Вадим Полищук - Лейтенант Магу

Утром пришли мать и Аврелия Архиловна.

— Алекс, сынок, у тебя красные глаза. Ты плохо спал? Тебе было больно?

— Нет, нет, мама, не волнуйся, мне уже лучше.

Тем не менее, Ирен вызвала лекаря, который, понятно, ничего у раненого не нашел. После чего Алекса, наконец-то, накормили. Он с трудом дождался момента, когда госпожа Сетникова оставила их вдвоем.

— Сегодня другие посетители не ожидаются?

— Ты о ком? О Кавелиной?

— Да, мама.

— Видишь ли, сынок, мы с ней, как бы это сказать, больше встречаться не будем.

— Почему? — удивился Алекс.

— Она слишком настойчиво стала добиваться содействия в переводе ее мужа в столицу. С повышением, разумеется.

Алекс застыл, как будто в сердце ударила вражеская пуля. Но тут уже и Ирен обратила внимание на душевные терзания сына.

— А почему ты спросил? — забеспокоилась она.

— Просто спросил, — буркнул Алекс.

— Та-ак, — Гелена склонилась над сыном, — ну ка посмотри мне в глаза.

Алекс отвел взгляд, но мать и без этого обо всем догадалась.

— А я-то думаю, почему в ее присутствии ты такой вечно смущенный и скованный! Надеюсь, она еще ни о чем не догадывается?

— Нет, конечно.

— Смотри, сын. Она всего лишь красивая стерва, причем глупая и наивная, хотя считает себя мастером интриги. Но я двадцать пять лет вынуждена посещать всевозможные светские салоны, а они почище любого террариума будут. Твою Гелену там сожрали бы мгновенно.

— Ну так не ходи в эти салоны.

Алекс попытался увести разговор в сторону, но неудачно.

— Не могу, положение обязывает. Но речь сейчас не обо мне. Я уже боюсь за твое будущее. Если сейчас ты вернешься в столицу, то какая-нибудь охотница за мужьями окрутит тебя за четверть часа.

— Не волнуйся, не окрутит.

— Как же мне не волноваться? Сначала эта Мари, из-за которой ты оказался здесь, теперь еще и Гелена, которая на пятнадцать лет старше, с мужем и детьми!

— Мари — всего лишь пустышка, хоть и красивая.

— Очень рада, что ты это понял, наконец. Надеюсь, с Геленой ты глупостей не наделаешь.

— Обещаю, не наделаю.

— Поклянись, — потребовала мать, — моим здоровьем.

— Клянусь, мама.

Ирен склонилась над сыном и припала к его лбу долгим поцелуем.

— Я очень хотела, чтобы ты был счастлив в браке, как мы с отцом. Но ты почему-то выбираешь не тех женщин.

— Я их не выбираю мама.

С лазаретной койки лейтенант Магу встал под хруст своего разбитого сердца.

— Алекс, обещай мне, что ты не будешь рисковать без нужды.

— Конечно, мама, моя голова мне же еще пригодится. А тебе уже пора, карета ждет.

Ирен в последний раз обняла сына, оперлась на его руку и, приподняв подол длинной дорожной юбки, взобралась в карету. Кучер тронул лошадей.

— До свидания, сынок.

Лейтенант молча помахал рукой вслед. Не успела осесть поднятая колесами пыль, как он обернулся к ограде дома госпожи Сетниковой.

— Фелонов!

— Здесь я!

Унтер выбрался из-за ограды, где просидел битых полчаса, дожидаясь пока члены семейства Магу наконец распрощаются друг с другом.

— Все готово?

— Так точно, господин лейтенант, можем выступать. А может, мы сами?

— Отставить! И хватит ржать, на гауптвахте сгною! Забыл, что у самого мать тоже есть!

Гауптвахтой Фелонова не напугаешь, он там немало времени провел, но виновато-покаянное выражение унтер на рожу все-таки натянул.

— Виноват, господин лейтенант, исправлюсь!

— Ну что замер, пошли, бандиты ждать не будут.

Через Темерюк переправились ночью. На этот раз Алекс учел предыдущий опыт, никаких сигнальных костров. С наступлением темноты лодочники должны были следить за оговоренным местом, а сигнал о начале переправы должен будет подаваться специальным керосиновым фонарем. К утру охотники уже вышли к дому Толстого Межида. Фелонов внимательно рассмотрел двор в оптику, подозрительно напоминающую половинку бинокля, спасшего жизнь лейтенанту Магу.

— Там он, — удовлетворенно констатировал унтер, — есть сигнал. Успели.

— Тогда, ждем, — решил Алекс.

— А может, сами навестим? — предложил новоиспеченный ефрейтор Ивасов.

— Нет, Межид нам еще может пригодиться. По сути, он наш единственный агент на правом берегу.

— А если он там неделю будет сидеть?

— Значит, будем ждать неделю, — отрезал лейтенант.

Здесь еще не горы, только предгорья, но ночи уже существенно холоднее, чем в том же Текуле. Мерзнуть и грызть сухари пришлось двое суток. На третьи, прибежал оставленный наблюдателем молоденький, но очень шустрый солдатик.

— Хозяин оставил дверь сарая открытой!

— Выступаем, — принял решение лейтенант.

Засаду устроили верстах в десяти от дома Межида. Здесь дорога после пологого, но затяжного подъема делала крутой поворот. С одной стороны пропасть, с другой — скала. Назад не убежать, пуля все равно быстрее. Ждать пришлось долго, лейтенант уже начал беспокоиться, но Фелонов был само спокойствие.

— Никуда он не денется. В горы с семьей он не пойдет, а дорога здесь только одна.

Унтер оказался прав, буквально через четверть часа наблюдатели доложили.

— Идут.

Мудрить не стали, солдаты просто вышли на небольшую площадку и перекрыли дорогу. Вскоре на ту же площадку поднялся бородатый горец, ведущий в поводу вьючную лошадь. Увидел солдат и от неожиданности замер. Следом на площадку поднялись женщина и две девочки. Алекс сделал шаг вперед.

— Вот мы и встретились, Мантасур.

Горец зыркнул по сторонам — направленные на него и семью стволы солдатских «шапсо» не оставляли шансов на побег. Самому хвататься за штуцер — глупо, все равно не успеть.

— Что оглядываешься? Пришла пора платить по старым долгам.

— Я ничего не должен тебе! Это ты убил моего сына!

— А ты мне солгал, — Алекс был демонстративно спокоен. — Ладно, время дорого, скажи своим, чтобы отошли к той скале. И сам оружие положи, только медленно.

И тут Мантасур сломался.

— Пощади моих девочек, офицер, я скажу тебе, кто продал тебя Хамиди-бею. Это большой, очень большой человек. Он и сейчас продает ваших другим беям. Обещай, что отпустишь хотя бы дочек, и я назову тебе его имя.

— Я и так знаю, кто это сделал.

Лейтенант повернулся к солдатам.

— Кончайте их.

Выстрелы ударили вразнобой, потом тесаками проверили, не осталось ли живых. Оружие подобрали, трупы бросили прямо на дороге — пусть все знают, чем кончают личные враги лейтенанта Магу.

На обратном пути Фелонов осторожно поинтересовался.

— Господин лейтенант, а вы и в самом деле знаете, кто вас продал?

— Догадываюсь.

— Тогда почему вы не узнали его имя у Мантасура?

— Зачем? Он ведь правды не скажет. А если и скажет, то, что значит слово бандита против заслуженного и всеми уважаемого офицера? Ничего. Все равно придется проверять и искать доказательства.