Олег Шовкуненко - Оружейник. Пилигримы проклятых земель

– Зачем стреляли? Я же сказал, нет! – в сердцах возмутился ханх.

– Поздно сказал, – прогудел в ответ Петрович из башни.

– А что, собственно говоря, произошло? – я глядел в смотровой люк и не видел там ни малейшей реакции на нашу стрельбу. Как и прежде улица казалась тихой и пустынной.

– Похоже, мы повстречались с гравитаторами.

Гравитаторы? Это еще что за новости? Ни о чем таком я раньше не слыхал, тем более здесь, в хорошо знакомых, тысячу раз езженных и переезженных кварталах Шибанки. Однако не верить Главному у меня не было причин. Этот сукин сын знает куда больше всех нас вместе взятых.

– Гравитаторы это опасно? – мне срочно требовалось знать основное. Чисто академический интерес относительно этой аномалии можно будет удовлетворить и как-нибудь потом.

– Смотря как они на нас прореагируют, за кого примут.

– Чего-о? – удивленный возглас вырвался одновременно из трех глоток: моей, Лешего и сидящего на месте пулеметчика Нестерова.

– Гравитаторы, они что, живые? – уже гораздо тише поинтересовался Леший. Главный как раз добрался до водительского отделения, так что надрывать глотку и перекрикивать рокот мотора, необходимость сразу отпала.

– Живые, – подтвердил ханх, в то время как сам внимательно оглядывал окрестности сквозь бронестекло смотрового люка. – Другая форма жизни, основанная на энергии гравитационного поля.

– Сколько же их расплодилось… тварей всяких! – с ненавистью прорычал милиционер. – Откуда они все взялись на нашу голову? Зачем пришли?

– Когда-то вы мечтали о контакте, искали братьев по разуму. – Как мне показалось, в голосе Главного послышалось искреннее сожаление о прошлом. – Затем кардинально изменили свое отношение к этому вопросу и сделали из пришельцев кровожадных монстров. Вот и получите.

– Кто это «вы»?

Майор милиции отреагировал молниеносно, правда совершенно не в том направлении, в котором мне бы хотелось, а главное в каком требовала ситуация. Пришлось исправлять положение самолично.

– Чем нам грозит встреча с гравитаторами?

– На органику их действие ничтожно, в худшем случае почувствуем слабость и головную боль, – ханх перестал пялится в люк и перевел взгляд на меня. – А вот БТР они могут вперед не пропустить. Металлы это основные объекты их воздействия.

– Почему не пропустят? – нахмурился Загребельный.

– Потому что вы в них стреляли.

– Они знают что такое оружие? – настороженность чекиста все возрастала.

– Попав на Землю, наверняка узнали. Гравитаторы испытывают живейший интерес ко всем металлическим предметам.

– Для того, чтобы понять принцип работы наших механизмов надо быть… – начал я.

– Да, они разумны, – ханх понял, что именно вертится у меня на языке.

– На сколько?

– На сколько? – Главный задумался. – Разум гравитаторов совершенно не похож на человеческий. Сравнивать невозможно.

– Нам все равно придется прорываться именно здесь. – Пришлось вернуть разговор к реалиям сложившейся ситуации. – Других вариантов нет.

– Олесь, ты знаешь что это за дымка? – следствием этого моего заявления стал вопрос подполковника ФСБ.

– Действие гравитаторов на атмосферу. Полагаю на Проклятых землях она уже претерпела некоторые изменения и теперь содержит летучие соединения металлов.

При этих словах Главного я помимо воли покосился на приборную панель и нашел там переключатель «нагнетатель». Бортовую фильтровентиляционную установку захотелось включить прямо сейчас.

– Мы уже метров триста в этом тумане проперли, – справедливо заметил Леший. – Значит эти твари вокруг нас?

– Не стоит называть их тварями, – заметил Главный.

– Да насрать как называть! – вскипел взбешенный щепетильностью ханха Андрюха. – Скажи, они здесь?

– Да, – мнимый белорус был не многословен.

– До сих пор ведь ничего не случилось, – осторожно, чтоб не сглазить заметил я.

– До сих пор вы не стреляли, – напомнил ханх.

Этот гад словно накаркал. Сразу после его слов я почувствовал, как машина вздрогнула и стала медленно отползать назад. Что за цирк-зоопарк такой! Пришлось быстро нажать на тормоз и остановить непонятное движение. Куда же ты родная? – я ласково обратился к четырнадцатитонной машине. – Нам совсем не в ту сторону.

Опустив руку на рычаг переключения передач, я вдруг понял, что он включен в положение задний ход. Что за чертовщина! Опять двадцать пять! Такое ведь уже со мной случалось! Тогда… в Одинцово. Неведомо кем включенная задняя передача помогла спастись от смертоносных щупалец вьюнка. Правда, далеко не всем. Картина гибели морпеха Сереги Чаусова мигом всплыла в памяти. Жуткая смерть. Не дай бог принять такую.

Сознание словно само собой зацепилось за слово бог, и я покосился на Главного. Кто тогда подал мне сигнал? Он? Сам или призвав на помощь вот этих самых доселе неведомых гравитаторов? Что-то наш приятель подозрительно много о них знает.

Проводить дознание сейчас было не время и не место. Сейчас требовалось сматывать удочки, и чем быстрее тем лучше. Понимая это, я рванул машину с места. Рванул? Ага, как же! До «рванул» тут было очень и очень далеко. БТР медленно пополз вперед. Мы находились на ровной как стрела улице, мотор неистово ревел, но скорость машина почему-то не набирала. Складывалось впечатление, что сейчас она пытается прорвать толстенную резиновую стену. Пока «302-му» удавалось продавливать невидимый эластичный материал, но сопротивление его все возрастало и возрастало. К этой напасти добавилась еще и другая. Все системы «восьмидесятки» словно сошли с ума. На взбесившиеся стрелки приборов я уже не обращал внимания и только успевал вырубать внезапно включающиеся и переключающиеся фары, отопители, шинные краны, насосы, водомет и прочее оборудование.

Долго так продолжаться не могло, а потому я поступил так, как традиционно поступают солдаты всех времен и народов в тот самый момент когда им очень жутко, когда они не знают, что предпринять.

– Майор, Огонь! – мой голос захлебывался и дрожал от напряжения.

На этот раз Главный меня не остановил. Наверное решил, что дело сделано и новой стрельбой все равно уже ничего не испортишь. Так пускай эти тупорылые человеки убедятся в своем полном бессилии.

– Огонь!

Растерянность стала уступать место гневу. Петрович копался чересчур долго. О том, что гравитаторы могли повлиять и на оружие мне тогда в голову как-то не приходило. В задержке я узрел только лишь нерасторопность пулеметчика.

– Огонь, мать твою!

После моего третьего, уже клокотавшего от ярости окрика, наконец грохнула очередь из крупнокалиберного КПВТ. Мотострелок стрелял прямо вдоль проезжей части. Не получив какую-либо наводку на цель, он решил наугад поразить того незримого противника, с которым из последних сил сражался наш героический бронетранспортер.