Евгений Константинов - Смертельный мир

– И… что ты собираешься с нами сделать?

– Верну своего любимого кузена туда, откуда извлек. И буду за ним присматривать и покровительствовать. Могу, если хочешь, назначить своим наместником, то есть, поставить на место нынешнего кардинала…

– А моя жена?

– Ее я тоже верну, но только чуть позже. Уж больно она в койке соблазнительна. Ты бы видел со стороны…

Кресло, на котором сидел Фрол, было громоздким, тяжелым. С прикованной к подлокотнику рукой нечего было думать бросаться на Василия. Подстраховался оперуполномоченный грамотно. Даже посуду с выпивкой и закуской использовал почти невесомые, это не граненый стакан, или фарфоровая тарелка, удачно метнув которые, можно попасть в лицо, а дальше действовать по обстановке. Оставался журнальный столик. Фрол, как бы невзначай, стукнул ногой по одной из его ножек – к полу не прикручен. Если сконцентрироваться и вложить все силу, можно поднять, швырнуть…

– Где я? – донеслось со стороны кровати.

– Купафка, не волнуйся, мы живы. Мы в нормальном мире. Мой брателло Василий спас нас.

– Ой, что это у меня на руке? Спас? В нормальном мире?

– Слишком много вопросов, красавица, – Василий подошел к кровати. Купафка села, поджав ноги, стараясь прикрыть наготу свободной от наручника рукой. – Ты узнаешь ответы, если будешь слушаться папочку.

– Мой папочка – Максим Николаевич. Творец.

– Даже так? – удивился Василий. – Он мне ничего не…

Журнальный столик, подхваченный Фролом за ножку и брошенный со всей силы, угодил оперуполномоченному в спину. Потеряв равновесие, Василий грохнулся на пол. Выроненный преобразователь упал на одеяло прямо к ногам взвизгнувшей Купафки.

– Прибор! – закричал Фрол, рванувшись вперед и таща за собой на выворачиваемой руке кресло. – Брось мне прибор. Вон ту штуку.

Купафка поняла его слишком поздно. Вскочивший Василий опередил ее на какое-то мгновение, а в следующее – выборочный преобразователь уже был направлен на Фрола.

– Я ожидал от тебя чего-то подобного, кузен! Ты всегда был ловок. Но-но, успокойся. Не стоит подходить близко! Мне достаточно нажать на кнопку!

Фрол его не слушал, продолжая идти вперед, на пятившегося двоюродного брата, таща за собой неподъемное кресло. И хорошо понимая, что это единственный шанс, который больше не повторится. Но и этого шанса Василий его лишил…

Фрол очнулся, ощутив легкий озноб. Лежа на спине на чем-то жестком, он медленно приоткрыл глаза, потом сел. Не было, комнаты, не было кресла и кровати с прикованной к батарее Купафкой. Вокруг – голая каменная поверхность, и сам он тоже был голым.

– С возвращением, – сказал он самому себе и, поднявшись, побрел на вершину Нейтрального острова. Там царевич Фрол собирался подумать и решить, какой выбрать мост для перехода на землю…

– Не брыкайся, кому говорю. Все равно никуда не денешься. Лучше расслабься и получ… Ай! Дура!

Василий соскочил с кровати и затряс прокушенным до крови пальцем. Девчонка, зубы которой едва не сделали его калекой, вжалась в угол, выставив острые колени. Ее правая рука оставалась прикованной наручниками к трубе батареи, левая металась в тщетных поисках хоть какого-нибудь орудия защиты.

– Вот, чертовка! – Лизнув рану, Василий сплюнул покрасневшую слюну и вышел из комнаты.

До девушки донеслось нагромождение звуков, которых она никогда в своей жизни не слышала. Все-таки догадалась – это мелодия, и не успела подумать, что, наверное, кто-то должен запеть, как услышала проникновенный голос:

Василий вернулся с забинтованным пальцем и с еще одними наручниками. Молча придвинул к кровати, где приготовилась к обороне пленница, тяжелое кресло, затем приноровился и схватил отмахивающуюся руку. Накинуть наручники и приковать руку к деревянному подлокотнику, было делом техники.

– Говорил же – никуда не денешься!

Сейчас эта обнаженная девчонка казалась даже более соблазнительной, чем в постели с Сергеем. Особую привлекательность добавляли спутавшиеся черные кудри, не успевшие высохнуть после вынужденного купания. А еще – ее беззащитность. Василий принялся скидывать с себя одежду.

– Твой брат вернется и отомстит! – выкрикнула пленница.

– Мой кузен вернется, только если я этого захочу, – Василий запрыгнул на кровать и, не позволив себя лягнуть, навалился на семнадцатилетнюю царевну. Купафка вдруг поддалась, и он победно вдавил ее в себя. Но в следующее мгновение зубы чертовки впились ему в щеку, и милиционер вновь оказался на полу.

Кто ж ее так кусаться-то научил?! А если бы за нос зубами схватила! Нет, такой секс – себе дороже станет. Дрожащей рукой Василий схватил выборочный преобразователь, направил на жену брата и нажал на зеленую кнопку. Опустевшие наручники, звякнули по батарее. Василий аккуратно расправил скомканную простынь и обнаружил то, что искал – неподвижного крохотного человечка.

Нажатие кнопки серого цвета, и появившийся из выборочного преобразователя тонкий голубоватый луч коснулся уменьшенной в сто раз девушки. Неспешно манипулируя приемлемо-переносящим лучом, Василий приподнял ее, перенес по воздуху к подставленной ладони и, не прикасаясь к хрупкому созданию, перешел в соседнюю комнату. Он не до конца освоился в обращении с чудо-прибором, хотя и знал, что подставлять ладонь не было необходимости. Конец приемлемо-переносящего луча, как бы приклеивался к выбранному объекту и мог удерживать его в воздухе, удлиняясь, либо укорачиваясь, до тех пор, пока владелец прибора не введет соответствующую функцию «освобождения». После чего луч исчезал, а объект оставался лежать там, куда его перенесли, или же падал с высоты, на которой была введена функция «освобождения».

Василий остановился перед макетом местности, огражденным стеной высотой около метра. На макете, освещаемом люстрой, имелись горы и леса, огромное озеро с несколькими островами, поля, пролегающие через них дороги, множество строений без крыш. Если приглядеться повнимательней, то на дорогах можно было заметить движение, а если напрячь зрение, или перегнуться через стену, становилось понятно, что движутся человечки, очень маленькие человечки.

Еще один такой же человечек был сейчас на конце приемлемо-переносящего луча. Первым желанием Василия было опустить строптивую девчонку в то самое место, откуда он ее извлек, на самом деле, спасши от неминуемой смерти. То есть, бросить царевну Купафку в озеро, где ее непременно сожрали бы рыбы. Но нет, это слишком просто. Тем более что Купафка навряд ли успеет прийти в сознание и, значит, не поймет, какую совершала ошибку, кусая его. Да и не хотел он смерти жене своего двоюродного брата. Но хотел, во-первых, наказать, а во-вторых, в скором времени все-таки поиметь ее, как женщину.