Владимир Махов - Смертник

Там, в углу, Ника и устроилась. Она позволила себе осушить флягу до половины и едва смогла остановиться.

Девушка поставила автомат у стены. В рожке еще оставалось одиннадцать патронов. Днем она не поленилась проверить это. Точнее, с самого начала патронов было двенадцать. Один пришлось потратить для того, чтобы убедиться, что оружие в порядке. Последним усилием воли Ника вынула из мешка пистолет и положила под руку.

Потом она глубоко вздохнула и больше ничего не помнила.

Откуда, каким боком в крысиную нору могло закатиться лезвие ножа?

Грек и не пытался задавать себе вопросы, на которых не было ответов. Так уж случилось. Грех не воспользоваться тем, что отстегнула Зона с барского плеча. Она так решила, и никто ей не судья. Грек жалел лишь о том, что не обнаружил презент раньше.

Проводник спал от силы часа два, зато крепко, без сновидений. Несмотря ни на что, проснулся он бодрым и отдохнувшим. Входная дверь, плотно прилегающая к косяку, практически не пропускала звуков, однако сталкеру хватило и малого для того, чтобы предположить: у «патриотовцев» что-то приключилось. Характер произошедшего представлялся ему не таким уж и важным. Будь он негативным или позитивным – любое событие все равно так или иначе влияло на судьбу пленника.

С огромным трудом Грек пошевелил онемевшими пальцами, прислушиваясь к шуму за стеной. То ли все улеглось, то ли звуки попросту не долетали – стояла тишина. В этот момент Грек, уставившийся в угол, и обнаружил то, что поначалу принял за блеск глаз прожорливых тварей. На самом же деле там было что-то другое. Он тяжело поднялся и подполз на коленях к норе.

То, что сталкер там разглядел, превзошло самые радужные его надежды. Грек практически всунул нос в нору, еще не веря собственным глазам. Он повернулся боком и, тщательно соизмеряя движения, чтобы не протолкнуть лезвие дальше в нору, бесчувственными пальцами попытался ухватить его. Некоторое время у него ничего не получалось. Проводник уже всерьез подумывал, не попробовать ли добраться до подачки Зоны зубами. Его останавливала только вонь, идущая из норы.

Тут у него получилось. Еще минут пять ушло на то, чтобы закрепить лезвие между щиколотками. Потекли томительные секунды, когда пленнику казалось, что тупое острие ничего не режет. Дважды оно падало на пол, и Греку приходилось начинать все сначала.

Первое время руки, освобожденные от веревок, нестерпимо кололо иголками. Грек тер их снова и снова, невзирая на боль. К пальцам постепенно возвращалась чувствительность.

Теперь ему следовало поразмыслить над тем, как использовать представившуюся возможность. Когда по его душу явятся местные архангелы, предпринимать что-либо будет поздно.

С этой мыслью Грек подошел к двери, не надеясь на успех, пару раз боднул ее носком ботинка, потом добавил еще.

Когда неожиданно раздался лязг отодвигаемого засова, Грек, потерявший надежду, лежал на матрасе и тупо глядел в потолок.

Дверь приоткрылась.

На пороге, с автоматом наперевес, возник широкоплечий парень, повел стволом в сторону пленника и грубо спросил:

– Чего надо?

«Сердобольный, – с теплотой подумал Грек. – Вот уже не гадал, что среди «патриотовцев» участливые водятся. Думал, у них давно уже лозунги вместо мозгов».

Затевать разборки на пороге, когда в голову тебе нацелено черное дуло, не годилось. Стоило забросить удочку – вдруг да сработает.

– Слышь, сынок, – подпуская в голос больше отеческой доброжелательности, сказал Грек. – Ты ствол-то убери. Я тебе, между прочим, не мутант какой-нибудь, а свой же брат, сталкер. Я немало таких пацанов в Зону переводил, и среди ваших наверняка найдутся мои крестники. – «Что правда, то правда, – добавил он про себя. – Чтоб им ни дна ни покрышки».

– Ладно тебе, Грек. – Парень нахмурился. – Я потому и подошел, что ты не мутант, и спросил, чего надо. Тебя ж вроде вечером выводили.

– Будь другом, сынок. Внутри все ссохлось. Воды принеси, а? Век тебя не забуду.

– Не знаю даже. Сейчас Немого позову.

– Да на фига ты Немого будить будешь? Времени сейчас сколько?

– Четыре с копейками.

– Вот. Нехай все отдыхают. Я же не бабу у тебя прошу…

Глаза парня неожиданно блеснули.

– Ладно, – вдруг легко согласился он. – Сиди тихо, сейчас принесу.

Дверь за ним закрылась. Лязгнул засов.

Грек присел на корточки, держа руки за спиной.

Не стоило подниматься в полный рост. Раньше времени парня вспугнешь, и второго такого дурака уже не разыщешь. Тут не топором махать надо, а работать с точностью хирурга, тихо, даже очень.

Дверь снова открылась, появился парень. Одной рукой он придерживал автомат, откинутый за спину, в другой сжимал кружку с водой. Войдя в каморку, он застыл, недоуменно разглядывая Грека. Видимо, простая мысль о том, что пленник кружку взять не может, в голову ему не приходила. Он замялся, не зная, на что решиться.

– Да ладно тебе, сынок. Уж делай доброе дело до конца. Я ведь руками пошевелить не могу. – Грек жалостливо улыбнулся. – Что за кипеж ночью был или мне показалось?

– Да уж, повеселились ночью. – Парень быстро оглянулся на дверь. – Очкарик твой шороху навел.

– Очкарик? – удивился Грек. – Скромный вроде мальчонка, чего натворил-то?

– Так удрал ночью.

Проводник тихонько присвистнул.

– Иди ты! Отсюда разве удерешь? – простодушно спросил он.

– Вот и мы разбираемся, как такое могло получиться. – Парень оставил сомнения и подошел к матрасу. – Слышь, Грек, а ты и в самом деле не знал, кого ведешь?

– В каком смысле? – Грек напрягся, в голове вихрем пронеслись вариации на тему различных мутаций.

– Ты и вправду не знал, что бабу в Зону повел?

Грек даже не понял, о чем его спросили:

– Какую бабу?

– Очкарик этот твой совсем не мужиком оказался. – Парень, заинтересованный реакцией Грека, дошел до того, что присел перед ним на корточки. – Наоборот.

Любопытство остановило проводника.

– Да говори ты толком, не тяни! – не сдержался он.

– Так я и говорю, Очкарик твой совсем не мужик, а баба. Девчонка еще. Чего ради она в Зону потащилась? Ну да ладно, догонит ее Хромой и спросит. Лучшую бригаду за собой повел.

– Лучшую – это хорошо, – веско сказал Грек и в тот же миг нанес парню короткий страшный удар в челюсть, вложив в него всю свою злость.

«Патриотовец» сдавленно крякнул, взмахнул руками, ударился головой о стену и рухнул на спину. Кружка с глухим стуком упала на матрас, вода разлилась. Звякнуло о бетон оружие. Грек вскочил и с замахом ударил ногой тело, распростертое на полу. От боли парень перевернулся на бок и тут же получил добавку. Удар в живот выбил из «патриотовца» дух. Пока бедняга корчился на полу, судорожно пытаясь втянуть в себя воздух, Грек бросился к двери и осторожно прикрыл ее.