Михаил Кликин - Личный враг Бога

Медлительные из-за своей конституции гномы приходили на его тренировки и подолгу наблюдали, как он отрабатывает молниеносные замысловатые финты, восторженно ахая и делясь впечатлениями. Приходил с ними и Тролль. Он скептически следил за упражнениями Глеба, но было заметно, что иногда он сам пытается повторить и запомнить некоторые головоломные движения из разряда тех, что попроще. Однажды великан не выдержал:

— Ерунда все это! — сказал он. — Быстрая муха кусает не больно.

Глеб остановился и улыбнулся:

— Хочешь попробовать?

Тролль замялся. Возбужденно загудели гномы, захлопали в ладоши, и великан был вынужден согласиться.

— Зашибу ведь, — сказал он, словно заранее просил прощения.

— Попробуй.

Тролль поднял свою неказистую палицу и легонько, так, чтобы лишь покалечить, но не убить, махнул ею, подсекая противнику ноги. Глеб отпрыгнул, шагнул в сторону и древком звонко хлестнул великана по ягодице. Зрители заржали.

— Ну, ладно… — Тролль прищурился и перехватил дубину двумя руками.

Соперники закружили на месте. Гномы затаили дыхание. Это больше не походило на учебный бой.

Тролль крякнул, вздымая дубину вверх, уже этим восходящим движением пытаясь подцепить противника, и затем нанес скользящий обманный удар. Глеб откачнулся, сделал быстрое танцевальное па ногами, скрутился корпусом и оказался позади великана.

— Я здесь, — крикнул он и ткнул тупой стороной копья Тролля в поясницу.

Гигант зарычал и развернулся, дубиной описав полукруг. Глеб пригнулся, быстрым текучим движением вновь перекинулся за широкую спину великана. Тролль растеряно закрутил головой, пытаясь понять, куда делся противник.

— Сзади, — подсказали из толпы.

Тролль обернулся. Глеб спокойно стоял, опираясь на копье, и иронично смотрел на неуклюжего силача. Взревев, великан занес дубину над головой, и тут его живая мишень превратилась в размытый скоростью вихрь — Глеб выпрыгнул высоко вверх, ткнул спарринг-партнера древком в локтевой нерв, парализовав руку, крутанул копье, молниеносно наметил еще пару ударов, шаркнул наконечником по животу, описал в воздухе вычурную фигуру, пожалуй, на порядок сложнее тех волшебных рун, что рисовал посохом Коготь, и приземлился на палубу. Тяжелая дубина вывалилась из онемевшей руки Тролля и ударила его по ступне. Медленно опустились на доски срезанные наконечником копья шерстинки. Растерянный великан проследил их неохотное падение.

— Рука, глаз, горло, живот, пах, — сказал Глеб. Восхищенные гномы зааплодировали. Тролль, охнув, схватился за отбитую ступню и опустился на палубу.

— Великолепно! — подошедший Коготь хлопнул победителя по плечу. — Теперь я имею представление, как ты уничтожил банду Медведя.

Опираясь на дубину, поднялся на ноги Тролль.

— Я был не прав, — признал он. — Научишь меня таким трюкам?

— Если будет желание, то конечно, — Глеб улыбнулся.

После этого показательного выступления гномы и люди из команды стали с большим почтением относится к Глебу…

Закончив тренировку, Глеб окатывал себя ведром ледяной воды и бежал на камбуз — завтракать.

Кормили на корабле словно на убой. Кок, которого все называли Поваром, что его неимоверно бесило, любил и сам поесть, и других покормить. Еда была его единственным божеством, чревоугодничество являлось для него святым ритуалом, и кок успешно обращал членов корабельной команды в свою веру. Он действительно был великим поваром. Готовить плохо было для него подобно святотатству. И поэтому вся команда страдала от обжорства.

Завтракал Глеб не торопясь. Он старался не переедать, но пытался попробовать все, что наготовил кок.

День и вечер незаметно проходили в пустых разговорах…

Вот и сейчас заканчивался ничем очередной бестолковый день. Солнце медленно клонилось к горизонту.

Из рубки на капитанский мостик вышел Рукх и стал разглядывать окружающий океан. Глеб поднялся к капитану и задал давно мучающий его вопрос:

— Послушайте, капитан, а что там дальше на севере? Вы никогда туда не заплывали?

Рукх хмуро посмотрел на Глеба — он не терпел присутствия посторонних на капитанском мостике — и сердито ответил:

— Нет там ничего… — Он немного помолчал, затем продолжил совсем другим — подобревшим — тоном: — Когда я был мальчишкой, и оба моих глаза находились на своих местах, я надумал отправиться за горизонт. У моего отца тогда была яхта — небольшая старая посудина с треугольным парусом на кривой мачте, и я решил воспользоваться этим корытом. Отец говорил мне, что там, на севере, ничего нет, но я не верил. Молодость непоседлива, она всегда хочет проверить все на своей шкуре, не доверяя мудрой зрелости. И я, дождавшись, когда ветер задул в нужную мне сторону, убежал из дома, отвязал яхту и уплыл. Всего через день пути, судно словно уткнулась в незримую стену. Волны проходили сквозь нее, катились дальше к горизонту, но яхта встала, как уперлась, хотя паруса были полны ветра… Когда я вернулся, мне здорово попало. Это я помню очень хорошо. У отца была тяжелая рука… Да… Многие пытались пересечь ту невидимую границу, что остановила меня, но я никогда не слышал, чтобы кому-нибудь удалось это сделать. Говорят, она опоясывает весь наш мир. Интересно все же, что скрывается за ней? Куда попадет человек, если как-то сможет ее преодолеть?.. — Рукх задумался, погрузившись в воспоминания, тряхнул головой, и вновь его голос стал привычно сердитым: — Спустились бы вы на палубу. Капитанский мостик не предназначен для охранников. Иначе он не назывался бы капитанским. И смотрите в оба — мы входим в опасную зону, здесь полно пиратов. — Сурово глянув на Глеба, капитан скрылся в рубке.

Глеб осмотрелся. Спокойное море было чисто. Внизу, на корме, притулился Коготь, закутанный в непроницаемый для ветра плащ. Маг сидел на деревянной табуретке, вытащенной, несомненно, с камбуза — только там часть стульев не была прикреплена к полу — и задумчиво рассматривал тонущий в волнах красный диск солнца. Глеб спустился к товарищу.

Коготь поднял голову, тоскливо посмотрел на друга и сказал:

— Надоело… Все плывем, плывем… Ничего не происходит… Такого здесь не должно быть. Это в настоящем мире мы постоянно ждем. Чего-то. Хоть чего. Все ждем, ждем, а жизнь в это время проходит мимо. Ждем, а потом торопимся куда-то, бежим, пытаемся догнать… Это безумие: сначала ожидание, а потом гонка со временем… — Коготь надолго замолчал, и Глеб уже подумал было, что маг задремал, как тот встрепенулся и продолжил: — Здесь все не так… Идешь ли ты, стоишь ли на месте, жизнь всегда впутает тебя в очередную авантюру… Это словно комикс, слайд-шоу — вчера ты воевал с горгульями, а сегодня уже плывешь по морю… События наслаиваются, и ты уже не помнишь, что случилось месяц назад… И никто не знает, что ожидает его в будущем. Никто не загадывает вперед, потому что это бесполезно. Что ни планируй, а случится нечто, и все твои планы пойдут к чертям…