Александр Афанасьев - Отягощенные злом, ч. 1

— Мир тебе, Франко! — поприветствовал он гомосексуального педофила и возможного хорватского претендента на папскую тиару — что-то у меня куда-то завалился дозиметр. Случайно не видишь?

— Господь, да покарает тебя за твои шутки!

— Как покарал тебя? Хотя нет, тебя то он не покарал...

— Помолчи! Молчи, не гневай Господа!

Выпученные глаза, быстрая, речь, нервное, постоянное движение рук. Да он сумасшедший! Генерал хорошо знал Коперника и считал его просто ревностным последователем Святой Церкви. Но теперь он понял, что Коперник — настоящий псих. Как те ребята, которые жгли людей на кострах Инквизиции.

— Мне было видение. Видение!

— Чего...

— Выслушай меня! Сам Господь явился ко мне! Сияющий! В окружении ангелов. И знаешь, что он мне сказал!?

— Франко, завязывай с кокаином?

— Нет! Он сказал мне — Франко! Великое зло поселилось в Ватикане, се, спалю город огнем! Кара Господня! Кара Господня!

— Ага.

— Он сказал мне: Франко! Новый Град мой — оснуй на политой кровью земле! Там где любят меня! Там где помнят меня!

— Только не у меня дома.

— Аграм! Вот где будет новый храм! Вот где будет...

Коротко хохотнула автоматная очередь, первосвященник упал сначала на колени, а потом — на пол, вперед. В кабинет — ворвались вооруженные охранники.

Генерал опустил оружие

— Убрать, экселленц? — осведомился один из охранников

— Не надо. Пусть лежит. Разберитесь с остальными. Только вертолет не повредите, он еще пригодится.

— Есть.

— Доброй удачи, пираты!

В этом сумрачном мире — всегда желали друг другу только удачи. Но в отличие от адмиральского салона здесь, в тесном и душном складе на второй палубе — я был королем, почти равным Его Величеству, хотя так нехорошо говорить. Просто в мире специальных сил я был легендой. Первый офицер флотского спецназа, которому присвоили адмиральское звание — пусть к тому моменту, я был не спецназовцем, а дипломатом, послом — все равно это ценно, до этого «капитан первого ранга» было потолком. Многие знали, что я с детства знал Его Величество и всегда использовал свою дружбу, когда это было нужно для получения флотом чего-то необходимого. Знали о том, что моему деду, в конце концов, присвоили звание «генерал-адмирал» — высшее звание на флоте, аналог армейского «фельдмаршал», до дедушки генералом-адмиралом был Александр Колчак [13] В отличие от нашего мира — звания «фельдмаршал» и «генерал-адмирал» могли присваиваться и в мирное время, правда, для этого нужно было быть действительно выдающимся человеком. Например, деду князя Воронцова это звание было присвоено в возрасте семидесяти семь лет после пятидесяти трех (!) календарных лет службы на Флоте, причем начинал он юнгой, а закончил — начальником Морского Генерального штаба, доктором военных наук, автором нескольких научных трудов по теории комбинированных (воздушно-морских или сухопутно-воздушно-морских) операций . Знали про мое пребывание на посту Наместника Персидского, как мы усмиряли взбаламученный кровопролитной гражданской войной край. Наконец знали, что, несмотря на возраст — я вновь пошел на действительную службу для того, чтобы найти и убить генерала Абубакара Тимура, злейшего врага Империи. Только такие заслуги здесь и принимались — и никакие другие...

В помещении, которое наверняка раньше использовалось для хранения боеприпасов — горел насыщенный красный свет. Никакой другой не годился — по причине того, что белый свет может вывести из строя матрицы приборов ночного видения. По потолку гулко бухало — сапоги, цепи техников, цепляющих к палубе самолеты, механики со своими причиндалами — но здесь на это всем было плевать. На одной стороне — летучими мышами распластались армированные комбинезоны для подводного плавания, у другой стены — в рядок было составлено самое разнообразное оружие. Морские котики лежали на спальных мешках, читали на экранах наладонников или что-то писали там же...

— Адмирал на палубе, встать! — запоздало заорал кто-то

Через пару секунд — передо мной стоял небольшой строй молодых, но много повидавших людей.

— Вольно, пираты.

— Вольно! Рады вас видеть, господин адмирал!

— Я тоже рад вас видеть. Все целы?

— Так точно!

— Боевые задачи?

— Пока — давить на массу.

— Вот — это хорошо...

Я поманил пальцем командира — того самого сибирского паренька, группа которого неплохо отработала на Сицилии, выручила меня из большой переделки. Отошли в сторону.

— Группа готова?

— Так точно.

— Знаешь, что в Риме произошло?

— Так точно, доводили... — насторожился парень.

Им нельзя врать. Вообще — своим солдатам нельзя врать, но этим — в особенности. Они умны. Они как морские пехотинцы, только очень умные. Они умеют анализировать информацию и делать выводы, потому что именно этим и приходится заниматься за линией фронта, на тысячу километров от своих. И они четко чувствуют ложь — как и все достаточно честные люди. Врать им нельзя...

— За этим как-то стоят немцы. Я сам не знаю, как, но стоят. Один урод из них приказал меня списать как ненужного свидетеля, и если бы не другой немец, честный человек — меня бы не было в живых. Сейчас они заметают следы, прикрывают свою ж...

Даже при таком свете — было видно, как нехорошо прищурился тюлень.

— Так вот почему они так заворошились...

— Да. Есть один человек, который может много знать. Очень много знать про все это. Может, есть и другие — но я знаю только этого. Немцы захотят его похитить или убрать. Они уже обвинили нас в том, что мы выпустили из рук ядерные материалы в Персии, скрыли от международного сообщества незаконные ядерные исследования и то, к чему они привели. Они могут потребовать международного суда над нами и выплаты значительных компенсаций за нанесенный вред. А нам только этого не хватало сейчас. Этот человек — не может не знать, что произошло. И он — неподалеку от нас.

— Где конкретно?

— За Рагузой, самая граница Монтенегро. Я говорю вам это потому, что хочу высадиться там. Вместе с небольшой группой. Но возможно — придется столкнуться с немцами. С превосходящими силами немцев.

— Немцев... А мы готовы, господин адмирал. Только скажите. Немцы так немцы...

— Господа, внимание...

Ответственный за планирование оперативный офицер — хлопнул в ладоши. На Баварии — был поднят штандарт командующего эскадрой, старший по званию эскадры, коммодор [14] Коммодор — капитан первого ранга, занимающий адмиральскую должность. В британском и североамериканском флотах это звание было официальным, в остальных — неофициальным. Барон Зинненберг был в звании «капитан цур зее», капитан первого ранга, но многие при обращении к нему употребляли звание «коммодор» , барон Людвиг фон унд цу Зинненберг прибыл на Баварию для оперативного совещания. Бавария — в отличие от Барбароссы была спущена на воду всего шесть лет назад, и у нее был намного лучше оснащенный оперативный центр. Так что — совещание было уместно провести именно здесь, а не на Баварии, построенной еще под самолеты с взлетной массой 10-12 тонн.