Алексей Бобл - Лицо войны

– Вы нашли динамический список.

– Да.

Он взглянул в сторону, раздумывая.

– Обещаю тебе, оборудование будет уничтожено, только скажи, где искать сомалийца, и помоги уйти отсюда.

– Слишком много обещаний, Денис. Зачем? Все равно отсюда не выйти. Двери заперты, ключ выброшен.

– У меня есть еще один. Можешь его забрать, но тебя это не защитит. Можешь меня убить, но я возникну вновь. Можешь меня пытать, но я уверен, к боли можно привыкнуть, научиться терпеть. А вот потерю близких и детей пережить очень сложно. И я не допущу этого.

– Ты даже не представляешь, с чем столкнешься, когда покинешь капсулу.

Али сдался, раз начал говорить о выходе в реал. А что ему оставалось делать? Анклав от Кило могу защитить только я.

– Вероятно, ты сможешь связаться с людьми, которым обещал отправить информацию, – Али указал на мою руку, где ярким маркером был записан адрес электронной почты, – но вспомнить все ты не сможешь.

– Я хочу попробовать.

– Бесполезная трата времени.

– Тогда помоги.

– Я думаю.

Невидимая сила вдруг надавила на плечи, заставила упасть на колени. Подчиняясь чужим командам, интерфейс открыл ячейки памяти, из них забрали все, что хранилось. Сбросив тяжелую ношу, я непроизвольно взмахнул руками, легко распрямился и вновь упал, ощутив острую боль. В голову словно раскаленный шип всадили.

Перед глазами вспухали и пропадали разноцветные круги, появлялись яркие короткие строчки незнакомых названий на латинице, ай-пи-адреса. Мозг словно наизнанку выворачивали, намертво впечатывая алгоритм моих действий после выхода в реал.

– Боль подсказывает нам, что мы еще живы…

Голос Али шел сверху, я открыл глаза, ощутив похлопывания по щеке.

– Тебе придется сделать себе больно, когда покинешь капсулу. Шок напомнит о многом, пробудит память и мысли. Забудешь о боли – останешься гнить в инкубаторе.

Я с трудом встал на четвереньки. Плечи, руки, ноги, все тело сотрясалось в судорогах.

– Постараюсь, – хрипнул я и сплюнул скрипнувший на зубах песок. – Что… что такое инкубатор?

– Хранилище капсул.

Сопровождавшие Али мужчины поставили меня на ноги. Я бы непременно упал, не поддержи они под локти.

– Как много в нем людей?

– Всегда по-разному. Чтобы ответить точнее, надо знать порт загрузки базы.

– 2123 Сеул.

Али многозначительно кивнул. В его глазах промелькнуло неподдельное удивление, но спрашивать, откуда мне известен порт, он не стал.

– Тысячи капсул. В Сеуле один из самых больших инкубаторов в мире.

– Тем лучше. – Я рассчитывал, что с техническим оснащением крупнейшего хранилища людских тел не возникнет проблем.

– Возможно, – неопределенно ответил Али. – Готов отправиться в реальный мир?

– Да. – Я взглянул на ладонь, где Гомез записала электронный адрес.

Интерфейс вспыхнул, разом подсветив все панели меню, пропал. Его будто выключили вместе со мной. Мгновение, другое, третье… Легкие обожгло холодом, желудок и горло сдавило спазмом. Перед глазами вначале почернело, затем вспорхнули десятки светлячков, казалось, от напряжения они вот-вот вылезут из орбит, тело раздуется до неимоверных размеров и лопнет, разметав прах по необъятной Вселенной.

Неизвестность пугала, чувство боли вселяло уверенность. Я помнил все, что поместил в мое сознание Али. Помнил до мельчайших подробностей, до точек и запятых. Но дальше терпеть эту боль был не в силах.

Кажется, я закричал в агонии. Воздух в легких кончился, сознание взорвалось картинками прошлого, пролистывая их с бешеной скоростью, и вдруг померкло, избавив от мук.

Вдох. Еще один, булькающий и будто чужой, будто не я дышу, а кто-то другой делает это за меня, помогает, вентилируя легкие. Мысли вялые, пошевелиться невозможно – тело чужое, не мое.

Низкий потолок внезапно исчез, по лицу, плечам, животу и бедрам вместе с вязкой холодной жижей скользнули в стороны жгуты проводов, и в глаза ударил яркий нестерпимый свет. Резанул по векам жесткой щеткой, всколыхнув в сознании ворох мыслей. Под ребра и в плечи вонзились иглы инъекторов, и боль почти мгновенно прошла.

Боль… Удалось приподняться на локтях и осмотреться. С болью было связано что-то очень важное, какое-то воспоминание. Тело почти не слушалось. По бокам тянулись скругленные стенки с желобками, на которых имелись утолщения с подвижными рычагами, и на них держались съехавшие в стороны потолочные панели капсулы.

Я сел, уперев влажные ладони в гладкую поверхность. Круглые стены, пола не видно, потолок теряется в вышине. На стенах десятки… нет, сотни овальных контуров – крышки других капсул с дисплеями, где светятся непонятные иероглифы, надписи на латинице и ничего не значащие цифры. Под дисплеями смонтированы кнопочные панели.

Ну и местечко, похоже на огромное хранилище. Если я был в одной из капсул, в других тоже находятся люди. Но почему они там, а меня… разбудили?

Капсула вздрогнула, зашипела пневматикой и поползла вперед. Я сумел кое-как намотать на кисти обрывки проводов, чтобы случайно не опрокинуться через край, когда блестящий манипулятор присосался к днищу, снял капсулу с выдвижной штанги напротив углубления, откуда она выехала, и перенес всю конструкцию к двум бесконечно длинным вертикальным направляющим.

На торцах капсулы щелкнули захваты, манипулятор отсоединился, и я поехал вверх, против ожидаемого движения вниз.

Ощущение холода постепенно отступало, я все больше чувствовал свое тело, но сколько не силился, не мог вспомнить, зачем здесь нахожусь и кем на самом деле являюсь. Редкие жизненные фрагменты вставали перед глазами: пустыня, усатый офицер с нашивками капитана, приятное лицо девушки с короткой стрижкой, военная база, каких я, кажется, повидал десятки, прежде чем очутился здесь.

Неужели я солдат, согласившийся на участие в секретном эксперименте? Пересилив головокружение и тошноту, взглянул вниз и не увидел дна огромного колодца, к верху которого ползла по направляющим капсула.

Я прикинул, сколько здесь может находиться людей, и с трудом представил цифру. Тысячи – нет, десятки тысяч?

Где же я? На космическом корабле, отправленном в бескрайний космос ради спасения человечества? Но что тогда случилось у нас на Земле? И почему именно меня разбудили, а остальные спят?

Движение вверх замедлилось, я присмотрелся к дисплеям на стенах, с трудом, но все-таки разглядел имена. А может, это не космический корабль, а все-таки запрятанное глубоко под землю хранилище, например тюрьма, где осужденные отбывают свой срок, и я один из них?

Над головой раскрылся люк-диафрагма – сейчас, должно быть, многое прояснится. Вновь появился манипулятор. Подхватил замершую между направляющими капсулу и вынес наверх, поставив на гладкий пол. Диафрагма быстро затянулась, отрезав меня от хранилища, оставила наедине с мигающим лампочками незнакомым оборудованием на стенах.