Вячеслав Кумин - Лотерея

Эрик планомерно засадил автоматную очередь по несущемуся прямо на него «круизеру». Замутилось стекло, лопнули шины, и машина, резко развернувшись, опрокинулась, разбрасывая десант, и полетела кубарем, превращаясь в груду мятого железа и битого пластика солнечных панелей, давя и плюща попавшихся на пути «крыс».

Атака развивалась стремительно. Другие машины смогли прорваться на расстояние в двести, а то и все сто пятьдесят метров и высадить десант.

«Крысы», выскочив из транспорта, мгновенно рассредоточились, залегли на земле и открыли ответный огонь, заставляя вжиматься в свои ячейки слабовольных защитников, из-за чего даже такая бестолковая стрельба потеряла свою плотность.

У многих обороняющихся банально сдали нервы, и они просто тряслись от звуков выстрелов. Кто-то даже побежал. Никто не хотел умирать.

Вторая волна «крыс» почти без проблем продолжила стремительное наступление. Эрик стрелял как заведенный, снимая одну «крысу» за другой, но их было слишком много, чтобы он один мог остановить их всех. А именно такое у него сложилось впечатление, что он сражается в одиночку.

К тому же Эрика, такого бесстрашного, активного и результативного засекли и обрушили на него огненный шквал. Вокруг вздыбились фонтанчики пыли, пара-тройка пуль звонко впились в ящик с грунтом, и волей-неволей Махову пришлось залечь и не отсвечивать, чтобы не словить пулю в голову.

Все больше защитников не выдерживало такого натиска и бежало с поля боя, надеясь спастись внутри такого с виду надежного модуля, а то и вовсе где-то в каменной пустыне. Правда, добежали до дверей совсем немногие. Большинство погибло еще на полпути, пули «крыс» настигали их в спины. Но это ничему не учило других беглецов, и они продолжали покидать свои позиции, некоторые даже бросив оружие. Еще больше сжалось в комок в своих ячейках, трясясь, что-то надрывно крича и плача, не в силах что-то предпринять.

Махов в этот момент остро пожалел, что не остался дома — в сто семьдесят девятом модуле или, в крайнем случае, не улетел с Элен. Решение остаться здесь было и впрямь глупейшим. Оборона с такими горе-воинами заранее была обречена на поражение. Но делать нечего, он тут, посреди побоища и сейчас он может только сражаться, защищая свою жизнь.

С другой стороны, какая разница здесь или «дома» принять бой? Колонисты-«хомяки» везде одинаковы, и результат сражения с «крысами» у любого другого модуля будет таким же, как и здесь.

Эрик отстреливал скупые очереди, и почти каждая находила свою цель. «Крысы» подламывались и падали недвижимыми, либо корчились смертельно раненными.

Те, кто находился в модуле и стрелял через бойницы и с крыши, все же смогли взять себя в руки и то только потому, что чувствовали себя в большей безопасности. Это обстоятельство несколько сбило темп наступления противника, заставило его залечь в ста метрах от цели, но не остановило продвижение совсем. «Крысы» в принципе не могли вести позиционную войну. Для них это все равно что проигрыш, стоит только дотянуть дело до рассвета.

Эрик возле одного из «круизеров» увидел «крысиного» командира, что-то втолковывающего своим бойцам, показывая при этом на крышу. Махов хотел его подстрелить, но тот спрятался от крайне плохо подготовленной очереди другого стрелка. А потом ему стало не до командира «крыс», требовалось сдерживать планомерное продвижение врага, когда один отряд прикрывает, а другой ползет вперед. Завязалась слишком плотная перестрелка.

А дальше случилось то, чего никто из обороняющихся не ожидал. Правду говорят: голь на выдумку хитра. Имея очень мало оружия и боеприпасов, при этом понимая, что им будет противостоять более многочисленный противник, «крысы» что-то придумали, что-то крайне убойное.

Добравшись до защитников на расстояние броска, они стали забрасывать своих противников «коктейлями Молотова». Вот только взрывы оказались очень мощными.

«Что за черт?!» — изумился Эрик, когда его осыпало камнями от близкого и довольно мощного взрыва.

Лишь по запаху, пробившемуся даже через фильтры противогаза, он определил, что это ракетное топливо из тормозных двигателей. Значит, «крысы» как-то добрались до него, залили в колбы, в которых раньше плескались медицинские препараты, заправленные в блоки криогенных камер, присобачили фитили — и вот пожалуйста, первые гранаты.

Но это еще оказалось не всё. На одном из грузовиков у них оказался самый настоящий миномет, самодельный, конечно, сварганенный из хорошо усиленной скотчем трубы, чтобы ее не разорвало. В трубу, капнув чуть-чуть быстро испаряющегося ракетного топлива, заложили склянку (калибром побольше) «коктейля Молотова» с зажженным фитилем, и она тут же, после гулкого хлопка, взмыла в воздух, оставляя чуть дымный след.

Вслед за первой миной с хорошей скорострельностью (и когда только успели наловчиться так стрелять?) взлетела вторая и третья.

Неизвестно, удачная случайность это или же парни действительно некоторое время тренировались, но одна из колб упала точно на крыше, и там грохнул сильный взрыв, буквально сдувший несколько стрелков вниз. Еще не меньше дюжины, пылая и мечась в безумии, свалились сами.

Махов хотел выдать очередь по продолжающим увлеченно стрелять минометчикам, но «крысы», почувствовав вкус победы, ринулись в решительную атаку. Пришлось стрелять по ним.

В какой-то момент Эрик почувствовал сильный удар в голову в районе виска и уже в следующее мгновение упал, потеряв сознание.

С первой же секунды, как только вертолет коснулся земли, Элен горько пожалела, что улетела, поддалась на уговоры Эрика. Ее так и подмывало вновь сесть за штурвал, поднять вертолет в воздух и отправиться обратно.

«Надо было остаться там, вместе с ним», — говорила она себе.

И в то же время Элен понимала, что так правильно. Останься она у сто восьмидесятого модуля — и Эрику пришлось бы несладко. Мужчины вообще не умеют делать сразу несколько дел, так и Махов не смог бы эффективно воевать и одновременно приглядывать за ней, чтобы с ней ничего не случилось. Так и до беды недалеко. Делать сразу два дела, значит, не сделать ни одного.

— Успокойся, — обняла ее за плечи Маргарита, хрупкая женщина, жена Антона Николаевича.

Сам Ремезов сидел у передатчика, через усиливающиеся помехи ведя интенсивные переговоры с другими модулями, объясняя людям, какую опасность представляют «крысы», уже начавшие нападения на посадочные модули добропорядочных колонистов. Но, как видно по выражению его лица, переговоры шли не ахти как удачно.

— Все будет хорошо…

Элен только кивала, смахивая выступившие слезы.

— Зачем ему вообще понадобилось там оставаться?! — спросила она Маргариту, будто та знала ответ. — Зачем? Что он один может сделать?! Все остались, так почему он не остался?!