Виктор Милан - Черный дракон

— Наверное, сейчас уже поздновато забивать себе голову этим, — продолжала пилот по-японски, — но меня не покидает чувство тревоги. Вы тоже уроженка Дракона. Быть может, вы сможете мне помочь.

— Да, я родилась в Синдикате Дракона, — осторожно подтвердила Касси. В тесной кожаной куртке она казалась еще более миниатюрной по сравнению с Омизуки. — Но выросла я в пространстве, принадлежащем Ляо. Так что скорее меня можно считать уроженкой Капеллы.

Омизуки, рассмеявшись, пожала плечами и покачала головой:

— И все же, подозреваю, вы поймете меня лучше большинства этих сумасшедших ковбоев и индейцев, с которыми я связалась.

— Возможно.

— Понимаете, меня беспокоят условия, на которых я оставила службу в ОВСД, — сказала Омизуки.

Касси кивнула. Да, расставание с Объединенным Воинством прошло у Омизуки довольно своеобразно. Аэрокосмический истребитель Шарон «Шилона» был сбит во время заключительных боев на Тауне. Ее завалил крошечный винтовой самолетик, способный действовать только в нижних слоях атмосферы. Пилотировал этот самолетик Тим Мун из «Воздушных рейнджеров» Тауна, одного из отрядов самообороны планеты. После такого позорного поражения генерал Джеффри Кусуноки, несмотря на былые заслуги командира эскадрильи, признанного аса Омизуки, приказал лишить ее летного сертификата и перевести в пехоту. Шарон, и без того сытая по горло женоненавистническими нападками генерала, с радостью сдалась в плен, забыв о привитых с детства воинских традициях Дракона, и первому встречному из «кабальерос». А им оказался «Ковбой» Пэйсон. Омизуки тотчас же покинула ряды ОВСД и подала прошение о зачислении ее в Семнадцатый полк.

Был момент, когда Шарон уже начинала опасаться, что ее вот-вот снова возьмут в плен бывшие боевые соратники и поставят к стенке за измену, силы вторжения захлестнули планету, одерживая одну победу задругой над повстанческими формированиями и их союзниками, прибывшими из других миров. Но Омизуки пошла бы на смерть с высоко поднятой головой. Мало того, что Кусуноки, пресмыкающийся перед Черными Драконами, сидел у нее в печенках: молодая женщина догадалась, что вторжение на Таун было осуществлено вопреки желаниям Теодора Куриты. Впрочем, хотя Омизуки всю свою сознательную жизнь верой и правдой служила Дракону, Синдикату она была мало чем обязана. Ее семья втайне исповедовала иудаизм, что по законам империи Куриты каралось смертью.

Однако ей не суждено было умереть. После совершенного генералом Кусуноки харакири, широко транслировавшегося на весь Таун, вторжение сложилось, словно дешевый веер. Потом вслед за непродолжительным бурным романом с взявшим ее в плен мужчиной (только такие и заводил «Ковбой») Шарон Омизуки как-то незаметно для себя оказалась командиром только что созданного аэрокосмического подразделения в составе «кабальерос» и вместе со своим полком направилась в столицу Синдиката Дракона.

— Не забывайте, что Дядя Чанди заставил своего кузена издать декрет, позволяющий военнослужащим ОВСД, участвовавшим во вторжении на Таун, уйти в отставку, — напомнила Касси. — Причем декрет имеет обратную силу. Чандрасехар-сама заботится о своих людях.

Беспокойно оглядевшись вокруг, Омизуки потрогала маленькую серебряную звезду Давида, которую теперь в открытую носила на шее.

— Надеюсь, КВБ не забыл про этот документ. Касси рассмеялась:

— Не думаю, что у вас есть причины для беспокойства. Как это ни кажется странным, у нас, «кабальерос», есть своя история. После случившегося на Хачимане и потом на Тауне Индрахар должен или всех нас перебить, или сотрудничать с нами. Мы показали себя чертовски полезными делу Дракона, так что убивать нас глупо.

— Пока глупо.

— Пока, — согласилась Касси, обреченно кивнув. — Знаете, если вас действительно это так беспокоит, вы выбрали не лучшее место для разговора. Агенты-мецуке из КВБ, смешавшись с толпой, сейчас — можно поспорить — направили на нас голокамеры с мощными объективами; специалисты прочтут по губам каждый слог, произнесенный нами.

Омизуки отпрянула от нее, словно испугавшаяся кошка.

— Об этом я не подумала. Вот видите! Вы гораздо лучше разбираетесь в подобных делах.

В этом как раз и заключается разница между простым пилотом и разведчиком, подумала Касси. За штурвалом боевого робота или истребителя человек сидит, заключенный в уютный чистый металлический кокон, а нам приходится валяться в грязи.

Однако вслух она свою мысль высказывать не стала: новенькая казалась ей вполне порядочной девчонкой. И хотя Касси никогда не могла упрекнуть себя в излишнем сострадании к окружающим, в глубине души она сознавала, как тяжело Омизуки столь резко приобщаться к культуре уроженцев Юго-Запада.

— Что делать, я выросла в Конфедерации Капеллы, — сказала Касси вслух. — КВБ жесток вследствие необходимости. «Маскировка» зверствует просто ради удовольствия.

— Ото! — воскликнула Омизуки. — Вас послушать, и на душе становится так хорошо. Скажите… вы не боитесь так говорить о КВБ?

Касси рассмеялась:

— Сабхашу Индрахару прекрасно известно, что такое КВБ и кто такой он сам.

— Вы говорите так, словно знакомы с ним. «Ну, можно сказать, я прихожусь ему чем-то вроде родственника», — с непривычным для себя озорством подумала Касси.

— Быть может, мне следует пойти до конца и сменить фамилию, — сказала Омизуки, — в целях безопасности. Я уже давно об этом подумываю. Омизуки — это всего-навсего псевдоним, я нисколько не привязана к этой фамилии.

— Что ж, вперед, — посоветовала Касси. — У нас, «кабальерос», фамилии меняют так же часто, как и штаны.

Пилот нахмурилась:

— Если подумать, от своей настоящей фамилии я тоже не в восторге: Гольдблат — не звучит, правда?

— Почему бы вам не переговорить с Маккаби?

— С кем?

— С командиром второго батальона, верховным раввином полка. В таких делах он смыслит гораздо больше меня.

— Не знаю, — покачала головой Омизуки. — Я ненавижу неопределенность. Но… иудеи Юго-Запада такие… такие заносчивые. Что скажет Маккаби, узнав, что мои родственники столько лет скрывали свое вероисповедание?

— Предки юдов перебрались в Троицу, чтобы избежать ассимиляции с католической церковью, — возразила Касси — А ваша семья сохранила свою веру, несмотря на преследования КВБ. Полагаю, наоборот, вы придетесь ему по душе.

Юдами называли себя последователи иудаизма на Юго-Западе.

Толпа зевак взревела. Жители Люсьена ведут себя гораздо спокойнее обитателей Хачимана: массовые беспорядки не самое распространенное развлечение под боком у Координатора и его недремлющего Корпуса Внутренней Безопасности.

И все же обитатели Люсьена обожают зрелища не меньше хачиманцев. А сейчас вот-вот должно было начаться захватывающее представление.