Вячеслав Бакулин - S.W.A.L.K.E.R. Звезды над Зоной (сборник)

Тем временем Айвен, добив последнего стражника и только-только войдя во вкус, достигает личных покоев колдуна. Разумеется, они преступно пустуют, но из-за гобелена на стене слышен удаляющийся топот. Герой с остервенением срывает ни в чем не повинный образчик ткацкого мастерства и видит потайной ход.

Внимание!

Это только с точки зрения Айвена Юдо трусливо убегает, не желая принимать бой. «Колдун» – это вовсе не синоним «дурака», чаще даже наоборот. Дело в том, что, по причине узости помещений, Чудо никак не может обратиться драконом и показать Герою, где раки зимуют. И вообще, «побег» и «тактическое отступление» – вещи разные. Хитрый колдун просто выманивает Айвена на крепостную стену, куда и ведет обнаруженный тем потайной ход, что, согласитесь, для подобных приспособлений весьма странно. Но Герой сейчас просто не в состоянии логически мыслить, поскольку шибко разгорячен, воодушевлен и вообще самым нецивилизованным образом жаждет крови. Так что он вскоре оказывается на стене, где его уже поджидает враг и где, как известно, свободного места – во!

Стало быть, мы имеем следующую раскладку:

а) весьма внушительная крепостная стена, находящаяся в трудно оценимом по причине тумана (про Страшно Высокую Гору, надеюсь, не забыли?) расстоянии от земной поверхности;

б) две параллельные лестницы, между которыми не шибко длинная (метров тридцать) площадка;

в) на площадке, ухмыляясь, стоит Чудо-Юдо, которому давно уже пора обращаться в дракона. Но он ждет Айвена, поскольку, как и положено кадровому негодяю, законченный показушник;

г) по лестнице слева на стену взбирается принцесса Элен, совершенно очумевшая от страха, а также неудобности длинного платья с корсажем, абсолютно не приспособленного для бега на марафонские дистанции с препятствиями;

д) по лестнице справа на стену попадает Айвен, лихо размахивающий Кровавым Мясорубом;

е) Мясоруб завывает дурным голосом на манер «Янки дудл», «Боже, храни королеву» или «Во поле березка стояла»;

ж) Мясорубову вою диссонансом вторит холодный северный ветер, которому все эти разборки совершенно до фени.

Дальше события разворачиваются с молниеносной быстротой. Чудо и Айвен видят друг друга и принцессу одновременно. Колдун тут же наставляет на замершую без сил девушку палец и клянется, что превратит ее в куклу Барби, если Герой немедленно не отдаст ему меч. Айвена терзают смутные сомнения по поводу честности противника и такой уж необходимости ему конкретно этой принцессы, но в этот момент рядом с ним из воздуха материализуется Мик Маусс Разноцветный. Он делает пасс рукой, ветер изменяет свое направление и сносит Элен. С тихим писком девушка исчезает в тумане.

Колдун с воплем: «Так не честно!!!» начинает оборачиваться драконом, но Айвен с ответным воплем: «Меч захотел?! На, подавись!!!» швыряет в него Мясоруб. Чудо-Юдо некоторое время изумленно смотрит на железяку, торчащую у него из груди и самозабвенно выводящую туш, а потом взрывается, оставляя после себя лишь дымящуюся лужицу H 2SO 4(конц.).

Айвен полоумным взглядом смотрит на лужицу, переводит взор на паскудно ухмыляющегося Мика, а потом дико орет: «Я иду, любимая!!!» и сигает через стену в пропасть.

В принципе, если бы мы с Вами, мой почтенный соавтор, были последователями Муркока, то после описанных событий гордо написали бы «конец», а в эпилоге отбрыкались бы тем, что еще не известно, что случилось с Элен и Айвеном после падения в бездну. Может, они и не погибли вовсе, а провалились в какое-нибудь сопредельное измерение, где жили долго и счастливо и умерли в один день. Или погибли, но их души переселились в другие тела, чтобы эпохи спустя встретиться и закрутить все сначала, ибо, как учили нас древние, omnia vincit amor et sed prudentiae indicium [4]. Но только мы сами с усами (а я – так еще и с бородой), и как-нибудь обойдемся без Муркока.

…Придя в себя, Айвен долго не желает верить своим чувствам, которые, вопреки здравому смыслу, нагло утверждают, что он жив и здоров. Светит ласковое солнышко, щебечут птички, зеленеет травка, журчит ручеек, а невдалеке пасется Снусмумрик. «Рай!» – расслабленно думает Айвен, особенно когда замечает рядом с собой Элен. Девушка лежит, подсунув руку под голову, без единой царапинки, и еще прекраснее обычного. Герой любуется на возлюбленную до тех пор, пока за его спиной не раздается требовательное покашливание. Айвен оборачивается и в один момент пересматривает свои представления о Рае. Ибо Рай, в котором присутствует Мик Маусс Разноцветный, содержит в своем названии всего две буквы и начинается на «А». И еще там пахнет серой и жареным.

– Хватит на меня пялиться! – неделикатно обрывает поток мыслей принца маг. – Ты жив, хоть этого и не заслужил. Она тоже жива, но пока спит, поскольку нам с тобой нужно покалякать без свидетелей.

Тут Айвен замечает, что Мик несколько изменился. Одежды мага из цвета хаки стали белоснежными, посох вырос на полметра и венчается килограммовым бриллиантом, а талию охватывает пояс, на котором преспокойно висит целехонький Кровавый Мясоруб (когда я пишу «преспокойно», то имею в виду именно это. Меч молчит, как пришибленный, а ведь Айвену, случалось, неделями не удавалось заставить его заткнуться). Сам Мик уже не напоминает дохленького пенсионера, а напротив, выглядит чуть ли не здоровее самого Айвена. Борода его тщательно расчесана, напомажена и надушена, взор – орлиный, да и вообще весь он слегка светится. Айвен решительно отвергает саму идею зрительной галлюцинации и второй раз за произведение задает сакраментальный вопрос:

– Ты хто?

– Конь в пальто! – заносчиво фыркает тот, но тут же смущается и, ковыряя носком сапога землю, тихонько добавляет: – Вообще-то… мы, это… боги…

– Какие еще… – орет Айвен, и тут до него доходит смысл сказанного.

Мик тяжело вздыхает, присаживается рядом с Героем и протягивает ему фляжку, от которой даже в закрытом состоянии разит первачом.

– Белобрюх я, сынок. Ты уж не серчай на старика, так получилось. На вот, глотни…

Айвен присасывается к фляжке, а Мик… то есть Великий Светлый бог Белобрюх, светоч и глава Что-то-с-чем-тоского Триумвирата, начинает свой длинный рассказ.

Внимание!

Сам рассказ мы ни в коем случае приводить тут не станем хотя бы по двум причинам. Во-первых, он действительно длинный, поскольку Белобрюху, сами понимаете, порассказать есть чего. Во-вторых, нам с Вами очень выгодно иметь такой вот рассказ в виде кота в мешке. Для чего – расскажу позднее. Единственное, о чем можно упомянуть (если Вы упорно считаете, что наш читатель сам до этого не дошел, в чем лично я не уверен), так это о том, что прекрасная кобылица, фаэрболы и указующие стрелки – суть Белобрюховские шалости.