Роберт Черрит - Волчья стая

Как только раздался стук упавшей на пол маски Хомитсу, Такаси спросил:

— Чего же ты хочешь?

— Твоей смерти.

— Зачем? — не колеблясь ни секунды, требовательно спросил Такаси. — Мы с тобой не ссорились.

— Это с Тайцзо Хомитсу ты никогда не ссорился, Такаси Курита, но я больше не Хомитсу. А кто такой Хомитсу? Хомитсу — это вымысел, его нет. Хомитсу — это орудие, оно перед тобой. — Человек, презревший собственное имя, поднял руку к лицу и сорвал черную нашлепку.

На свет показался мертвенно-белый глаз.

— Я — Миси Нокетсуна.

Сказанное ничуть не изменило суровых черт лица Координатора. Застывшее лицо его не осветилось и не потемнело. Словно отвечая на эту непоколебимость, Миси заметил:

— Ты утверждаешь, что мы не ссорились, и в некотором смысле ты прав. Я разбираюсь в твоей ссоре с другим человеком, невинной жертвой твоей личной неприязни. Минобу Тетсухара был моим господином и наставником. Я принес его вражду к тебе.

— Тетсухара, — медленно проговорил Такаси. — Он сделал свой выбор и умер как истинный самурай. Я горжусь им.

— Это ты убил его. Он не увидел правды, как увидел ее я.

— Ты ошибаешься, в отличие от него.

— В древней Японии был некогда один самурай, которого вынудили совершить сеппуку, потому что он оказался вовлечен в интриги придворных. Имя его было Асано, и этот самурай принял единственное решение — выбора у него не было. Как и у его верных слуг. Как и у меня.

Я был столь же верен моему господину Минобу Тетсухаре, как Ойси Йосио — своему господину Асано. Ойси перестал вести жизнь самурая, законов которой неукоснительно придерживался до этого времени, и сделал вид, что участь Асано ему глубоко безразлична. Но на самом деле все это время он готовил отмщение во имя своего господина. И так долгие годы он со своими друзьями выжидал, пока наконец не представился им случай повстречаться лицом к лицу с лордом Киром — человеком, ставшим причиной смерти их господина.

Так и я презрел свое наследие и спрятал свою истинную цель. Хотя я был один и не было у меня сорока семи верных слуг господина Асано, все же я добьюсь торжества справедливости. И ты сейчас в моих руках. Как те сорок семь самураев предложили лорду Киру путь чести, так и я даю тебе возможность совершить сеппуку. Во искупление твоей несостоятельности как господина самураев.

В глазах Такаси засверкал лед.

— А если я не сделаю этого?

— Я убью тебя, — отвечал Миси, и голос его был столь же ледяным, как и глаза Такаси.

— Хоть ты утверждаешь, что делаешь это во има справедливости, все же я говорю тебе — нет здесь справедливости. Минобу Тетсухара погиб не по моей воле.

— Военачальник Самсонов был твоим подчиненным.

— Самсонов был глупцом, — отрезал Такаси. — И в конечном счете он подчинялся только себе, за что и заплатил в полной мере. Разве ты не знаешь? Ведь это ты убил его, а не кто-то из Волчьих Драгун.

— Я убил его, — подтвердил Миси. — В нем было слишком мало от мужчины, чтобы закончить жизнь с честью. От Такаси Куриты я ожидаю большего.

— Как слеп был я эти долгие годы, — с горечью произнес Такаси. — Так и ты, ибо многого не видел и, даже видя, не понял. Твое отмщение сейчас не имеет смысла.

Координатор стал рассказывать о политической игре, которая шла вокруг Волчьих Драгун в продолжение их контракта с Империей Драконис. Он говорил о военачальнике Самсонове и о том, как ненавидел этот человек Волчьих Драгун, а пуще всего — самого Джеймса Вульфа. Нет, торжественно заявлял Такаси, не по приказу Координатора действовал Самсонов, и уж, конечно, никогда не отдал бы Координатор приказа напасть на семьи Драгун.

Словом, если верить Такаси, его заботы об Империи Драконис были неправильно истолкованы Самсоновым. Миси чувствовал, как семена сомнения начинают проклевываться сквозь почву его сознания. Ведь если не по приказам Такаси действовал Самсонов, не было причины для отмщения Координатору. И, значит, он несправедливо приговорил Такаси к смерти.

Такаси перечислил, что именно угрожало Империи Драконис в те далекие дни, подчеркивая свою первостепенную заботу о сохранении государства. Такаси утверждал, что ни один человек не может пренебречь государственными интересами ради своих собственных. Миси не мог не согласиться с этим: ему самому не раз приходилось отставлять собственные интересы в сторону во благо Империи. Такаси выразил уверенность, что важность выживания государства оправдывает действия, необходимые для этого выживания. Он поведал Миси о своей игре с военачальниками, о том, как, стравливая, постоянно испытывал их верность и преданность — испытывал, словно орудия в своих руках. Временами, к сожалению, инструменты эти ломались или становились бесполезными. Такаси считал, что Самсонов неверно понял его, самовольно приняв на себя исключительные права Координатора.

Несмотря на то, что Такаси говорил о своем клане и об Империи Драконис так, словно это было одно и то же, Миси нашел доводы Координатора уж очень убедительными. Но что, если и все эти доводы — очередная игра? Что, если и это все — ложь?

И тут его слух потревожили какие-то посторонние звуки. Шорох шагов по циновкам татами. Нежное по-звякивание металла. Шуршание одежды о тело. Отбросив в сторону свои сомнения, Миси снова стал воином. Он снова ощутил твердые волокна древесины в своих пальцах, почувствовал пульсацию света, сообщавшую о движении тел.

Теперь они с Такаси были не одни в этой комнате.

Приведение законсервированных кораблей в состояние боеготовности и последующее препровождение их в конвое — непривычное занятие для Элсона. Он с удивлением обнаружил в себе интерес к деталям и тонкостям командования. Его враги в совете офицеров, казалось, с каждым днем приходили во все большее смятение, в то время как сторонники принимали открывшиеся в нем способности как должное.

Путешествие обратно к Фортеции было столь же долгим, как и путь к далекой звезде Бристоль, только вместо муштровки элементалов Элсон проводил теперь свое время в значительно расширившемся кругу хлопот. Всякий раз, как они ложились в дрейф, подзаряжая двигатели, или перемещались на ожидающий их Т-ко-рабль, он посещал и некоторые другие шаттлы, чтобы лучше познакомиться с их экипажами. И хотя Элсон проводил большую часть своего времени среди воинов, он не пренебрегал обществом техов и ученых. Воин должен ценить оружейников. Наглядно продемонстрировав, что он ценит обслуживающий персонал, Элсон с поразительной легкостью завоевал симпатии этих людей.

К тому времени, как конвой достиг родной планеты, Элсон уже сколотил вокруг себя крепкий кадровый состав, вполне доверявший ему и его взглядам на вещи. Элсон прекрасно понимал, что не сможет завербовать и свои сторонники Атвила и его близких друзей: ветераны накрепко связали себя с ложной дорогой, выбранной Джеймсом Вульфом. Вульф распоряжался их доверием и преданностью так ловко, что даже трезвомыслящие воины смогли заставить себя пренебречь веками сложившимися традициями. Элсон не мог не обращать внимания на проблему, которая с каждым днем беспокоила его все сильнее.