Александр Голодный - Подрывник будущего. «Русские бессмертны!»

Проклиная в душе свою робость, смущенно отвечаю:

– Ну, рублей триста…

Кивнув, Ди вынимает из портмоне пятисотрублевую купюру, кладет передо мной:

– И не спорь. Хотела только про ключи на антивирус спросить: часто требует?

Пряча деньги в карман, поясняю:

– Вообще никаких ключей, срок службы неограничен. Только обновляй базы каждый день, и вирусы станут не страшны.

Наш разговор прерывает подошедший парень:

– Ди, как твои дела?

– Прекрасно, Мак. Все работает. Больше тебе не придется за меня волонтерствовать, сейчас сама всю работу доделаю.

С улыбкой кивнув, парень протягивает руку:

– Мак.

Пожимая твердую ладонь, представляюсь:

– Арте… Арти.

– Очень приятно. Арти, а мой компьютер ты не глянешь? Тупит что-то сильно и Интернет зависает.

Похоже, день сегодня удачный. Разбираясь с ноутбуком Мака, задаю напрашивающийся сам собой вопрос:

– А у вас что, админа нет?

– Как видишь. Уже больше месяца. Сначала нами занимался помощник админа со второго этажа, а потом он уволился, сам админ работать с нами отказался. Забот много, а добавка к зарплате маленькая. Вот и крутимся, кто как может. А ты учишься, работаешь?

– Пока учусь. Пятый курс политеха, компьютерщик.

Кивнув, он отвечает:

– Я в прошлом году юридический сельхоза закончил.

Прихлопнув «троянца», обнаруживаю, что брандмауэр вырублен напрочь. Запустить службу не получилось, поэтому предлагаю:

– Мак, давай я тебе файерволл поставлю, тогда с червями проблем меньше будет. И «Аваст» на «Семантека» заменю, он лучше в разы.

– Не вопрос. Ставь все, что надо, только потом объясни, как пользоваться.

Работу прерывает появление импозантного мужчины в дорогом костюме, с значком в виде желто-черного флажка на лацкане пиджака и с собранными в «конский хвост» волосами:

– Внимание! Внимание!

Широко улыбнувшись, он обводит взглядом притихшую молодежь:

– Что же, дамы и господа, поступили хорошие новости. За креатив и прекрасные результаты две наших активистки…

Выдерживает небольшую паузу:

– Наша сладкая парочка… Энн и Мари едут на две недели в Лондон!

Под одобрительный гул и аплодисменты две девушки (одна – та самая, что, нагибаясь, рисовала плакат на столе) радостно визжат, обнимаются и целуются.

Поцелуй… какой-то он не такой, не для девочек. Страстный, сочный, затяжной, словно в фильмах про…

Подметив мой пораженный взгляд, стирая с лица гримасу зависти, Мак комментирует:

– Да, молодцы девчонки… Что так смотришь, Арти? Не любишь лесби?

Вопрос вообще выбил из колеи. Судорожно пытаюсь собрать мысли в кучу. Лесби?.. Лесбиянки? Точно, они целуются, как порноактрисы в лесби-шоу! Офигеть!

А парень внимательно смотрит в лицо, ожидая ответа. Не успев обдумать, отвечаю честно:

– Да нет… Просто непривычно очень. Не часто такое увидишь.

Кивнув, он подтверждает:

– В этой стране – да, нечасто. До настоящей свободы, демократии и равноправия Раше еще расти и расти. То, что на прогрессивном Западе давно является нормой, тут воспринимается с пещерной ненавистью. Искренние проявления чувств возможны лишь местами, в узком кругу единомышленников.

Кроме второго «офигеть!» в голову ничего не лезет. Ничего себе речуга!

Чтобы уйти от скользкой темы, перевожу разговор в другое русло:

– Мак, а путевка в Англию дорогая?

– Бесплатная. Проживание, питание, обучение на курсах – все за счет принимающей стороны. Ах, как я хочу тоже съездить в Лондон! Два раза был в Эстонии, но это совсем не то. Задворки Европы.

Услышав последние слова, к Маку шагнул высокий худой парень:

– Не повезло нам, друг?

– Не повезло, Эндрю. А ведь наш проект тоже был такой креативный и многообещающий!

Обняв Мака за талию, Эндрю (Андрей?) тяжело вздыхает. И тут замечаю деталь, которая совершенно выбивает из колеи. У него ресницы подкрашены!

Хорошо, что вовремя спохватываюсь и, стараясь придать лицу невозмутимый вид, упираюсь взглядом в дисплей ноутбука.

Фигассе я зашел! Лесби, эти двое, в обнимку с явной голубизной… Что за организация-то такая?! Ну, староста, подтулила клиентов!

Закончив с чисткой системы, установив программы, объясняю Маку тонкости работы файерволла. Один раз сбиваюсь, заметив, что на меня смотрит, внимательно слушая Диану, тот самый руководитель.

– Все понятно, Арти. Ты доступно рассказываешь. Только… ты не будешь против, если я попрошу твой номер телефона? Вдруг что-то собьется, или еще для тебя работа найдется?

Дать телефон «голубому»… Пипец! Серега офигеет!

А с другой стороны… Деньги не пахнут.

Диктую номер своего мобильного, проходит пробный звонок с последней модели айфона… Дешевенький, еще кнопочный «Самсунг» играет в кармане. Даже доставать стыдно, но приходится. Вношу незаурядного клиента в телефонную книгу.

– Сколько с меня?

– Три сотни.

Удовлетворенно кивнув, еще раз поблагодарив, парень извлекает требуемое из фирменного кожаного портмоне. Неслабо я за день поднялся – почти стипендия.

– Как, уже закончил?

Вставая, киваю неслышно подошедшей девушке:

– Да, Ди.

Мак замечает:

– Хороший у тебя знакомый, котена.

– Плохих не держим.

Решившись пошутить на ставшую понятной местную популярную тему, добавляю:

– Но я не волонтер.

Судя по улыбкам, шутка удалась.

Уже на улице, глубоко вдыхая воздух и чувствуя, как холод понемногу остужает горящие щеки, вспоминаю, что хотел посмотреть: куда меня занесло?

На стене у дверей целая куча солидно и качественно выполненных табличек: «Центр развития правовых гражданских инициатив», «Межрегиональный Общественный Фонд «Свободный Голос», «Региональная молодежная общественная организация «Луч», «Молодежная правозащитная группа», «Антикоррупционный региональный кабинет», «Объединенная приемная защиты гражданских прав и свобод», «Фонд социальной справедливости», «Экологическая группа «Наш дом». Выше всех расположена броская и большая: «Лучшая Россия».

Что-то вроде запомнилось, надо глянуть в Интернете.

Зазвонил сотовый. Беру:

– Да, мам? Уже иду. Работенка подвернулась, немного подхалтурил. Буду минут через сорок.

Обедали мы вдвоем. Такая традиция в нашей семье – кушать вместе. Когда получается, конечно. Мама деньгам обрадовалась. Пусть и немного, но заработок. Она за свои смены шестнадцать получает, за уборку подъездов нашего дома полторы тысячи ежемесячно, да моя стипендия – вот и весь официальный семейный доход.

– Как, Артем, красивые там девушки?

– Есть несколько.

Про лесби, разумеется, рассказывать не стал. Зачем маму шокировать?

– Совсем ты уже взрослый, сыночек. Закончишь политех, отслужишь, устроишься на работу, женишься…