Егор Чекрыгин - Главнокомандующий

Но "изобретать" доводы для собственного успокоения не хотелось. - Боялся втянуться!

Боялся, что с моей легкой руки, "побочная" гибель посторонних людей, станет слишком привычным явлением, и скоро мы уже начнем заранее закладывать ее, при планировании новых операций. ...Нет уж - пусть лучше эта заноза вечно сидит во мне, и напоминает своей болью о том, что надо оставаться человеком, а не очередной машиной по уничтожению врагов. - Таких у нас, и так хватает.

- Доел? - Осведомился у меня дядя Пантелеймон. И я, опустив глаза в тарелку, внезапно понял что уже слопал свою порцию, так и не почувствовав вкуса еды. ...Это у меня кстати тоже - выучка Академии ВС. - Как бы хреново ты себя не чувствовал - съесть свою порцию обязан!

- Тогда сейчас поедем в Буэнос-Айрес. - Продолжил дядя. - Ознакомимся с выводами ученых. Я и так уже почти неделю это откладывал под разными предлогами. Все ждал, когда ты в себя придешь!

- А нельзя просто прислать результаты? - Недовольно осведомился я, заранее предчувствуя головную боль от выслушивания долгих занудных речей, и судороги в мышцах лица, вызванных постоянными попытками сдержать зевоту. - Ученая братия любит говорить длинно, занудно, и с использованием массы абсолютно непонятных терминов. Причем, когда начнешь разбираться, выясняется что у всех этих терминов, есть вполне вменяемые, хорошо известные всем синонимы. ...Но как иначе докажешь окружающим, что ты умнее их!

- Совсем обнаглел! - Возмутилась тетка Индира. - Между прочим - именно по заказу твоей Службы, люди ночей не досыпали, проводя исследования. Изволь уважать чужой труд!

Так что сиди там с открытым ртом, хлопай глазами, старательно удивляйся, где надо, хлопай в ладоши вместе со всеми, и благодари, благодари, благодари. - Люди должны получить моральное удовлетворение за хорошо проделанную работу. Они это заслужили!

...А иначе, зачем ты думаешь Эрнест Константинович из тебя звезду лепит? - Сейчас, для ЧО очень важно, чтобы одно только твое присутствие или автограф, вдохновляли людей делать больше чем они могут. Так что...

- Да уж, Коленька. - Подхватил дядя Пантелеймон. - Отсутствие интереса к межведомственной дипломатии - твой большой недостаток. Научись общаться с людьми, и поверь мне - количество твоих проблем уменьшится едва ли не втрое. ...Эх, как-то запустил я этот момент в твоем воспитании.

Не знаю как и почему, но меня до сих пор штормило.

...Теоретически это было невозможно - если не современная медицина, так уж Реаниматор точно - должны были вывести из моего организма любые последствия прошедшего бурного месяца.

А если еще и учитывать данные моей медкарты, с которыми, как бы между делом, дядя ознакомил меня, пока мы тащились до Буэнос-Айреса - процентов 80 всего моего тела, по сути было воссоздано заново... Видать я и впрямь нехреново разбился.

Так что, даже чисто теоретически, никаких следов алкоголя или химии, в моем организме быть не могло. ...Однако почему меня так мутило, и сосало под ложечкой?

Нет, конечно, все можно было списать на срочный звонок от мамы, с категорическим требованием прибыть в резиденцию Кукуевых. Но тогда придется признать, что общение с мамой, для меня горше самого тяжкого похмелья. ...А это было не так! - Мама у меня конечно, что-то среднее между взрывом сверхновой и Армагеддоном, но я ее все-таки люблю. ...По своему.

Да уж, армагеддон не армагеддон, но что-то достаточно грандиозное в нашей квартире намечалось. - Когда я подошел к дверям, то увидел что они нараспашку, а квартира забита людьми.

Хуже того - квартира забита дамами из "ближнего круга" моей мама, а значит заполнена щебетом (квохотанием), яркими перьями, (у кого ярче), и многочисленными попытками выклевать глаза лучшим подругам. ...Последнее, у них чисто инстинктивно получается, на уровне сигналов спинного мозга.

Вот тут-то я и перетрухнул по настоящему, и даже было сделал малодушную попытку сбежать, но был немедленно изловлен, и отконвоирован пред грозные очи любящей маман.

...Честно говоря, я не знал как она нынче ко мне относится. - После всех моих приключений на Инфоре - маман могла просто от меня отказаться, или демонстративно проклясть. ...Силы духа, ей бы на это хватило. - Пусть она меня и любила как родного сына, (тем более что я и был таковым), однако всякую паршивую овцу, которая осмеливается позорить память о Великом Предке, необходимо было пристрелить..., хотя бы просто в назидание остальному стаду.

Правда нынче, я вроде в Рейтинге опять взлетел. Да и учитывая связи мамы, можно было не сомневаться, что она давно в курсе перспектив, которые готовят ее чаду большие дяди из правительства и Информационной службы.

Но... Если бы это собрание состоялось месяца полтора-два назад, я бы даже не сомневался, что сейчас мне предстоит торжественная церемония "позорного выкукуивания" из рода Кукуевых.

Но сейчас-то за что?

Подталкиваемый в спину радостно сочувственными взглядами маминых подельниц, я прошагал в главный банкетный зал, который маман в свое время создала, снеся пару перегородок между комнатами, ради чего ей пришлось вступить в эпическую битву с Архитектурно-Историческим Управлением. Но, (по мнению маман), оно того стоило, ибо простым наличием достаточно просторного помещения для сбора всей родни, она невольно принудила всех остальных Кукуевых, именно тут отмечать все семейные праздники, а значит - повиноваться ЕЙ!

...Под знаком этой эпической битвы, я провел большую часть своего детства, так что больше не хочу даже вспоминать о ужасах и лишениях сопутствующих тому нелегкому времени. Я даже заходить не люблю в эту Цитадель Зла и Пафоса. Но увы, приходится.

Осторожно, бочком, сквозь строй кукуевых дам, нервно поглаживая кобуру бластера на поясе, я прошел к дальней стенке, где в скоромных, только слегка напоминающих трон, креслах, восседала маман.

- Здравствуй Коленька, - сказала она мне с такой, повергающей в безвольный ступор нежностью, что я кажется даже расстегнул клапан кобуры. ...Так она говорит только когда празднует поистине эпическую победу над своими врагами и всей остальной Вселенной до кучи. ...А вот с последствиями этой победы, частенько приходится разбираться мне, или дяде Пантелеймону.

- Ты помнишь Чё?!?! - Добавила она, поглядывая на меня глазами львицы, держащей в пасти еще живую, трепещущую и дрожащую, но уже истекающую кровью, и обреченную на смерть газель.

Я поневоле повел взгляд в сторону. - Чё, растерянная и испуганная жалась в углу, а рядом с ней, мертвой хваткой схватившись в ее брючину, стоял мальчонка лет десяти...

Теперь понятно торжество моей матери - мой сын и ее внук, оказался у нее в заложниках, и теперь она могла диктовать мне любые условия!