Дмитрий Политов - Пепел удачи

Но вот потом, как-то совершенно незаметно, Егор стал ловить себя на мысли, что Антон ему неприятен. Началось это после того, как сосед по каюте обмолвился о трагической судьбе Вихрова. Сказать, что Звонарев взъярился, значит не сказать ничего – каплей просто впал в неистовство и едва не пристрелил следователя, опешившего от такой реакции собеседника на его слова. Хорошо еще, что рядом случайно оказался какой-то спецназовец. Он тогда, не мудрствуя лукаво, просто вырубил размахивающего лучевиком Егора.

Придя в себя и успокоившись, Звонарев понял, насколько глупо он себя вел – Каланин-то был явно ни при чем, но вот только осадочек нехороший в душе все равно остался, и поделать с этим Егор ничего не мог, как ни старался. И ведь не сказать, что они с Лешкой являлись такими уж близкими друзьями, вовсе нет! Скорее всего, здесь сыграло свою роль то обстоятельство, что Вихров был последней тоненькой ниточкой, связывавшей Звонарева с кораблем, который стал для него родным. С «Московитом».

С тем самым «Московитом», что плавал сейчас где-то в невообразимом далеке космоса, превращенный в мелкие обломки, медленно, но безостановочно сгорающие в атмосфере Лазаруса. А ведь вместе с ними сгорала и та, прошлая жизнь Егора, в которой осталось так много трагичного, жестокого, но и одновременно светлого и чистого: дом, семья, боевые товарищи, друзья. Все то, что составляло смысл его существования, наполняло каждый день, каждый миг, заставляло мириться с трудностями и верить в лучшее.

Жизнь, которую уже нельзя было вернуть никогда…

Звонарев, конечно, извинился перед следователем, но прежнего расположения к нему больше не испытывал. Вроде бы жили рядом, да врозь. О чем-то разговаривали, что-то вместе делали – ели, пили, работали, но и только. У Егора даже появилось желание попросить Гарутина отселить куда-нибудь подальше ставшего неприятным соседа, но затем, подумав, каплей все же не стал доводить ситуацию до этого – кто знает, как решил бы возникшую проблему спецназовец. Может, просто приказал бы выбросить Каланина в космос или попросту свернул бы ему шею – за ненадобностью? Нет уж, пусть себе живет. Как сможет! Впрочем, Антон особо и не лез к нему, судя по всему, понимая, что думает о нем Звонарев.

А потом им удалось запустить системы наблюдения и обнаружения. Не Егору с Антоном, разумеется, а специалистам, что трудились с ними бок о бок. До этого они использовали оборудование, снятое с БДК, а теперь получили в свое распоряжение мощную аппаратуру, построенную пусть и не людьми, но имевшую, как оказалось, довольно много общего с известной им ключевыми принципами действия. Синтез двух совершенно разных, казалось бы, видов техники дал неожиданно интересный эффект – теперь экипаж «незабудки» был как бы интегрирован в интерфейс управления чужим кораблем транзитом через свой БИЦ.

И вот тут, «прозрев», Гарутин и его офицеры с нехорошим удивлением обнаружили, что по пятам за ними следуют два десятка имперских кораблей разных типов. Особенно «радовало» присутствие среди них сразу трех суперлинкоров. Причем как минимум у одного из них в башнях главного калибра стояли новейшие орудия повышенной дальности и мощности. Как доходчиво объяснили Звонареву знающие люди из числа технических специалистов, их разрабатывали, исходя из принципов, на которых были построены системы вооружения «незабудок». И в силу этого они могли создать гигантским кораблям вполне определенные проблемы.

Совсем уж по большому секрету – Егор, правда, объяснил для себя эту попытку сохранить тайну скорее въевшейся за долгие годы службы привычкой своих коллег, нежели действительно необходимостью – ему поведали, что незадолго до вступления на престол молодого Императора в одном из окраинных миров русский линкор успешно атаковал «незабудку». То есть нанес той такие повреждения, что они заставили ее спешно ретироваться в весьма плачевном состоянии!

Только неразбериха нового правления, выразившаяся в начавшемся закулисном переделе сфер влияния и рычагов власти новой аристократией, не позволила довести исследования до логического конца и запустить программу перевооружения Флота в действие, как это предполагалось сделать изначально. Звонарев только глухо выматерился, узнав об этом. Сколько жизней можно было бы сохранить, имей они у себя в распоряжении новую технику! В одной лишь кампании по высадке на Тавааре русский Флот понес тяжелейшие потери, пострадав, в частности, от убийственного огня орбитальных платформ и мобильных крепостей. А если бы они могли накрыть их издалека? Вопрос…

Ну да ладно, чего уж сейчас-то сожалеть об утраченных возможностях. Перед Звонаревым стояла более насущная проблема: подчинить себе боевую часть «незабудки». А с учетом вновь открывшихся обстоятельств эта задача получала, пожалуй, ранг первоочередной – возможный противник приобрел конкретные, а не гипотетические черты. Это капитан-лейтенанту и объявили, предложив усилить старания и пообещав предоставить любую возможную в их положении помощь.

Определенные подвижки появились лишь на второй неделе круглосуточной изматывающей работы на пределе сил. Специалистам удалось добиться некоторого взаимопонимания между искусственными интеллектами двух рас. Впрочем, по поводу компьютеров тсиан никто до конца не мог знать точно, как же они устроены на самом деле. Но, по большому счету, Звонарева этот момент волновал не слишком сильно. Самое главное, что он мог теперь отдавать приказы «незабудке» и получать от нее вполне приемлемую обратную связь.

Капитан-лейтенант, окунувшийся в привычную атмосферу, сразу ощутил себя в родной стихии. Теперь, когда по его приказу чудовищные орудия и ракетные установки были готовы обрушить на врага настоящий шквал огня, Егор разом стряхнул с себя все прежние сомнения и страхи. «Поглядим, кто кого! – думал он, лежа в управляющем кресле-ложементе, созерцая милую глазу картину огромного арсенала «незабудки» и прогоняя через тестовые режимы все доступные системы вооружения. – Нынче мы не беззащитные овечки, а скорее, волки в овечьих шкурах. Ну да ничего, придет черед – сбросим эти шкурки, и вот тогда…» Дальше, правда, четкого плана у него не имелось, но, собственно, каплей никогда и не стремился забивать себе голову такими проблемами. Для этого имеется начальство.

Испытать в действии, насколько «незабудка» – ее назвали «Палладой» – готова слушаться новых хозяев, решили завтра. Гарутин приказал шугануть назойливых преследователей. Полковник дал ясно понять, что для выполнения их будущих планов лишние свидетели совсем ни к чему. И хотя механики клятвенно обещали ему вывести двигатели «незабудки» на полную мощность и тогда можно было бы просто удрать, воспользовавшись своим превосходством в скорости, Гарутин жаждал вернуть кое-какие должки своим врагам уже сейчас.