Альтс Геймер - Уровни Мидгарда

После душа они встретились в баре. Оба расходились после встречи через Мир, поэтому позволили себе по паре пива с креветками. Пиво, вроде бы чешское, было совсем не то, что подавали в пражских пивницах, и уж тем более уступало гномьему продукту, но в городе лучшего все равно не имелось.

— Нет, Людвиг, — князь покачал головой, продолжая начатую беседу, — никаких совместных действий не будет. Тем более по поводу ярла. Я признаю, что иногда Браги ведет себя как последний подонок, но до сих пор претензий к нему у клана русов не было. Даже устраивая пьяные дебоши, он никогда не цепляется к нашим дружинникам. По-своему он даже славный малый, да и княгине импонирует. Цельный такой брикет чугунины. К тому же, помогая устранить сильнейшего воина норгов, я усилю ваш клан.

— Это каким же образом?

— Людвиг, не надо изображать святую наивность. Сейчас вы воюете с норгами, но где гарантии, что через месяц не атакуете нас?

— Я могу…

— Дать любые гарантии, верно. И будешь абсолютно искренен. А через неделю Имперский Совет примет очередной план «Барбаросса», и ты так же абсолютно искренне принесешь мне свои извинения в связи с изменившимися не по твоей вине обстоятельствами. Позволь озвучить прописные истины военной политики. И вы, и норги являетесь нашими потенциальными противниками, поэтому мне выгодно, чтобы вы крошили друг друга как можно дольше. По возможности, с наибольшими потерями.

— «Если побеждать будет Германия, мы будем помогать Советскому Союзу. Если же побеждать будет Советский Союз, мы станем помогать Германии. И пусть убивают друг друга как можно дольше». Речь вице-президента США Гарри Трумэна в Конгрессе, если я не ошибаюсь, двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года.

— Примерно так, — улыбнулся князь.

— Цинично.

— Зато откровенно. Я обязан быть лоялен в первую очередь к своему клану, и ожидать, что поступлюсь его интересами ради интересов потенциального противника, глупо. Мало того, предлагая мне совместную операцию против норгов, ты оскорбляешь меня как политика, Людвиг.

— Ладно, не обижайся. — Шеф абвера делано рассмеялся. — Я должен был попробовать, верно?

Они помолчали, сосредоточенно разбирая креветки. Потом Шпеер сделал следующий заход:

— Как насчет обмена информацией?

— Смотря какой. Давай договоримся, никаких данных по норгам я озвучивать не собираюсь.

— Хорошо. У меня есть сведения, что Старейшины заинтересованы в наблюдении за сильными нейтралами. Наместнику дали понять, что будут признательны за предоставленную информацию обо всех, кто проводит активные поиски в городе и ближней Периферии. Особенно о тех, кто располагает небольшими мобильными отрядами, способными к военным действиям. — Шеф абвера замолчал и вопросительно посмотрел на князя.

— Включая баронов?

— Да.

— Старейшины или арии? Может быть, проблемы у клана ариев, а Старейшин это не касается? — хитро прищурился Молот. — Если тебе будет легче, я могу присягнуть, что наши витязи в боевой контакт с вами за последнюю неделю не вступали и не искали его.

Шпеер понял, что он переиграл самого себя.

— Хм… Занятная гипотеза, но я настаиваю на своей формулировке вопроса, — упрямо сказал он.

— Хорошо, пусть будет так. Тогда получается еще интересней. Если Старейшины обеспокоены тем, что кто-то ищет, стало быть, есть что искать. Или пока еще нечего, но шум уже есть? Или можно сказать по-другому… Сколько народа знает, что искать?.. Или еще вариант — а что именно, то ли, что я думаю?

— Полагаю, что ты не думаешь, в смысле — не гадаешь, а знаешь — что. Мы сделали те же выводы. Предлагаю несколько имен.

— Я их сливаю Старейшинам и пытаюсь получить любую информацию о предмете поисков и… мм… их стадии. Договорились. Очень внимательно слушаю.

— Активизировался барон Мак-Гир. В последние три недели его регулярно видят в городе, а на Периферии стали чаще обычного замечать вампиров. Его Убийца также осмелился высунуть нос за пределы замка барона. Снова, после почти годового отсутствия, появились эти бродяги — Бармалей и Выкуси.

— Так уж и бродяги? Они регулярно появляются и исчезают, иногда надолго. Причем уходят далеко за Периферию. Так, например, их видели под Воронежем. И непонятно, как это осуществляется технически. Видимо, передвижная установка.

— Рядом с Элеадуном? На границе с Великой Пущей? — Шпеер продемонстрировал хорошее знание географии Мидгарда.

— Не рядом, а в самой Пуще. В том числе и в Элеадуне, при дворе Владычицы Трав. Так что их перемещения непредсказуемы. Хотя для общей картины действа обязательно стоит упомянуть и эту парочку. Но ближе соваться к этим, как ты выразился, бродягам я бы не порекомендовал никому. Они далеко не так просты, как хотят показаться.

— Восхищен глубиной проникновения княжеской разведки. — Людвиг отсалютовал кружкой. — Предлагаю выбрать время и как-нибудь в свободный вечер посидеть над картой Мира.

— Возможно, — улыбнулся Молот. — Еще имена есть?

— Разумеется. Хан Камиль последние полгода зачастил к нейтральным магам, его нукеры постоянно мелькают на Периферии. Может, собирается заявить о создании независимого национального государства, а может, собирает артефакт огромной силы. Или также включился в гонку…

— Ну, татарским анклавом Камиль бредит давно, — усмехнулся князь. — Наши аналитики предсказывают появление четвертого клана в течение семи-восьми ближайших лет, вне зависимости от политики Старейшин. Но базироваться они будут не в городе, а на юго-востоке. Что касается Большой Игры, Камиль как стервятник — норовит отхватить свой кус от любой протухшей туши. Но на этот раз он явно зашел слишком далеко и лезет не в свою свару, как зарвавшийся щенок, которого давно не били. — В голосе Молота мелькнула открытая неприязнь. Он сделал паузу и посмотрел на Шпеера. Арий встретился с ним глазами и со значением кивнул. Он все понял.

— Мы думаем так же. И еще. Из своей башни вылез Перчаточник. В сентябре его видели в городе трижды. До этого около года о нем не было ни слуху ни духу. Видимо, тоже что-то пронюхал.

— Вот это любопытно. Нет, скорее забавно, — усмехнулся князь. — С чего это вдруг? Вернее так — этот-то еще куда и зачем?

Перчаточник был очень старым и очень сильным магом-одиночкой, специалистом по уникальным сборным артефактам. К его услугам прибегали редко — почти каждое творение мастера было равно по стоимости крепкому независимому владению и не имело аналогов. Из своей Чешуйчатой башни он выходил только к ближайшему поселению вольных гномов за материалами для работы и в соседний кабак — за выпивкой и сплетнями. О нем давно никто ничего не слышал, поговаривали, что старик залег в спячку в своей Чешуйчатой берлоге, как бурый медведь, и вот теперь, видимо, пробудился. Или что-то его оттуда выгнало.