Алексей Фомичев - Империя под ударом

Так что мне нужна связь со своими. И побыстрее.

– А вы, мэор Мард, еще будете здесь? – спросил синдик.

– До утра. Утром уеду.

Броух довольно кивнул. Присутствие воина его успокаивало. Хотя он не мог не понимать, что один воин много не навоюет против сотни каторжников. Ну да ладно, пусть тешит себя мыслью.

Синдик ушел, пообещав убрать людей с улиц. А я потопал к дому кузнеца. Точнее, теперь к дому вдовы кузнеца. Пустые улицы были мне на руку. Надо провернуть одно дело, а лишние зрители ни к чему. Но это чуть позже.

Тинера за время моего отсутствия успела сделать многое. Выстирала и развесила сушиться одежду. Помылась сама и сменила наряд. Разложила свои лекарские запасы на столе, видимо, хотела приготовить еще снадобья.

Мой приход встретила улыбкой. Ни тени смущения, никакой неловкости. Словно там, на поляне, мы просто говорили и она не знает о моем настроении.

Вдова принесла ужин – мясо, сыр, кашу, лепешки, соленья. Дела у кузнеца шли хорошо, раз он мог позволить себе разносолы. Теперь, видимо, его место займет сын. Парень вымахал почти с отца, плечи наработал. А опыт придет со временем.

Ужинать не хотелось, и я кое-как затолкал в себя мясо, а остальное не тронул. Тинера, наоборот, ела много, видимо, лечение отняло все силы. Пила какую-то свою настойку и мне предлагала, но я не стал. Водки бы жахнуть, но ее нет. Местное вино так себе. Впрочем, у меня есть фляга с вином – подарок бургомистра Оверода. Но это потом.

– Что там? – спросила Тинера, когда я сел рядом с ней за стол.

– Ничего. Все пошли спать. Каторжники больше не придут.

– Ты точно знаешь?

Карие очи окатили меня внимательным взглядом, и я ощутил дрожь в спине и ногах. Ну, прям колдунья!

– Не придут, точно!

– Хорошо, – улыбнулась она.

«Еще пара таких улыбочек и взглядов, и я за себя не ручаюсь! – мелькнула шальная мысль. – Издевается она, что ли? Или не понимает, каково мне? Неужели не знает, как ее обаяние действует на мужиков? Вроде в факторуме обеда целибата нет, и девственность хранить никто не обязан. Или она не успела еще стать женщиной? Да ну!..»

От таких мыслей мне стало еще хуже. Я кое-как встал, глубоко вздохнул, унимая дрожь.

– У меня есть дело. Я скоро вернусь. Ты будешь спать?

Тинера взглядом указала на свои принадлежности.

– Мне надо приготовить настойки и порошок. Раненым утром нужна перевязка.

– Хорошо, работай, а я пока выйду.

Она проводила меня взглядом, но промолчала.

В прихожей я встретил вдову. Женщина успела скрыть волосы под траурным чепчиком. Взгляд у нее был потухший, но вид деловой. Большое хозяйство не терпит долгой печали. Надо работать.

Вдова предложила еще еды и питья, выслушала мой отказ и благодарность, спросила, что еще нужно. Я попросил согреть воды для мытья. Женщина пообещала скоро все сделать.

«А вот интересно, чего это она выделила нам одну комнату? Да еще с одним большим лежаком? Ведь мы с Тинерой почти незнакомы. Или догадалась, что искать второй не надо? Женщины такое чуют. А может, Тинера сказала? Хотя бред… ладно».

Для своего дела я выбрал задок двора. Забор здесь был снесен, а за ним шло поле. Самое удобное место для задуманного. От ближайшего сгоревшего дома я приволок несколько обугленных бревен, потом десятка два поленьев. Выложил все как надо и раздул огонь. Пламя быстро схватило поленья и бревна и весело заиграло яркими красками. Вблизи костер выглядел нелепо, но уже с высоты крыши дома было хорошо различима огромная буква «Я».

С зонда это «Я» будет видно как на ладони. А шанс пропустить его крайне низок. Бердин наверняка сейчас держит зонд, а то и два, в нашем районе. Артем стопроцентно доложил о моей пропаже, и теперь меня ищут с помощью техники. Вот теперь точно найдут. И я получу заслуженную порцию поздравлений.

Ничего, переживу. Главное сейчас, чтобы прибыли парни. Витя наверняка где-то неподалеку. Хотя его вояж проходит в районе, где бродят каторжники, но за него я почему-то совсем не волновался. Мы были обучены выходить и не из таких переделок.

Покончив с делом, я вернулся в дом. Кадки с водой уже стояли в комнате, где обычно мылись и стирали. Тут и большой очаг с чаном, и пол выложен просмоленными досками, и сток для воды. На стене висели пучки трав и высушенных водорослей – прообраз мочалки. Вместо мыла тут использовали засушенные цветки одного растения. Словом, все удобства в наличии.

Скинув одежду, я быстро вымылся, вытер тело большим полотенцем, слил воду в сток и довольный вышел из комнаты. Совсем хорошо! Теперь бы выспаться. Но пока мне не до сна точно. И будет ли на него время, не знаю…

Тинера со своими кулечками и плошками закончила. Большую часть убрала в корзину, остальное поставила на стол. Сидела на краю лежака и штопала одежду. В ее ловких руках костяная игла ходила взад-вперед как челнок, ведя за собой нить.

Тогу Тинера скинула, закуталась в плащ. Волосы распустила, и они полностью закрывали плечи.

Когда я вошел, она подняла голову, бросила взгляд на куртку в моей руке и сказала:

– На рукаве была кровь.

– Я застирал… Чего не спишь?

Я вдруг почувствовал приятный запах каких-то трав и чуть терпковатый аромат притираний, которые тут используют вместо духов. Ворожила что ли?

Девушка потянула иголку, сделала петлю и взяла маленький ножик. Ловким движением отсекла суровую нить, замотала узелок.

– Никак не приду в себя. Столько убитых, столько смертей…

– Раньше трупы не видела?

Она покачала головой.

– Видела много. Но чтобы вот так, на моих глазах… зачем?

Я сел рядом, потом вспомнил о фляге с вином, встал и пошел в угол к мешку. Достал флягу, вытащил две чаши, наполнил их и понес обратно. Одну протянул девушке.

– Это вино. Хорошее. Я смотрю, ты никак не согреешься.

Тинера отложила заштопанную одежду, сунула иголку в клубок ниток и бросила на лавку. Взяла чашу, поднесла к себе, вдохнула.

– Сладко…

– Пей.

Девушка сделала небольшой глоток, прислушалась к ощущениям.

– Правда, хорошее.

Ее губы шевельнулись, слабая улыбка проступила на лице. Я поспешил выпить сам.

– Еще?

Она покачала головой.

– Хватит. А то голову закружит.

Хм! У меня вон и без вина голова кругом идет от одного вида красавицы! Долго я так выдержу?

Я поставил обе чаши на лавку, покосился на свободную часть лежака. Он был широк, двоим вполне места хватит. Настоящая перина, а не шкуры, толстое покрывало, подушки. В империи их давно использовали в отличие от доминингов.

И вообще, это уже самая натуральная кровать, тяжелая, основательная. На такой хоть прыгай, не провалится. Надежная конструкция.

– Поместимся? – с улыбкой спросил я девушку. – Ты во сне не толкаешься?

Она тоже улыбнулась.