Вадим Полищук - Лейтенант Магу

— Денег не было?

Унтер покосился на лейтенанта.

— Точно не знаю, но слышал, что деньги у них были. Только совести не было. Бей капитану палец отрезал и родственникам отправил. Те второй раз отказались. Каспарич второго пальца лишился, потом третьего, а уж потом и правой руки. Только родственникам на это наплевать было. Тогда Хамиди ему вторую руку отрубил и выгнал.

— Почему же он опять здесь?

— А куда ему идти? Без рук, да он еще и умом тронулся. А тут ему и Фатьма что-нибудь даст, эти объедков кинут, в крайнем случае, у собаки можно еду отобрать.

— Понятно. Сам-то давно здесь?

— Да уже три года.

Какая-то ассоциация мелькнула в голове Алекса, но сейчас было не до нее. Несколько секунд лейтенант размышлял с чего бы начать выкачивание информации, решил, что лучше с общей обстановки. Фелонов оказался настоящим кладезем ценных сведений. За годы проведенные в плену, он не только в яме сидел, но и несколько раз ходил с караванами Хамиди в качестве грузчика и погонщика лошадей. Последний факт особенно заинтересовал Алекса.

— А дорогу отсюда найти сможешь?

— Смогу. Только зачем это вам? Вас же все равно выкупят.

Унтер тяжело вздохнул и продолжил мысль.

— Да и бесполезно бежать. Горных троп я не знаю, а на дороге нас охрана первого же каравана схватит.

— Потом Хамиди отдадут?

— Скорее всего, отдадут, — подтвердил опасения лейтенанта Фелонов. — Хамиди здесь многие боятся и уважают, мало, кто рискнет с ним ссориться. Но он не единственный бей. Правда, если попасть к другому, то вряд ли нам станет лучше. Хамиди еще не самая большая сволочь среди местных беев, но уж, по крайней мере, сейчас знаешь, чего от него можно ждать.

Магу потер лоб и сформулировал вопрос по-другому.

— А сюда можешь отряд провести?

— Незаметно — не могу. Хороший проводник может скрытно провести несколько человек через горы, но его еще надо найти. Да и малыми силами сюда соваться бесполезно.

— А большими?

— Про большие вам бы Каспарич больше мог рассказать. Насколько я знаю, крови много, а толку…

Фелонов безнадежно махнул рукой.

— Хамиди вместе с другими беями в горы уйдет, чтобы их поймать дивизии не хватит.

— Так что же, совсем никакого решения нет?

— Есть, наверно, — предположил Фелонов, — но я всего лишь взводный унтер-офицер, а вы — лейтенант. Вас в училище обучали.

— Вот именно, я только лейтенант. К тому времени, когда стану генерал-лейтенантом и получу корпус, Хамиди давно сдохнет от старости.

С этой мыслью лейтенанта унтер согласился. Алекс поинтересовался мнением более опытного унтера по еще одному сильно волновавшему его вопросу.

— Как думаешь, посредника тут не обидят, особенно, когда он деньги сюда повезет?

— Нет, — постарался развеять опасения офицера Фелонов, — посредник здесь лицо неприкосновенное, на этом вся местная торговля людьми и держится. И за деньги не волнуйтесь, довезут в целости и сохранности. Еще ни одного случая, чтобы посредника ограбили, не было.

— Хотелось бы верить, — пробормотал себе под нос Алекс.

Дальше разговор продолжился на тему местной жизни вообще. Фелонов рассказывал охотно. В течение дня поговорить ему было не с кем, а в лице Алекса Магу он нашел очень благодарного слушателя.

— В горах почти один камень, земли мало, вот и проблемы у них с продовольствием. Порядок у них такой, что все семейное имущество достается старшему сыну, а младшие после совершеннолетия могут идти на все четыре стороны. Кто-то в султанат подается, а то еще и дальше, но большинство идут в банды к таки беям, как Хамиди. Грабежом живут.

— Теперь понятно, почему у них здесь женщин нет.

— Женщины дорого стоят, — подтвердил догадку Алекса Фелонов, — и содержать их тоже недешево. Хамиди, конечно, богатый, мог бы не одну жену иметь, но почему-то живет один.

— От коллектива не хочет отрываться, — усмехнулся лейтенант.

— Может быть, — согласился с офицером унтер. — Так что из баб здесь только стряпуха Фатьма.

— Это она эти лепешки печет?

— Она.

— Хоть бы чуть-чуть соли в тесто положила, — размечтался Дурасов.

— Ага, держи карман шире, — обломал солдата Наваскин. — Соль здесь дорого стоит, никто ее на нас тратить не будет.

Сам мастеровой в плену устроился, в общем, неплохо, если не считать ночевок в общей вонючей яме. Работа у него непыльная, по большей части он занимался починкой ружейных замков, часов и прочей механики.

— Железа в местных горах нет. А если, где и есть, то без древесного или каменного угля толку от него никакого. Все оружие у горцев либо трофейное, либо в султанате купленное, своего ничего нет. И людей, способных по металлу работать, тоже нет, потому меня здесь и ценят — признавался Наваскин. — Хозяин мне даже инструмент нужный из султаната выписал.

Убедившись, что мастеровой не может их слышать, Фелонов сообщил лейтенанту, что дела у мастерового вовсе не так хороши, как тот пытался представить.

— Местные бедные, как церковные мыши. Всякой механической хреновины, которая нуждается в починке, у них почти нет, хорошо, если один-два раза в неделю что-нибудь привезут. Он в своей мастерской больше вид делает, чем работает. Да и платят заказчики мало, прибыли с него почти никакой. Хамиди бы и продал его в султанат, но за такого раба ничего не дадут, а мастеров там и без него хватает.

Так и проговорили, пока Фелонов не вспомнил, что завтра их поднимут с восходом солнца. Завтра было воскресным днем, но рабам Хамиди-бея выходные были не положены.

Где-то через неделю источник информации полностью иссяк, и вечерние разговоры Алекса и Фелонова понемногу сошли на нет. Сами-то разговоры продолжались, помогая скоротать вялотекущее время, но какой-либо полезной информации извлечь из них уже не удавалось. В один из вечеров память лейтенанта неожиданно вернулась к трехлетнему сроку пребывания Фелонова в «гостях» у Хамиди. Для начала Алекс осторожно поинтересовался у унтера обстоятельствами попадания в рабы. Тот ничего скрывать не стал.

— Да с солдаткой одной познакомился. Ух и сладкая баба была!

При этих словах Фелонов аж зажмурился и стал похож на огромного, обожравшегося сметаной кота.

— Ночью к ней пошел, думал, к утру вернусь. Только через забор перелез, как меня сзади по голове и огрели. Очнулся поперек лошадиной спины, руки-ноги связаны, на голове мешок. Хамиди меня поначалу продать хотел, но потом передумал. Сами они только стрелять да людей воровать горазды, а работать не любят, вот и ездят на моей шее.

Унтер похлопал ладонью по своему мощному загривку.

— Все ясно.

Картина сложилась. Еще некоторое время Алекс раздумывал, стоит ли сообщать Фелонову плохую весть, потом решил, что держать человека в неведении все-таки не стоит.