Вадим Денисов - Командировка

Мы же тебе ничего не сделали, просто проезжали мимо.

— Не баба она. Тварь ядовитая, — добавил Гоблин и с этими словами быстро вытащил парабеллум. Приставил и выстрелил.

Чернявенькая мешком обвалилась в траву. Мишка спрятал пистолет, зачем-то вытер руки о штаны, повернулся и сказал с невеселой улыбкой:

— Видишь, командир, уже исправился, как и обещал…

Я прислушался к своим ощущениям. Ничего, никаких вибраций.

Какая-то звенящая пустота. Словно муху газеткой пришибли.

Хороший урок мы получили. Вот ведь странно: два бандита, и два столь разных финиша. Почему вышло именно так, а не иначе, где тут маркеры и критерии? Задачка для единичных философов. А мы не философы, мы сталкеры, наше дело трудовое.

Сложное оно, Дикое Поле, скажу я вам. Плохо тут.

График движения уже просто пугал.

Если группа и дальше будет двигаться такими черепашьими темпами, с потом и кровью продираясь через каждый поселок, не говоря уже о городах, то мы ни хрена не успеем сделать. Поэтому я гнал как только мог и насколько позволяли условия дороги. Как угодно, но к ночи мы должны быть в чертовых Белевцах. Еще немного, и я заранее начну ненавидеть этот аэродром.

Сутки на возможные разборки и мародерку, и еще один день на дорогу назад. Иначе терминал катапультирует сборный багаж без нас.

С Апшеронском было просто — города больше не существовало.

Метеорит-убийца упал не на городскую территорию, а немного северней, в районе поселка Вперед. Ударная волна и вспыхнувший следом пожар сделали свое дело — окружающий пейзаж напоминал исторические фотоснимки Хиросимы после роковой американской бомбардировки. Произошло это относительно недавно, в воздухе все еще стоял запах гари и какой-то ядовитой гадости, вполне может быть, что на путях стоял состав с химикатами.

В общем, пролетел я его на максимальной скорости — километров тридцать в час, больше никак: то завалы, то ямы, попадались места, где улица была почти полностью усыпана битым кирпичом. Мост через реку Пшеха чудом уцелел, чему способствовал его низкий профиль и удаленность от эпицентра! Признаюсь, обнаружив его целым и невредимым, я вздохнул с колоссальным облегчением: еще немного — и от частых переправ у меня разовьется какой-нибудь невроз.

После Апшеронска я решил, что теперь за руль может сесть Гоблин, чему Мишган только обрадовался — надоело ему потраченные ленты кузьминовскими охотничьими патронами набивать, а я получил возможность расслабиться. Относительно, конечно: впереди нас ждал Майкоп. Вот уж куда соваться не хочется… План объезда у меня имелся — посмотрим, что выйдет на самом деле.

Дорога пока в отличном состоянии. Мне подумалось, что в момент удара в Апшеронске жила нормальная община, организованная: за дорогой явно следили. Брошенных машин нет, а должны быть, если их не прибирали позже. Встречаются только битые. Нигде не видно валяющихся на асфальте кустов и лежащих поперек трассы деревьев, один раз даже заметил пятно кустарного ямочного ремонта, вроде того что производят у себя в секторе ребята из Нового Шахе.

И это сообщество нормальных людей, готовых жить и созидать, единомоментно убила Судьба из Космоса! Вот не сука ли она? От таких мыслей на душе стало погано до изумления. Разговаривать не хотелось.

Какое-то время я тупо смотрел в окно и читал таблички типа «Водитель, помни! Скорость на дорогах 90!». Какие там девяносто, в задницу… Вселенская напасть по-прежнему делала свое дело: на полотне появились воронки от ударов несгоревшей в атмосфере каменной или железной небесной мелочи — их латать уже некому. Вдобавок ко всему пошел сильный дождь, настоящий, проливной, дорога стала скользкой. Тяжелые капли барабанили по крыше, создавая монотонный шум, дворники еле успевали снимать со стекла потоки воды, видимость снизилась, скорость опять замедлилась. Трахома, сплошная тоска!

Похоже, в мои расчеты вкралась ошибка — дорога жрет больше времени, чем я предполагал.

Поняв, что устал от всех этих напрягов, как собака, решил немного отдохнуть и перебрался назад. Пристегнулся ремнем поперек живота — у Гоба есть нехорошая манера тормозить резко, — поворочался и попытался уснуть. Получилось.

На целых пятнадцать минут.

— Командир, разлепись! Здесь сворачиваем, а? — гнусный и образцово невежливый голос ворвался в короткое небытие, как ураган.

Кто-то бесцеремонно тянул меня за ногу. Проклятье, что? На хрена! Где я? Резко рванулся, забыв о ремне, выругался и кое-как сел, первым делом посмотрев на часы. Голова тугая, дурная… Надо же было суметь так глубоко провалиться за столь короткое время! Говорят, японцы так умеют делать, на обеденных перерывах — для профилактики инфарктов. Но я-то не японец.

«Егерь», тихо урча двигателем, стоял на развилке.

— Черт его знает, дай карту…

— Держи. И термос возьми рядом, глотни кофейку. Так что, тут сворачивать?

— Так точно… Сворачивай потихоньку, сейчас очухаюсь.

Уф-ф… Я осмотрелся. Вот оно, Дикое Поле.

Ровная, как стол, равнина разбегалась плоским кругозором, потому и панорамы города не видно. Да и не очень хочется, если честно, извиняй, Майкоп, нам не до тебя.

А что позади? Вдали в сером мареве смутно просматривается угловатый абрис трехкилометровых вершин Северо-Западного Кавказа. Ближе — лесистые холмы.

Машина, покачиваясь, ехала по лесной дороге.

Выбранный заранее съезд позволяет нам без засветки обойти большой город с запада, что и требуется, никто не заметит, большая часть этого участка пути проходит по лесу. Грунтовка хреновая, неухоженная, и это нормально. Если практически во всех южных городах России на магистралях и центральных улицах относительно чисто, то на грунтовых дорогах — кисло, особенно после дождя. Даже если это улицы пригородов. Администрации вечно не до них — чего тут парадного? Поэтому грейдеры проходят раз в пять лет, ливневых канав никто не роет, тротуаров порой просто нет. Чего же тогда требовать от дороги лесной? Пробили — и ладно, и на том рахмат. [8] Спасибо (тюрк.).

Примерно через семь километров езды лесными загогулинами верная «воровайка» наконец выбралась к мосту через реку Белую. Три километра — и мы выйдем на ключевую в маршруте трассу Р-253.

— Стоп! — крикнул я, едва мы подъехали к переправе.

— Что ты так пугаешь! — возмутился вздрогнувший Сомов, резко останавливая машину. — Понос прихватил?

— Мужик какой-то стоит на берегу… Елки, да он рыбу ловит! Так, надо побеседовать.

— Может, ну его? — усомнился Мишка. — Не к добру все эти контакты с местными, опять в задницу залезем.

— Мирный человек. Информация зарез нужна, Мишка, информация… Автомат оставлю, чтобы не пугать. Прикрой, если что.