Павел Корнев - Дивизионный комиссар

— Ну да! — усмехнулся я. — Мэр на каждом углу трубит о борьбе с преступностью, и вдруг такое. Скандал в благородном семействе, да и только.

— Тебе смешно? — нахмурился медиатор. — А мне так не очень. Советник Гардин лично попросил меня разрешить эту ситуацию!

— Подумать только, сам советник Гардин! — Я продолжал ерничать, хотя на деле никаких поводов для иронии не было.

Согласно неофициальной табели о рангах, Гардин являлся одним из наиболее влиятельных политиков в окружении нынешнего мэра, а некоторые газетчики и вовсе всерьез называли его серым кардиналом городского совета. Как бы то ни было, влиянием он обладал просто колоссальным.

Оказать такому человеку услугу — это очень серьезно, но куда серьезней подобное поручение провалить. Враз окажутся закрыты очень многие двери.

— Хватит! — скривился Алекс, для которого советник всегда был примером для подражания. Гардин ушел в политику с должности прокурора, и Бриг лелеял мечту, повторив его путь, тоже когда-нибудь пробиться в городской совет. Так, по крайней мере, он имел обыкновение разглагольствовать после пары-тройки лишних порций виски.

— А что хватит? — уставился я на него. — Что хватит, а? Хочешь, чтобы я развалил дело, так?

— Я хочу, чтобы ты проконтролировал следствие. Каждый шаг, понимаешь? Парень клянется, что не убивал, и у меня нет оснований не верить его словам!

— Ты уже общался с ним?

— С адвокатом.

— Ладно, посмотрю, что можно сделать, — обреченно вздохнув, пообещал я. — Кто ведет дело?

— Инспектор Крамер.

— Час от часу не легче! — охнул я, только сейчас поняв, откуда у Алекса этот похоронный настрой.

Попытка сбить со следа Петра Крамера по сути своей ничем не отличалась от намерения остановить мчащийся на всех парах локомотив, наивно встав на его пути. Сомнет и даже не заметит. А давить на инспектора через руководство в столь щекотливом деле Бриг резонно опасался. Против капитана Петр, разумеется, не пойдет, но любая утечка информации равнозначна катастрофе, поэтому хватит одного-единственного анонимного звонка в «Вечерний экспресс», чтобы все наши потуги отправились прямиком псу под хвост.

И я даже знал, кто именно совершит тот самый «анонимный звонок» — инспектор Крамер терпеть не мог, когда на него оказывают давление.

— Виктор! — вновь поторопил меня Алекс.

Я отмахнулся и подошел к будке привратника, там предъявил патрульным служебный значок и отправился на поиски инспектора.

Долго искать не пришлось. Глава дивизиона криминальной полиции раздавал указания толпившимся у парадного детективам следственной группы.

Неподвижно замерший на верхней ступеньке сержант Фольг при моем появлении даже бровью не повел, а вот давешний паренек немедленно отвлекся от опроса свидетеля и что-то сказал стоявшему спиной к въезду во двор Крамеру.

Тот с удивлением обернулся, но сразу взял себя в руки, вытащил изо рта неизменную сигару и радушно улыбнулся:

— Специальный комиссар Грай! Вот уж не ожидал встретить вас так скоро! Думаю, не ошибусь, предположив, что к столь неожиданному вашему появлению приложил руку господин Бриг?

— Не ошибаешься, — подтвердил я и предложил: — Отойдем на минутку? Надо поговорить. Наедине.

— Отчего же не поговорить? — пожал плечами Петр и зашагал по дорожке. А когда мы удалились от остальных полицейских на достаточное расстояние, он негромко произнес: — Чему, Виктор, ты не научился, так это выбирать друзей.

— Никто из нас не идеален.

— Примчался спасать молодого гуляку?

— Начистоту?

— А как иначе?

— Я просто хочу убедиться, что в ходе предварительного следствия не было допущено никаких ошибок.

— Никаких ошибок, — отрезал инспектор Крамер. — Улики железные. И это мое дело, а не твое.

— Ты ведь знаешь, что с учетом политической ситуации я сумею продавить идею внешнего аудита. Капитан пойдет мне навстречу, — уверенно заявил я, подумав, что если не к моим доводам, так к словам советника Гардина шеф прислушается точно, — и тебе об этом прекрасно известно.

Петр снисходительно поглядел на меня и вдруг ткнул сигарой в сторону одной из патрульных машин.

— Виктор, что ты видишь? — загадочно поинтересовался он.

— Автомобиль.

— Вот! — улыбнулся инспектор. — А в нем — наш подозреваемый. И стоит мне лишь слово сказать, он в ту же минуту отправится в управление. А там уже вы с капитаном можете договариваться с кем угодно и о чем угодно. Я просто умою руки.

Шах и мат. Как только Готвальд-младший переступит порог изолятора, об этом станет известно всем криминальным репортерам города. И уже к вечеру эта скандальная новость окажется на передовицах газет.

— А ты точно уверен, что парень виновен? — прищурился я.

— У нас достаточно улик для предъявления обвинения.

— А для обвинительного приговора?

Вопрос попал точно в цель. Петр Крамер явственно поморщился и отвернулся. Игрок в покер из него был никудышный.

— Все улики косвенные? — догадался я.

— С чего бы мне говорить об этом с человеком, который хочет развалить дело?

— Петр, вот только не надо, а? Если парень виновен, я и пальцем о палец не ударю, чтобы спасти его шкуру, кто бы меня о чем ни просил. Как ты сказал — просто умою руки.

— Не знаю, не знаю, — пробормотал инспектор, но тон его говорил об обратном.

Он знал. Знал, какие выставит условия, и знал, что мне они не понравятся.

— Выкладывай, — потребовал я. — Давай-давай! Не тяни!

— Займешься этим делом неофициально. Если посчитаю, что ты намеренно путаешь следствие, вылетишь отсюда в тот же миг. И капитан не поможет. Уяснил?

— Что еще?

— Мне понадобится от тебя небольшая услуга.

Небольшая услуга?

Ага, как же — небольшая! Инспектор обычно на мелочи не разменивался.

Могила? Не думаю. Мигрень? О, да!

— Чего ты хочешь?

— Нет, — резко мотнул головой Крамер и без обиняков поставил вопрос ребром: — Просто реши, согласен или нет.

Решить? А есть ли у меня выбор?

— По рукам, — скривился я и сразу перешел к делу: — Итак, что здесь стряслось? Кого убили?

— Идем, — позвал меня за собой инспектор и на ходу начал рассказ: — Тело неизвестной женщины двадцати — двадцати трех лет было обнаружено в мусорном контейнере в семь часов утра.

— Причина смерти?

— Многочисленные колотые и резаные раны. Орудие убийства не обнаружено. Нет ни одежды, ни документов.

— И что связывает ее с обвиняемым?

— Ничего. — Инспектор выдержал паузу и усмехнулся: — За исключением капель крови на лестнице черного хода и смазанного отпечатка ладони на дверной ручке квартиры. Тоже кровавого.

— Все улики действительно косвенные, — пренебрежительно фыркнул я. — Время смерти установили?