Олег Шовкуненко - Оружейник. Пилигримы проклятых земель

– Ты как? В порядке? – рядом со мной будто из-под земли выросли запыхавшиеся Леший и Петрович.

– Дело сделано, – я еще раз поднял Калаш и на всякий случай выстрелил льву прямо в разинутую пасть. Контрольный, так сказать.

– Давай побыстрее заберемся внутрь, – предложил Загребельный с подозрением оглядывая окрестности.

– Львы обычно поодиночке охотятся, – успокоил подполковника Петрович.

– Кроме льва тут еще всякой нечисти полным-полно, – Леший поморщился. – Я ее нутром чую.

Мой приятель был абсолютно прав. Твари Проклятых земель отличались от тех, что населяли пустоши. Здесь все они были словно симбионты, будто составные части аномалий. Уже сейчас, вооруженный знанием теории Серебрянцева, я отчетливо это понимал. Монстры приходили из параллельных миров, убивали все, что не походило на них, все, что казалось им чуждым, и вновь исчезали в бесконечных лабиринтах пространства и времени. Хорошо, что «Логово» находилось на окраине Проклятых земель, и такие чудовища появлялись здесь нечасто. Но все же появлялись. Памятуя об этом, я счел предложение Загребельного очень даже не лишенным смысла.

За гермоворотами нас поджидал мрак. Я прекрасно знал, что он там. Этот мрак был моим… нет, не врагом, и не другом, а просто старым хорошим знакомым, с которым мы уже почти два года регулярно встречались в одном и том же месте. Отдав долг вежливости, я был вынужден прервать эту встречу.

– Врубай свет! – прокричал я Лешему, который вновь занял место за баранкой «302-го».

Вспыхнула только одна фара. Все остальное осветительное оборудование было разбито и покорежено. Произошло это когда на мой БТР сбрасывали тонны кирпича, бревна, старое железо и негодное оборудование. Именно в тот страшный день мы отбивали атаку на Одинцово, и «302-ой» стал частью высокой баррикады, преградившей путь ордам разъяренных кентавров.

С этого момента прошло чуть больше недели, а кажется, что минула целая вечность. Сколько всего было… Даже представить жутко! Смерть, кровь, ужас, страдания, и в то же время новые встречи, новые друзья, новые надежды и даже новая, наверное самая последняя в жизни любовь. Но самое невероятное событие, это конечно же встреча с Главным. Именно от него мы и узнали правду…

– Эй, Максим, ты что, уснул? – прокричал мне Леший, высунувшись из люка. – Двинули что ли?

– Сейчас, – я надежно запер ворота и, обойдя БТР, стал в луче света. – Давай, за мной! Потихоньку! – Не дожидаясь ответа, единственный и законный наследник славных кантемировцев двинулся в темную глубину своих владений.

Я шагал по туннелю, который покато уходил на глубину двадцати метров. Все здесь выглядело незатейливым и хорошо знакомым: гладкий бетонный пол, исчерченный следами шин и царапинами от гусениц, да арка потолка, которая сейчас лишь угадывалась в неярком колеблющемся свете одной единственной фары. По стенам тянулись косоплеты толстых кобелей. Проложили их довольно высоко, чтобы не изгибать линию всякий раз, когда на пути попадалась дверь служебного помещения. Этих дверей в туннеле имелось не так уж и много. Каждая из них была выкрашена в стандартный серый цвет и имела свой буквенно-цифровой код. Все эти норы я уже давным-давно облазил и не нашел там ничего интересного. Одна сгоревшая аппаратура, старые столы и стулья, кипы заплесневевших журналов и формуляров, да любовно вставленные в тонкие жестяные рамки плакаты и схемы. Ох, помню, и драли нас за эту наглядную агитацию…!

Стены туннеля исчезли как-то сразу. Я шагнул в огромный зал, свод которого поддерживали десятки массивных бетонных колонн. Разметка на полу указывала места расстановки боевой техники. Двери в стенах это кладовые, канцелярии, мастерские и жилые кубрики. Таких залов будет еще два на этом уровне и три на нижнем. Всего шесть, по одному на каждый танковый батальон.

Чтобы мои спутники не чувствовали себя уж очень потерянными и одинокими в этом подземном царстве мрака, я ободряюще махнул им рукой и прокричал:

– Двигайте за мной!

Путешествие через площадку № 1 заняло минут семь-восемь, затем был еще один короткий туннель, после чего мы наконец и достигли того самого места, которое полковник Ветров любовно именовал «Логовом».

На площадке № 2 все еще оставалась кое-какая техника: один Т-90, два БМП-4 и два бортовых «ЗиЛа-131». Свет фары сразу выхватил из темноты их силуэты. Подтверждая, что нам именно в эту сторону, я шагнул по направлению к боевым машинам.

– Приехали, что ли? – следуя моим указаниям, Леший припарковал БТР рядом с танком и теперь мог спокойно оглядеться по сторонам, естественно на сколько это позволяло тусклое освещение.

– Приехали, – подтвердил я. – Только мотор пока не глуши.

Свет фары рисовал на стене большой белый круг, немного обрезанный снизу. Та его часть, что задевала пол, освещала пятикиловаттный бензиновый генератор «Хонда» и две стоящие рядом с ним канистры. В «Логове» у меня все продумано, все на своих местах. Иначе нельзя, иначе как разобраться в этом царстве вечной ночи?

Я подошел к генератору и запустил его. Сразу вспыхнул свет. Над зоной, где стояла техника, загорелось шесть больших электроламп, ввинченных в тарелки металлических плафонов.

– Теперь можно, теперь глуши! – махнул я рукой.

На пару с Андрюхой мы аккуратно вытащили Пашку из бронетранспортера. Пацан помогал нам в меру своих, прямо сказать, очень небольших сил и даже пробовал протестовать против чрезмерной опеки. Только получалось у него это как-то не очень. Язык у мальчугана заплетался, а глаза иногда закрывались, так что казалось, будто он вот-вот вырубится.

– Давай в кубрик его, – я указал на дверь с номером семнадцать.

Войдя в помещение, я щелкнул выключателем. Стоваттная лампочка осветила комнату, в которой стояло полтора десятка двухъярусных солдатских кроватей. Деревянные тумбочки, табуретки и свернутые в рулоны матрасы. Всегда и везде аскетический интерьер солдатского жилища оставался одним и тем же.

На ближней к входу койке матрас был расстелен. Рядом на тумбочке стояла керосиновая лампа, миска с окурками, металлическая кружка и вскрытая коробка от сухпайка.

– Красиво живешь! – Леший обвел взглядом кубрик. – Отель «Хилтон», пять звезд, не меньше.

– Да пошел ты… – я потянул Пашку к своей койке.

Когда мы уложили пацана, в кубрик буквально влетела Лиза. Она притащила наши рюкзаки, фляги с водой, пакет с лекарствами, короче все, что мы ей приказали.

– Давай сюда.

Я забрал у девушки часть поклажи и тут же принялся копаться в нашей, спасибо Фомину, довольно богатой аптеке. Что там говорил доктор? Пашке надо давать вот эти розовенькие и еще вон те, из длинной картонной коробки. Я схватил заветные пилюли и только в этот момент вспомнил. Цирк-зоопарк, а ведь у нас есть еще и кристаллы! Те самые, что Нестеров раздобыл в храме кентавров. Не уверен, но может именно они, а совсем не вся эта химия, которую набадяжили фармацевтические кампании, и спасли Пашку во время кризиса. Кристаллы по-прежнему хранились у Лешего в его старом потертом вещмешке.