Павел Корнев - Дивизионный комиссар

— Профессору требовался человек, который мог свободно перемещаться по Вечности, и кто-то свел его с Наговски, — продолжил Кай свой рассказ. — Поначалу все шло неплохо, но когда Шмидт уже готовил экспозицию к открытию, его убили, а часть экспонатов похитили.

Я только кивнул, увлеченно листая старые газетные передовицы.

«Кровавое убийство! Профессор застрелен! Трое охранников мертвы! Экспозиция разграблена! Марк Наговски объявлен в розыск!»

— Из уважения к профессору Волин-старший свернул все исследования, а вскоре и вовсе уехал из города и увез с собой остатки экспозиции, — пояснил Кай, дав дочитать мне до конца. — Его сынок приволок это барахло обратно и организовал дом-музей, а Марка Наговски так и не нашли. Ни его, ни похищенных экспонатов.

— Понятно.

И в самом деле — теперь понятно; понятно, зачем кому-то понадобилось взламывать банковскую ячейку.

Пытались отыскать указания, где спрятаны похищенные ценности, это ясно. Но зачем выжидали целых двадцать пять лет?! Очень сомневаюсь, что дело в столь длительной отсидке кого-то из бывших подельников отца. Но почему тогда все началось именно сейчас?

Репортер склонил голову набок, с интересом разглядывая меня, а потом ожидаемо спросил:

— Могу я теперь узнать, в связи с чем Марк Наговски вызвал твой интерес через четверть века после исчезновения? Мне мнится какая-то страшная тайна, вполне достойная передовицы.

— Не лезь в это дело, — покачал я головой.

— Но ты обещал поделиться информацией! Чтоб ты знал, с такими обещаниями меня лучше не прокатывать! Сразу становлюсь нервным и злым и перестаю помнить хорошее!

Я только улыбнулся в ответ:

— Возможно, тебя утешит известие, что полиция собирается задержать небезызвестного Леопольда Марона по подозрению в двойном убийстве, случившемся сегодня утром в кафе «Астра».

— Чтоб тебя! — чуть не подпрыгнул на месте репортер. — Информация точная?

— Точная, но получена из анонимного источника.

— Провалиться мне на этом месте! — Кай выкинул папиросу и стремительно сбежал с крыльца, явно намереваясь вставить эту новость в утренний выпуск «Осеннего вестника». — Виктор, ты настоящий друг! Обращайся! Всегда рад помочь!

Он поймал такси и укатил в ночь, а я убрал конверт со старыми вырезками в боковой карман пиджака и невесело усмехнулся.

Гангстер, взломщик, вор и убийца…

Поневоле задумаешься, так ли это плохо, что я никогда не видел собственного отца?

Вопрос.

Вспомнив о просьбе Анны забрать вино, я вернулся в ресторан, и швейцар протянул мне два бумажных пакета; в одном тихонько побулькивала подаренная Алексом бутылка, в другом…

…в другом медиатор оставил для меня урну с прахом.

Прахом гангстера, взломщика, вора и убийцы.

Прахом моего отца.

На какой-то миг я ошарашенно замер, не зная, как поступить, потом передернул плечами и отправился ловить такси.

По крайней мере, теперь мне известно, где именно находится папа…

Ключ в замке входной двери провернулся почти бесшумно, но хватило и этого. Я проснулся.

Стоило бы посмотреть, во сколько соизволила заявиться домой моя ненаглядная, но вместо убранного на тумбочку хронометра рука по привычке нашарила под кроватью граненые стволы штуцера.

А в коридоре — тишина. Не прозвучал привычный щелчок выключателя, не скрипнул платяной шкаф, не донесся из ванной плеск душа.

С Анной все в порядке? Или…

Но нет — шаги. Правда, шаги непривычно грузные и оттого пугающие своей неправильностью.

Что-то не так. Как-то враз в этом не осталось ни малейших сомнений.

А потому когда рывком распахнулись двери спальни, на кровати меня уже не было. И сразу — выстрел!

Яркая вспышка на миг высветила силуэты незваных гостей, и тут же в ответ рявкнул штуцер.

Раз-два!

Первая пуля отбросила успевшего лишь раз пальнуть стрелка обратно в коридор; вторая на пару пальцев разминулась с головой его напарника, и тот бросился наутек.

Скакнув через кровать, я выхватил из шкафа заряженный карабин и уже с оружием в руках выглянул в прихожую. Никого.

Перепрыгнул через растекавшуюся по паркету кровь, выглянул в подъезд — там лишь частые шаги несшегося вниз по лестнице человека.

Бросившись вдогонку, я вышиб прикладом окошко на пролете между этажами и выглянул на улицу, но дожидавшийся убийц автомобиль уже рыкнул двигателем и выкатил со двора; даже выстрелить вдогонку не удалось.

Я выругался, поднялся к себе на этаж и обратил внимание на приоткрытую дверь соседней квартиры.

— Не выходите в подъезд до особого распоряжения, — рявкнул я, и глядевший в узкую щель глаз немедленно исчез, а миг спустя раздался лязг запоров.

Эх, если б так просто все решалось!

Я вновь выругался, на этот раз больше от запоздалого страха, но сразу взял себя в руки и внимательно изучил торчавшую из замка отмычку.

Кустарная работа, не ключ. Хоть какая-то радость.

Включил свет в прихожей, окинул взглядом учиненный там разгром и поспешил к телефону.

Первым делом набрал управление полиции, после велел оператору соединить с клубом «Розовый фламинго» и попросил к аппарату госпожу Соркин. На том конце провода для приличия поломались, но недолго, и вскоре до меня донеслось игривое: «Алло?»

— Это Виктор!

— Я слишком задержалась?

— Нет, не в этом дело. Анна, тут у меня небольшие неприятности…

— Что-то серьезное? — встревожилась девушка.

Я выглянул в прихожую, посреди которой вокруг трупа убийцы растекалась лужа крови, а на стенах темнели бурые потеки, через силу растянул губы в улыбке и произнес:

— Нет, все нормально. Просто у хранилища герметизация нарушилась.

— Как же меня эта штука пугает! — охнула Анна. — Я сейчас буду!

— Нет! — рявкнул я. — Успокойся! Все в порядке! Через полчаса приедут ремонтники, они, скорее всего, провозятся всю ночь. Можешь напроситься в гости к Элле?

— Если надо…

— Надо, дорогая. Я к утру здесь все исправлю. Это пустяки, просто возни много.

— Хорошо, хорошо. Как скажешь!

— Все, целую. Пока.

Вытерев со лба испарину, я с облегчением перевел дух и принялся крутить диск телефона, набирая домашний номер Алекса Брига. А потом невыносимо долгие мгновенья пританцовывал на месте, мысленно приговаривая: «Возьми трубку! Возьми трубку, кому говорят! Ну бери же, бери!»

— Виктор, ты знаешь, который сейчас час? — возмутился медиатор, услышав мой голос.

Я оглянулся на часы и спокойно ответил:

— Полвторого ночи.

— Полагаю, у тебя есть веская причина для звонка в подобное время.

— Да мне тут просто визит вежливости нанесли, если тебе это интересно… — выразительно произнес я. — И да, у меня есть крайне серьезная причина звонить тебе в подобное время!