Валентин Егоров - Танкист

- Прохор Владимирович, позвольте мне заменить Серегу? Пускай его ранят и заберут в госпиталь, а я останусь вместе с вами.

На это внезапное вмешательство в разговор Малыша, как иногда Прохор мысленно называл Михаила, привело в полное замешательство и Прохора Ломакина, и Сергея Мышенкова. Последний никак не ожидал от Михаила столь внезапного проявления искренних чувств дружбы и верности. А главное Сергей Мышенков не хотел, чтобы Михаил знал о том, что он не хочет умирать. Поэтому он сильно сконфузился, привычно полез в карман красноармейских галифе за табаком горлодером. Прохору пришлось отвечать своему младшему товарищу и другу:

- Михаил, не сотрясай понапрасну воздух и так не говори! Этим ты можешь только его оскорбить! Серега не изменит своего решения, просто ему нужна наша поддержка и дружба. Только наш танк КВ и три десятка Т-34 с 88 мм орудиями могут более или менее на равных противостоять этим немецким монстрам. Мы все вместе будем драться до конца с немецкими Тиграми VI. Случилось так, что именно тебе выпала честь остаться живым и продолжить наши дела на Земле. Может быть, когда-нибудь наши пути снова пересекутся!

С немецкой пунктуальностью в небе над Прохоровкой первый немецкий разведывательный самолет появился ровно в шесть часов тридцать минут утра. "Рама" закружила над прохоровском полем, ее экипаж собирал информацию о расположении советских и немецких войск. Информация об артиллеристских позициях и расположении танков советской стороны уходила немецким бомбардировщикам и штурмовикам для использования в сегодняшней работе. Информация же о расположении немецких войск передавалась в штаб войск группы ЮГ, чтобы генералы Гот и Манштейн знали о действительной расстановке своих пехотных и танковых дивизий на этот день немецкого наступления на Курской дуге.

Дождь еще продолжался, когда утром в атаку пошли танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии Павла Ротмистрова. Прохор и члены экипажа танка КВ по бортовой танковой рации услышали незнакомый, искажаемый радиопомехами мужской голос, который несколько раз повторил слово:

- Сталь, сталь!

Эта команда означала о переходе в атаку всех корпусов, дивизий и бригад 5-й танковой армии!

Прохор, используя виртуальный шлемофон, внимательно всматривался прохоровское поле, которое еще не успело стать знаменитым! Пока оно было обычным колхозным полем, площадью, примерно, семь на пять километров. Он уже знал о том, что маршал Жуков распорядился выдвинуть из резервов десять артиллеристских полков, их огневые позиции развернуть вокруг Прохоровки. Именно в этот момент первые советские орудия открыли артиллерийский огонь по расположению немецких танковых дивизий, которые перед атакой сосредотачивались в леску на противоположной стороне поля от артиллеристских позиций советских войск. Артиллеристская подготовка длилась очень короткое время, она завершилась единым залпом всех стационарных и передвижных установок "катюш".

Получив команду своего командарма, тридцатьчетверки 5-й армии генерала Павла Ротмистрова начали покидать свои позиции, чтобы четырьмя колоннами устремиться в атаку на танковую дивизию СС "Адольф Гитлер", наступавшей вдоль реки Псел. Время было восемь часов тридцать пять минут двенадцатого июля одна тысяча девятьсот сорок третьего года.

Танк ветеран КВ стоял на высоте 253.2, одной из самых высоких точек прохоровского поля и, словно русский богатырь, осматривал поле предстоящего сражения. Его экипаж, молодые парни танкисты, затаив дыхание, наблюдал за разворачивающимся танковым сражением. Механик-водитель Сергей Мышенков, пользуясь свободной минуткой, также воспользовался виртуальным шлемофоном. Пока еще не начавшееся танковое сражение он сначала наблюдал с высоты птичьего полета. Такая точка наблюдения предоставляла ему возможность видеть практически все поле, все, что на нем происходило. Но одновременно эта верхняя точка сильно искажала перспективу, орудия и танки на этой панораме выглядели настоящими детскими игрушками. В такой перспективе танки Т-34 не производили должного впечатления не своим общим количеством, ни стремительностью своего бега. Просто танки коробочки с двух противоположных сторон одного поля медленно сближались друг с другом.

Прохор же, который в свое время много читал об этом грандиозном танковом сражении двадцатого века, свое внимание концентрировал на отдельных фрагментах танкового встречного боя. Сейчас он внимательно наблюдал за тем, как танковая дивизия СС "Адольф Гитлер", выстраивала свои походно-боевые колонны. По общему настрою немецких танкистов можно было судить о том, что они пока еще ничего не знали о появившихся советских тридцатьчетверках, которые двигались им навстречу. Но вот, видимо, от пилотов "Рамы" поступила информация о советских танках! Немецкие танкисты тут же принялись расползаться в разные стороны от дороги своего следования, заблаговременно выбирая удобные огневые позиции для встречи советских танков Т-34.

- Внимание, экипажу! Всем быть готовым к выдвижению в передовые порядки наших атакующих тридцатьчетверок!

Сергей Мышенков тут же свой виртуальный шлемофон переключил на ближнюю перспективу, на дорогу по которой КВ должен был спуститься с этой высоты. Перед ним лежало пшеничное поле с наливающимся колосом. В мысленном диапазоне послышался голос юного Михаила Кувалдина:

- На пределе орудийной дистанции вижу только что проявившиеся немецкие танки Т-4. Прошу разрешение на открытие огня.

- Огонь разрешаю открывать только после первого орудийного выстрела атакующими тридцатьчетверками. - Практически мгновенно отреагировал Прохор.

Прохор Ломакин хорошо знал, что примерно в это же время на юго-востоке от Прохоровки 29-й танковый корпус уже вступил в бой и пытается остановить продвижение танковых дивизий СС "Мертвая голова". Таким образом, бои начались практически на всем периметре обороны железнодорожного полустанка Прохоровка, с запада и до востока.

Как бы в ответ его мыслям, прогремели выстрелы танковых орудий немецких танков Т-4, которыми они пытались сдержать стремительных бег наших маневренных Т-34. От прямых попаданий загорелись сразу несколько тридцатьчетверок, но загоревшиеся машины не остановили общего потока наших танков, стремительно шедших на сближение с противником. Прохор сразу обратил внимание на то, что немцы открыли огонь с дистанции в пару километров. Хотя на таких, как немецких танках Т-4 были установлены 36 мм орудия, которые имели другую, гораздо меньшую, прицельную дальность стрельбы из этих орудий. Что могло только означать, что огонь по тридцатьчетверкам открыли более мощные немецкие танки, которыми были Тигры VI, но в поле его зрения они пока еще не было попадали.