Виктор Милан - Черный дракон

Иногда даже Касси находила, что Синдикат серьезно болен. Почти так же серьезно, как и «кабальерос».

— Значит, Инагава состоит членом Кокурю-кай? — спросила она.

— Особо он это не афиширует, — ответил Усаги.

— Какой бы большой шишкой ты ни был, КВБ задаст тебе хорошую взбучку, если прознает про твои связи с Черным Драконом, — добавил Унаги.

Именно поэтому Хираоке Тояма никогда в открытую не показывал свою связь с Кокурю-кай. Армия, созданная при его непосредственном участии, воевавшая на Тауне и практически полностью истребленная, для всего мира не имела никакого отношения к Черным Драконам. Действительно, на ее эмблеме красовалось изображение дракона черного цвета, но такое же имелось на государственном гербе Куриты. Так что в плане видимости это было частное войско, создание которого в Синдикате хотя не поощрялось, но и не являлось противозаконным.

Откинувшись на спинку стула, Касси скрестила руки. Ей было о чем подумать.

— Мы хорошо поработали, Касси-тян? — жалобно спросил один из разведчиков.

Молодая женщина настолько забылась в собственных мыслях, что не смогла бы ответить, кто именно.

— Да. Ребята, вы постарались на славу. Я просто пытаюсь понять, что мне дают ваши сведения. Я могу быть чем-нибудь вам полезной?

Разведчики переглянулись.

— Касс, один пустячок… — осторожно начал Усаги.

— Валяй.

— Ты не сможешь взять для нас автограф у Джонни Чанга?

Касси едва удержалась, чтобы не вздохнуть.

— Договорились.

Она встала из-за столика.

— Еще кое-что, — остановил ее Усаги. — Дело касается Лейни… С того самого званого вечера она сама не своя.

— Я слышала, она мяла постель вместе с главой «Голоса Дракона». Нашим радушным хозяином, — сказала Касси, одергивая юбку.

— Для Лейни это обычное дело, — заметил Усаги.

— Наверное, Мигаки задел какие-то струны в ее душе, о существовании которых она даже не догадывалась. Конечно, он не вписывается в ее стандарт: красавец блондин с бицепсами больше мозгов. Быть может, это любовь…

Парочка, переглянувшись, захихикала.

— Рыжая Ведьма влюбилась? — недоверчиво произнес У наги.

— Ее сердце неуязвимо, словно реактор 320 ХЛ «Гермеса», — добавил Усаги. — Тут дело другое. Что-то не так.

Касси подняла руки:

— Сдаюсь. Мне ничего не известно, но я постараюсь что-нибудь разузнать.

Как будто и без этого мало тарелок в воздухе! Она так и не приблизилась к тому, чтобы определить, откуда исходит угроза полку, хотя в душе все более крепло убеждение: такая угроза существует.

И вот вдобавок к этому она еще взваливает на себя раскрытие убийства и безумные любовные похождения рыжеволосого пилота боевого робота. Мало способствует делу и поголовная ненависть женщин Семнадцатого полка за то, что она проткнула ножом идеальную задницу Джонни Чанга.

Вдруг раздался оглушительный свистящий рев. Скатерть сдуло со стола. Поток прохожих разделился, и вылетевший из-за угла пестро размалеванный аппарат на воздушной подушке, едва не врезавшись в стену здания, завывая турбинами, пронесся вдоль улицы. Касси вскочила, не обращая внимания на то, что порыв ветра задрал ей юбку. Пассажиры реактивного АВВП, четыре-пять молодых мужчин с длинными пучками волос на выбритых головах, одетые в черно-зеленые с золотом наряды, напоминающие форму Нефритового Сокола, громко выкрикнули непристойные замечания. Касси, не задумываясь, сделала им вслед неприличный жест.

С запозданием до нее дошло, что вряд ли ее маскировке пойдет на пользу, если она завалит улицы имперского города окровавленными трупами. Прежде чем пассажиры шумного агрегата разглядели оскорбительный жест, летательный аппарат скрылся за углом.

— Черт побери, это еще что такое? — воскликнула Касси. Приходящие в себя горожане отряхивали одежду, подбирали выпавшие вещи. У соседнего дома зеваки толпились у обрушившейся водопадом стеклянной витрины, разбитой реактивной струёй. Выскочивший на улицу владелец магазина забавно прыгал, громко причитая и извергая проклятия вслед скрывшемуся из виду летательному аппарату.

— Декигоро-дзоку, — ответил Унаги. — Прожигатели жизни.

— Дети богатых родителей, ищущие неприятности, — презрительно фыркнул Усаги.

— Насколько богатых?

— Верхняя прослойка среднего класса, — ответил Усаги.

— И некоторые буке, — добавил Унаги.

— Не помню, чтобы встречала таких на Хачимане, — заметила Касси.

— Насколько мне известно, там дети богатых родителей в основном носились по улицам на мощных мотоциклах.

— До них эта мода еще не дошла, — сказал Усаги.

— В кои-то веки раз, — усмехнулся Унаги, — Жемчужина идет впереди.

Пронизывающий ветер теребил жесткие листья деревьев, росших вдоль берега. Разносившийся над водой звук казался отдаленным гулом аплодисментов. Лейни Шимадзу провела рукой по фибрографитовому борту парусной лодки, опуская ладонь в прохладную зеленоватую воду Искусственного озера.

— Я росла в роскоши, избалованной, — говорила Лейни Такуре Мигаки, который примостился на корме, держа руку на румпеле. — Отец все силы употребил на то, чтобы никто и никогда не догадался, откуда я родом. Разумеется, ты понимаешь, как это все бесполезно. Каждый человек может вытатуировать себе на теле клеймо со своим общественным положением — все равно его не скроешь.

Мигаки рассудительно кивнул. Он был в цилиндре и черном фраке, на носу почти висели солнцезащитные очки с крошечными круглыми стеклами — архипародия на псевдоевропейский наряд, надеваемый гражданами Дракона по особо торжественным случаям. На Шимадзу была шелковая каштановая рубашка и просторные серые форменные брюки с красными лампасами, выпущенные поверх высоких черных сапог. На взгляд Мигаки, она выглядела экзотической, опасной и соблазнительной. Впрочем, он признавался самому себе в склонности романтизировать безвкусицу и даже порок. Это вытекало из идеологии цу.

«Неужели это самая загадочная женщина на свете? — гадал Мигаки — Или она просто сумасшедшая? Быть может, одно тесно связано с другим? Имеет ли это какое-то значение?. «

Одно несомненно, познакомившись с Шимадзу, он, отбросив степенность, начал, словно первокурсник университета, гоняться за собственным хвостом. Что само по себе не так уж и плохо. Мигаки сдержался в самый последний момент, чтобы не рассмеяться вслух. Элеонора этого бы не поняла.

Погрузив в воду палец, она следила за поднимающимся от него крошечным буруном. Включавшиеся с ворчанием сервомоторы подстраивали парус из баллистической ткани к нюансам ветра, измеряемого установленным на мачте из углепластика датчиком. Гладь озера бороздили несколько яхт, белые треугольники их парусов торчали над неровной зеленой линией невысоких холмов Васеда.