Евгений Константинов - Смертельный мир

– Молодцы, ребятки, не промахнулись, – похвалила принцесса Истома двух часовых на надвратной башне. – С этой минуты можете считать себя капралами.

Наташа и король Гурлий сидели напротив друг друга за столом в большой комнате. По просьбе короля Наташа не стала надевать платье, и из всей одежды ее тело прикрывали лишь трусики. Она не замерзла, просто было немного не по себе. Но ослушаться того, кто назвал ее своей королевой, и кого все называли королем, Наташе не захотела.

На завтрак на глиняном блюде подали огромный кусище жареной рыбы, белый хлеб и кувшин с кисловатым яблочным соком. Король ел и пил очень быстро, словно куда-то спешил. Наташа невольно вспомнила рассказы своего отца, как того во время службы в армии заставляли буквально проглатывать и первое, и второе, и третье в течение одной-двух минут. Неужели теперь и ей предстоит вот так же проглатывать еду…

– Все эти дни, когда меня насиловали, и даже еще вчера, до тех пор, пока я не увидела вас всех раненых и окровавленных, мне казалось, что на самом деле все вокруг происходящее снимает на кинопленку какой-нибудь талантливый, но психованный режиссер. Что в любой момент раздастся команда «Стоп-кадр!» и вместо окружающих нас декораций вдруг опять возникнет реальный мир…

– А теперь, наконец, поверила? – спросил Гурлий замолчавшую Наташу.

– Вчера поверила, – сказала она. – Особенно после того, как Ваше величество рассказали, что в мире за стеной почти все женщины после родов умирают…

– Ну, все-таки не все, – ободряюще улыбнулся Гурлий. – Скажи-ка, лучше, кто кроме капитана Евдоккима тебя пользовал?

– Вы имеете в виду – насиловал? – нахмурилась Наташа.

– Наш мир – сплошное насилие. Поэтому мы говорим – пользовал.

– А зачем вам это знать, Ваше величество?

– Таша, ты, наверняка хочешь, чтобы эти гады были наказаны?

– Конечно, хочу, – согласилась девушка.

– Ну и?

– Я не запомнила тех, кто бил и издевался надо мной сразу после того, как перешла по мосту с острова на берег. Какие-то люди этого Евдоккима. Он был первым. А потом приводил к себе домой барона Бушму, и они делали это вдвоем. Но когда вместо Евдоккима пришел принц Ащук, я стала сопротивляться, а потом появился граф Винсепто. И… все. С ним у меня ничего не было, а с Вашим величеством я – по доброй воле.

– Барон Бушма, говоришь, – король встал из-за стола, болезненно поморщившись. – Давай-ка, одевайся и выходи во двор.

– И – что?

– Там увидишь.

– Хорошо, Ваше величество.

Через несколько минут, одевшись и расчесав волосы, Наташа покинула дом графа Винсепто и увидела короля в окружении мужчин в плащах, расшитых узорами разных оттенков зеленого, и при шпагах, беседовавших на берегу озера радом с каким-то деревянным устройством. Она подошла ближе, и король соизволил ей улыбнуться, после чего немного церемонно объявил:

– Вот, господа, эту девушку зовут Таша. С сегодняшнего дня прошу считать ее моей невестой.

– Прекрасно! – сказал кто-то. – Поздравляем, Ваше величество!

– Да, да, – Гурлий поднял здоровую руку, призывая всех замолчать, после чего обратился к Наташе. – Имена этих господ ты узнаешь со временем. А сейчас погляди вот сюда. Это называется катапульта. Одно время из таких катапульт мы обстреливали камнями врагов, но потом перестали – камни часто калечили ни в чем не повинных лошадей. Теперь мы используем ее для кое-чего другого.

Видишь, Ташенька, как сильно изогнута доска. Если перерезать вот эту веревочку, доска с силой распрямится и далеко-далеко выбросит предмет, который будет находиться в этой вот чаше. О, а вон и предмет ведут!

Наташа посмотрела туда же, куда смотрел король. Два бойца, подталкивая в спину, вели барона Бушму. Руки у него были связаны, рот затыкал кляп, в глазах металась паника.

– Этот гаденыш никогда мне не нравился, – сказал Гурлий, после того, как бойцы подвели пленного и, нажав на плечи, заставили опуститься перед королем на колени.

Барон Бушма что-то замычал, но Гурлий не собирался его слушать. Небрежный кивок, и бойцы подхватили Бушму под локти, не без труда подняли, перенесли к катапульте и усадили в укрепленную на ней глубокую чашу.

– Пришлые рассказывают, что в потустенном мире в воздухе летают птицы, какие-то красивые бабочки, а люди летают на самолетах. Мир за стеной не знает ни птиц, ни бабочек, но люди здесь иногда тоже летают. Правда, всего один раз в жизни. Человек взлетает, чтобы умереть.

Кто-то издал смешок, и сразу засмеялось несколько человек. Наташа переводила взгляд с короля на Бушму, безуспешно пытающегося выбраться из чаши, и до нее постепенно начал доходить смысл задуманного.

– Вы хотите запустить его из катапульты? – спросила она.

– Да, – просто ответил король. – Пусть взлетит над озером.

– И он разобьется о воду?

– Зачем же разобьется? Это было бы не очень интересно, – и, видя в глазах девушки непонимание, Гурлий объяснил. – Видишь ли, Ташенька, в нашем озере живут рыбки. Размером с двух лошадей и больше. Мы их иногда ловим и едим, но и рыбкам тоже надо что-то есть…

– Вы собираетесь скормить его рыбам?!

– Говорят, в потустенном мире умерших людей или сжигают, или закапывают в землю на так называемых кладбищах. В мире за стеной нет огня, и у нас нет возможности сжигать мертвецов. А если бы мы каждый раз закапывали всех убитых, вокруг нас образовалось бы сплошное кладбище. Поэтому по воле Творца все мы без исключения после смерти идем на корм рыбам.

– Но ведь Бушма еще живой, – Возмутилась Наташа и обратилась ко всем собравшимся на берегу. – К тому же он пленный! А у вас, я слышала, с Горным королевством заключено перемирие. И при этом вы собираетесь так вот хладнокровно его казнить?!

– Нет, не казнить, – ответил за всех Гурлий. – Казнит – палач. В Горном королевстве таковой имеется. И кардинал Манай вместе с королем Халимоном, прежде чем отправить человека на казнь, устраивают суд – лишний раз, показывая подданным свою власть. Приговоры на таких судах выносятся разные, но итог почти всегда один – подсудимого передают в руки палачу. В Лесном королевстве все проще. Здесь не казнят, а мстят…

– И вы хотите ему отомстить за…

– Не я, – перебил король, вынимая шпагу из ножен и протягивая ее Наташе. – А ты!

– Нет!

– Барон Бушма тебя пользовал насильно, причиняя боль и унижение…

– Я это очень хорошо помню, Ваше величество, – Наташа завела руки себе за спину, тем самым, показывая, что не собирается брать шпагу. – Но я уже частично отомстила барону Бушме. Сомневаюсь, что кто-нибудь здесь сможет починить ему сломанный нос.

– И за свой сломанный нос барон Бушма тебя убьет, если вдруг окажется на свободе, а ты, Ташенька, попадешь ему в руки.