Дмитрий Созинов - Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)

Я услышал короткий и громкий крик боли, от которого у меня сжалось сердце. В следующее мгновение стена рядом с моей соперницей взорвалась осколками настенной плитки (видимо, эльф в последний момент успел отвести мой сгусток в сторону и девушку задело только краем лавины).

Вновь поднявшись на ноги, откашливаясь и протирая глаза от летающей по всему залу пылищи, я с ужасом оглядел причиненный мной урон. Все тут же бросились к телу студентки, а я, награжденный испепеляющим взглядом преподавателя, не зная, что делать, так и остался стоять на месте. Единственный студент, который бросился, сломя голову, в мою сторону, был Ракки. И только, когда эльф, облегченно вздохнув, сказал, что она жива, я осмелился подковылять к ней. Правого плеча у неё не было, вместо него я видел кровавое месиво, лицо было сплошь забрызгано кровью, лохмотья бывшего обмундирования смешались с кусками плоти.

Мне вдруг стало плохо, и я привалился к остаткам стены. Нет, плохо мне стало не из-за того, что я испугался вида крови, а из-за того, что я увидел последствия своей неконтролируемой вспышки гнева! И что, вообще, на меня нашло?

- Аргл, друг, ты чего творишь такое? Что на тебя нашло? - озвучил мои мысли, стоявший рядом Ракки.

Расстроенный до крайности эльф взглянул на меня так, как будто вот-вот придушит меня на месте, и, сотворив плетение левитации, плавно потянул бесчувственное девичье тело в лазарет.

- Ты тоже давай, сходи к лекарям, пусть они тебя посмотрят внимательно, - бросил учитель мне на ходу.

- Да, ну их, этих лекарей, я и сам тебя сейчас подлечу в комнате. И не такое лечили! - с долей иронии сказал Ракки и потрепал меня по плечу.

Ракки, действительно, довольно быстро управился с моими переломами и ушибами. Я лежал на кровати в нашей комнате и чувствовал себя вполне нормально. Джинн даже синяки мне затёр. Ну, что за умница! Если бы не лёгкая дрожь в коленках, я мог бы подумать, что мне это всё приснилось.

- Значит, говоришь, ты за собой раньше такого не замечал? - продолжал размышлять мой друг на тему моей странной вспышки. - Да и я, вообще-то до сегодняшнего дня не замечал тоже. Я тут думаю...

- Поделись уже мыслями, хватит одному думать, - буркнул я.

- Я тут думаю, что надо мне, наверное, попробовать ещё книжечек про некромантию надыбать. Может это манны мёртвых на тебя так действуют.

- Да, ты прав, - согласился я. - А я с Сельвой поговорю, может она тоже чем поможет.

- Ты, кстати, себя уже нормально чувствуешь?

- Да, вполне. А что?

- Да, я тут ещё подумал, - Ракки немного смутился, - что, может, ты хочешь сходить навестить бедняжку в лазарете? Она, может, уже пришла в себя?

- Слушай, я тоже об этом думал, только никак решиться не мог. Не по себе мне от всего этого.

- Ну, тогда пошли вместе. Не могу же я тебя одного оставить!

С этими словами Ракки сотворил из воздуха букет цветов и корзину с фруктами.

- А, вообще, это далеко не случайность, что вы двое оказались лицом к лицу на первом же поединке.

- Я тоже так думаю, - решительно отозвался я, - есть идеи?

- Нет! Пока нет.....

Моя соперница после первого поединка довольно быстро поправилась. Наши лекари поставили её на ноги за неделю, и на меня она абсолютно не сердилась. Как выяснилось, она даже понять толком не успела, что произошло, и даже если она и затаила в душе обиду на меня, то ежедневные цветы и фрукты помогли полностью от неё избавиться.

А вот мне в тот же вечер Вохус и Сельва устроили такую взбучку, что даже братишка за меня заступился:

- Мама, папа, - закричал он во время очередной тирады, - не надо Арглика ругать, он ведь хороший!

Кроме всего прочего, наш преподаватель эльф оказался старым знакомым Вохуса (и чему я удивляюсь?!? Разве есть хоть какая-нибудь вероятность того, что два эльфа, владеющие магией так же виртуозно, как люди, не знают друг друга?), так что, в результате, мне устроили "счастливую жизнь". Каждый вечер, после всех занятий, я приходил в тренировочный класс, где меня ждал наш преподаватель по основам боевой магии и Вохус или Сельва, в зависимости от того, с кем охотнее в этот вечер оставался дома Эллир. Я выходил на тренировочную арену, и начиналась "практика". Со всех сторон на меня летели заклинания, мне нужно было увернуться от них, создать защиту и атаковать самому. Преподаватель, обычно, контролировал ход битвы, а Вохус или Сельва были моими противниками. С Сельвой было легче: она предоставляла мне свободу в сплетениях и только блокировала мои "чудо"-заклятия. А вот когда против меня выходил паладин, предводитель Ударного отряда специального назначения, мне ничего другого не оставалось, как только молиться, чтобы моя защита сработала так, как надо. Таким образом, мы пытались на практике отработать мои сплетения, чтобы я мог их корректировать и получать тот результат, который требовался. Иногда, правда, меня размазывало по стенке в буквальном смысле этого слова, и эльф-преподаватель со словами "Вохус, ты опять переборщил!" наводил на меня лечебные сплетения. Я был только рад таким занятиям, потому что отрабатывать это в нашей комнате на Ракки я не хотел. У меня не так много друзей, чтобы рисковать ими, с учётом моих неконтролируемых способностей. После месяца занятий у меня стали отлично получаться защитные сплетения из мёртвых манн, поэтому на официальных уроках я стал чувствовать себя гораздо увереннее. Все поединки с моим участием сводились к тому, что я ставил мощную защиту и в течение всего поединка поддерживал или слегка корректировал её. Противник терял силы, пытаясь пробить мои манны, но это у него получалось с каждым разом всё реже и реже. Уж, если я научился противостоять ударам Вохуса, то о хлипких плетениях первокурсников и говорить было нечего. Так что, если поединок не заканчивался "ничьёй", то я выходил победителем, не сплетя при этом ни единого ударного заклинания.

Утро у Главного советника императора выдалось не очень удачным. Он находился в одной из дальних комнат императорского дворца и нервно ходил из стороны в сторону. Рядом с ним в воздухе парил активированный коммуникатор, спокойные и невозмутимые реплики собеседника с другого конца вызывали у советника бурную реакцию. Он злился, размахивал руками, кричал, и, время от времени, о противоположную стену разбивались маленькие молнии, срывавшиеся с его пальцев.

- Ты сказал, что он погибнет во время первого поединка! Тем не менее, он до сих пор жив! Ты понимаешь, чем всё это чревато? - нервно и на повышенных тонах спросил маг.

- Янев, - старческий голос собеседника был абсолютно спокоен и невозмутим. Он говорил медленно и, как будто нарочно, растягивал слова, - тебе следует умерить свой пыл. Ничего страшного случиться не может!