Елена Звёздная - Любовь и магия (сборник)

– На самом деле, Ранита, вы очень красивая и прическа у вас роскошная, – отсмеявшись, произнес он. – Но она будет неуместна на приеме – девицы с шиньонами и накладными косами вам волосы повыдирают из зависти.

Мужчина поднес мою руку к губам, поцеловал кончики пальцев и подмигнул.

– В шесть я за вами заеду, – повторил он и ушел.

Я осталась сидеть в кресле, хлопая глазами.

– Золотце, я в восторге! – заявила вчерашняя мадам, впархивая в лавку. Выглядела она лучше и даже была вполне мила, если вы любите женщин, за которых можно держаться сразу обеими руками. – Твой крем – это чудо! А маска! Милая, ты обязана приготовить мне еще что-то.

– Простите, но капли для глаз еще не готовы, они должны настаиваться три дня, – соврала я, лихорадочно пытаясь придумать, что надеть на прием. Казалось бы, сбылась девичья мечта, а радоваться почему-то не хотелось.

– Ничего-ничего, – замахала руками мадам, поправляя на шее шарфик. – Я зайду за ними позже. Дорогая, ты же обещала мне диету.

Я вытащила сложенные пополам листки и вручила женщине.

– Два месяца, но помните, ни одной лишней корки хлеба. А сейчас я могу сделать вам маску для волос, шампунь и духи, привлекающие мужчин.

– А на мужа подействуют? – заволновалась женщина:

– Приворотами не торгую, – отрезала я, полная плохих предчувствий. Но мадам хотела не приворот, а бальзам от лысины для мужа и настойку от изжоги для него же: «У моего Ларчика нервная работа, он часто жалуется на изжогу».

Пока я готовила все необходимое, мадам выбирала себе масла, травы для подушки и статуэтку из розового кварца, призванную сохранять мир в семье.

– И от мигрени что-то, – попросила она, когда я упаковала ее заказ. – Деточка, ты сегодня сама не своя. Что случилось?

Я против воли растаяла от такого дружелюбия:

– Меня пригласили на прием.

– Так это же здорово! – всплеснула руками мадам.

– Но мне совершенно нечего надеть!

– Дорогая, дайте мне два часа и еще одну баночку крема, – попросила женщина и решительно подхватила одной рукой свои покупки, а второй – меня.

Самые лучшие магазины находились на улице Фонтанов, которая одним своим концом упиралась в главную площадь, а вторым – в сквер Блаженных Дев, где, по преданию, на нечестивых девиц снисходило прозрение и покаяние. Так ли это – неизвестно, но рассерженные родители регулярно притаскивают сюда уличенных в блуде дочерей, тыкая их носами в статую святой Серим. Именно сюда привела меня мадам Вильта, беспрестанно щебеча, что до шести вечера сделает из меня принцессу.

Честно говоря, верилось с трудом. Нет, внешностью я была довольна, но то, что было уместно дома и в академии магии, здесь считалось уродством. И если мои рыжие кудри, свидетельствующие, по мнению многих, о способности к колдовству, помогали в бизнесе, то веснушки признавались дурным тоном. К тому же кожа у меня была золотистой, а настоящая аристократка белизной кожи должна соперничать с только что побеленной стеной.

– Ах, милая, – кудахтала мадам Вильта, бегая от одной витрины к другой, – ты же просто красавица! Мы сделаем из тебя принцессу!

Да ну? Ну да, куда ж мы денемся?

– Так. – Мадам решительно ворвалась в лавку и хлопнула в ладоши. – Красный сольется с волосами, синий сделает тебя излишне простой, розовый оставим дебютанткам, зеленый в этом году носит полгорода, а надевать на малый прием белый – дурной тон.

«С каких пор?» – хотелось спросить мне, но не успела я открыть рта, как вокруг уже суетилась швея с помощницей.

Я перемерила десяток платьев, запыхалась и мечтала только об отдыхе, но мадам была недовольна.

– Ты должна выглядеть как сказочная фея! – говорила она, гоняя швею туда-сюда.

Я кивнула и увидела платье своей мечты. Цвета топленого молока, украшенное по подолу атласными розами, с кружевными рукавами и квадратным вырезом. Я уцепилась в него и отказалась расставаться, но мадам мой выбор одобрила, и швея начала сноровисто подшивать платье по моей фигуре.

На мне затянули корсет, на ноги надели чулки и заставили влезть в туфли на каблуках, но ради платья я была готова и не на такие жертвы. Увидев себя в зеркале, я восхищенно ахнула.

– Теперь самое сложное. – Мадам Вильта легко подхватила тяжеленное платье и дернула меня за руку. – Осталось три часа, а прическа до сих пор не готова!

Ой, вот на прическе принцесса и кончится, потому что сладить с моими волосами не смог еще ни один цирюльник.

Но Вильта не собиралась сдаваться так просто, и через два часа на моей голове красовалась прическа. Найденный специалист не собирался сражаться с моими кудрями, а наоборот – сделал их еще ярче и выразительней.

В шесть вечера я сидела в своей гостиной, наряженная в новое платье и одолженные доброй Вильтой золотые серьги. На ногах у меня были новые туфли, и я отчаянно боялась, что в самый важный момент я споткнусь и упаду. Последние полчаса я судорожно красилась, пытаясь придать глазам выразительность, а губам блеск. Хотелось произвести хорошее впечатление… ну и показать мужчине, что я не только паутину сметать умею.

Огорчало меня только одно – кавалер запаздывал.

Родерик появился только в полседьмого и уже привычно постучал кулаком в дверь. Я поправила платье и открыла ему.

– Отлично… – Мужчина замолчал, рассматривая меня прищуренными глазами. – Ранита, я уже говорил вам, что вы прекрасны?

– Двести золотых, и я согласна послушать еще раз, – заверила я, пытаясь не показать, что польщена. – Идемте?

– Одну минуту! – Родерик распахнул появившийся в руках футляр, и я ахнула – в жизни не видела такого красивого колье. Ой, и браслет есть! Однозначно сегодня вечер чудес.

– Спасибо, – растерялась я, позволяя надеть украшение себе на шею.

– Карета ждет. – Родерик подал мне руку и повел вниз по скрипучим ступенькам. – Надеюсь, мы ввязались в это не зря. Сегодня Дир чуть не подарил этой кукле мамин гарнитур с бриллиантами, я едва успел спрятать и соврал, что одолжил кузине на свадьбу. Если и дальше так пойдет, то я отошлю его в военную академию в соседнюю страну.

– Если куколка есть, я ее найду, – с тяжелым сердцем пообещала я.

Сегодняшний прием проходил в доме градоначальника, стоящем на тихой и респектабельной улице Агафона Доминика, который прославился тем, что за семьдесят лет своей жизни был женат двадцать семь раз. Вдоль улицы тянулись роскошные дома, а перед ними разместились клумбы с розами, вечноцветущими колокольчиками, синими ирисами и разноцветными гиацинтами.

В главном зале ярко горели тысячи свечей, на возвышении играл на скрипке старый музыкант, а рядом своей очереди ждала молодая певица, пока что кокетничавшая с разряженным юнцом.