Валентин Егоров - За того парня…

Майор фон Курт Рунге снова открыл глаза, но этот раз он лежал в койке с накрахмаленным белым бельем, голова его была замотана бинтами в несколько слоев. Майору страшно хотелось пить. Увидев красную кнопку над изголовьем своей койки Курт с большим трудом поднял руку и нажал эту кнопку. Тут же в палату стремительно влетела симпатичная фройляйн в белом халатике и с большим шприцем в руке. Но увидев открытые глаза майора, санитарка счастливо рассмеялась, положила шприц на прикроватный столик. Затем она, таким образом, нагнулась к молодому майору, чтобы тот мог почувствовать запах ее притягательного немецкого девичьего тела. Мог бы собственными глазами убедиться и в том, что касается передней девичьей части, то у нее все было в полном порядке, она хоть сию минуту была готова детей майора кормить своим молоком.

Симпатичная санитарка также быстро на ухо майора нашептывала:

— Вас сам генерал майор Фриц Кюльвайн привез в госпиталь на своем собственном автомобиле. Что у майора глубокие порезы в затылочной части шеи. Что он потерял много крови и едва не порезал яремную вену, но тогда его не могли бы спасти. Что майор спас самого генерала, но от взрыва гранаты погиб один из его заместителей командира дивизии…

Утром четвертого дня войны сержанты Артур Любимов и Алексей Карпухин на своем мотоцикле катили по лесной дороге, все дальше и дальше отъезжая от Буга и артиллерийских залпов немецких орудий, которые вели огонь по развалинам Брестской крепости. Артур почему-то вспомнил лейтенанта Малютина, который помог им бежать на польский берег Буга. От всего сердца он пожелал лейтенанту выстоять и выжить в этой кровавой катавасии, которая война устроила с защитниками Брестской крепости.

Оба сержанта собирались, дождаться вечера, а затем и посетить свой схрон в лесу под Брестом, где они спрятали свою красноармейскую форму, документы и оружие, а также К72 перед отправлением в Брестскую крепость. Но для этого им теперь предстояло совершить более шестидесятикилометровый крюк, чтобы объехать областной город и с другой его стороны подъехать к схрону. Да и дорога начала даваться им с большим трудом, начало барахлить, проскальзывать сцепление мотоцикла и иногда они едва продвигались вперед. К этому времени парни снова были без оружия, если не считать парабеллумов летчиков. Винтовку и шмайсер им пришлось бросить по дороге, когда отрывались от погони, тогда они, видимо, и сорвали сцепление этого добротного немецкого мотоцикла.

В конце концов, сцепление окончательно вышло из строя. К этому времени они проехали две трети своего пути до схрона. Карпухин предложил бросить мотоцикл и до цели уже добираться пешим образом, но Артур, по-видимому, все же оставался глубоко городским жителем и ногам всегда предпочитал технику. Он оттащил мотоцикл в сторонку от дороги и принялся перебирать сцепление этого немецкого мотоцикла.

Работа у Артура пошла споро. Алешка же занялся организацией охраны своего работающего товарища, с парабеллумом в руках он обходил его рабочее место. Временами он выходил на лесную дорогу, которая неожиданно оказалась проезжим местом. Сначала по ней прошла группа женщин, на плащ-накидке перетаскивая раненого красноармейца. Лешка хотел было рвануть, чтобы помочь, как он сказал, бабам, но Артур его вовремя охладил, напомнив, что сейчас он одет в форму немецкого солдата. Затем по дороге прочапала группа красноармейцев с винтовками Мосина в руках и в обмотках, командиром у них был раненый в голову и очень суровый старшина.

Артур уже собирал сцепление, когда на дороге появилась большая группа молодых людей призывного возраста. Их было человек двадцать, все они имели фанерные чемоданчики, с которыми призывники приходили в армию, но шли они со стороны линии фронта к Бугу.

Минут через двадцать после прохода по этой дороге группы призывников Артур завел мотоцикл. И они с Алексеем Карпухиным отправились далее по своему маршруту. Только на первом же повороте Артур покинул эту странную дорогу, на которой проще простого можно было бы заполучить из придорожных кустов гранату и навсегда распрощаться с этим миром. Они сразу же оказались в рядах большой воинской колонны, которая следовала к фронту. На них никто не обращал ни малейшего внимания, а даже видя их несколько побитый вид, солдаты с грузовиков предлагали сигареты и глоток шнапса для поддержания сил. Вскоре сержанту Алексею Карпухину стало море по колено и ему захотелось спеть песню о Варяге. С большим трудом Артуру удалось заблокировать звуковую речь своему напарнику, иными словами, заткнуть ему рот, а то бы тот принялся распевать советскую песенку немецким солдатам захватчикам.

Впервые за четыре дня безголовых приключений и боев сержант Артур Любимов почувствовал страшную усталость и он подумал о том, что им нужно найти где-нибудь местечко, где они могли бы задержаться на пару деньков, расслабиться и хорошенько отдохнуть. А пока он остановил мотоцикл недалеко от дороги, вместе с пьяным Лешкой они отошли под сень большого дуба, росшего в метрах ста от дороги и, поставив мотоцикл на парковочный треножник, завернулись в плащ-палатки и заснули на виду идущей по дороге воинской колонны. Несколько раз к ним подходили младшие офицеры, но увидев усталые и покрытые трехдневной щетиной усталые лица молодых немецких парней, махали руками и возвращались к своей колонне.

Так они проспали до семи часов вечера и, когда проснулись, то большая полковая колонна уже прошла, а сейчас по дороге время от времени пробегали две-три вермахтовские машины в сопровождении охраны или без нее. На дороге рядом с регулировщиками вдруг появились какие-то здоровые мордовороты в гражданской или красноармейской одежде, все с советскими автоматами "ППШ" на плечах. С солдатами эти помощники регулировщиков вели себя подобострастно, чуть ли им задницы не лизали, а вот с гражданским населением эти мордовороты творили полный непорядок. Что они хотели с ними, то и делали. Останавливали всех подряд и, независимо от пола и возраста, первым делом обыскивали. Особое удовольствие этим мордоворотам доставляло обыскивать баб, в поисках оружия они залазали куда неположено и независимо от возраста женщины.

Артур и Алексей успели умыться, побриться и привести себя в порядок, когда вдруг услышали женский крик. Сработала моторная реакция, оба сержанта схватились за парабеллумы и мгновенно развернулись на женский крик, чтобы замереть на месте от удивления. От дороги, по направлению к ним стремительно бежала пятнадцатилетняя малолетка с разорванным до пояса сарафанчиком, а за ней с красными лицами два мордоворота в красноармейской форме, но с сорванными знаками различия. Один из них из них срывал с плеча автомат "ППШ" и во все горло орал: