Дмитрий Минаев - Пацифист

– А я уже встал, что мне теперь, раздеваться?

– Поговори у меня! Медленно, медленно одеваемся! И вы, выпускники, тоже! Равняйсь! Смирно!.. А тебе, что, особое приглашение требуется?! Встать в строй! – напустился на меня хмырь.

Я присоединился к общей шеренге, оказавшись самым первым от двери.

– Не сюда, по ранжиру!

По росту что ли? Пришлось притулиться в конце взвода.

– К выпускникам!

А-а, к здоровяку… этому, Провалову… Пристроился последним в его отделение за каким-то чернявым малым, которого раньше не видел. Кадет от моего соседства был не в восторге, скривив рожу, я от него тем более.

– Рота, слушай мою команду! Форма номер два, выходи строиться на плац! – прозвучала следующая команда.

А что это за форма такая? Первый раз слышу. Знаю только "раз" – трусы, кепка, противогаз. И то, это, скорее, военный фольклор.

Тем временем кадеты скинули куртки с беретами и в таком полураздетом виде рванули из казармы. Я тоже не стал задерживаться.

– Что, ни мыться, ни чистить зубы не будешь? – вновь прицепился ко мне рыжий, когда я, фыркая, как кот лапой, отёр водой лицо.

А нафига, я ж не грязный и не потею, тем более после такой слабенькой физподготовки. Так только пыль смахнуть. Это ж не Хирон с его кислотными дождями, под которыми ты всё время, как под душем. А парная там практически постоянно.

Ничего, на корабле отмоюсь! А в зубах у меня никакая пища не задерживается, всё до молекулы переваривается.

– Ты грязный, ты и мойся, – огрызнулся в ответ.

– Что, грязь больше трёх миллиметров сама отваливается? – блеснул остроумием Провалов.

– Тебе виднее.

Вот так, с шутками, с прибаутками мы и закончили водные процедуры.

– Рота-а, напра-во! В столовую, шаго-ом арш! Рота-а-а! – при этом рыке кадеты затопали, как оглашенные, высоко поднимая ноги.

Можно было тоже попробовать, но я экспериментировать не стал, потихоньку шлёпая, как и раньше в конце строя.

– Эй, Карандаш, тебя что, команда не касается?! – рявкнул поручик.

Интересно, кому это он? Вроде все молчат.

– Филиппок, ты что, не слышишь, я к тебе обращаюсь! Тебя что, в Содружестве плохо кормили или твои "ласты" совсем неподъёмные?!

Послышались смешки и до меня наконец дошло, к кому обращается этот клоун. Понял, не дурак. Оставалось лишь решить, откусить ему голову прямо сейчас или всё-таки подождать до конца экзаменов.

– Рота-а, тут некоторые не понимают приказов, поэтому идём на второй круг! Левое плечо вперёд!

А-а, ну, дело ваше. Строй привычно стал разворачиваться по дуге, а я направился прямиком туда, где заметил нужную мне вывеску над входом.

– Рот,.. – горластый поручик осёкся на полуслове, – Аллё, а ты куда?!

– В столовую, – откликнулся в ответ.

– Постой, я команду не давал? – оторопело протянул офицер, похоже его изумлению не было предела.

– Я проголодался!

– Стой! Кому говорю, остановись! – послышалось сзади, но я лишь прибавил шагу, пулей влетев в столовую.

Проскочив мимо каких-то кадетов, которые шарахнулись от меня, как черти от ладана, я рванул прямиком к кухне, откуда исходил манящий мясной дух. Попавшиеся по дороге женщины, застыли, открыв рты и вытаращив глаза, но мне было не до них. Поворот, ещё. Вот ОНО!!! Я выудил из большущей кастрюльки кусок мяса… судя по всему, чью-то ногу… и с наслаждением вгрызся в него зубами. Ум-м-м!

– Ты что творишь, окаянный?! Тр-р-р-р! – как из пулемёта застрочила появившаяся на пороге дородная женщина, здоровее и толще всех прежде виденных в этом заведении.

Вот же гадство! Поесть спокойно не дадут человеку!

– Слышь, тёть, ты не ори! Не люблю! Жалко мяса? – потряс я в воздухе своей недогрызанной добычей, – Ты смотри, а то следующая нога может стать твоей!

Когда через пару секунд до женщины дошёл смысл сказанного, она, пискнув, как мышка, несмотря на свои габариты, ланью унеслась прочь.

Я уж было подумал, что смогу спокойно закончить трапезу, но не тут-то было.

Следующим из двери показался троллеподобный мужик, потрясавший здоровенным топором, как Илья Муромец секирой. Не-е, если у них тут весь поварской состав такой, то меня не удивляет, почему половина воспитанников выглядит тонкими и звонкими. Иных, аж ветром качает.

– Ты кто такой и что здесь делаешь?! – прорычал громила.

– Что-что… Не видишь? Мясо ем.

– А-а… чего это ты его ешь?

– Проголодался. Вот ты, когда голодный, есть хочешь?

– Угу, – не стал отрицать очевидного мой собеседник.

– Вот и я тоже хочу, – от моей милой белозубой улыбки, мужика аж передёрнуло, – И ты это… с топориком поосторожнее, а то вдруг порежешься, – почти по-дружески посоветовал я.

Да что такое?! Не успел доесть свой завтрак, как в коридорчике у подсобки стало не протолкнуться. Повара с поварихами, несколько офицеров, двое из которых с бластерами. Они очень эмоционально потребовали, чтобы я "выполз" наружу, но я вежливо отказался:

– Вот доем и выйду, а пока "отвалите"!

– Выходи немедленно, а то гранату кину! – пригрозил один, самый бойкий.

– Кидай, но помни, не успеешь мяукнуть, как она будет у тебя за пазухой.

Надо было б сказать "в заднице", но я честно пытался соблюдать вежливость. Всё-таки, мне здесь экзамены сдавать. Если, конечно, меня теперь до них допустят. Потому что в дверном проёме мелькнуло лицо Дёмина, и всё в момент изменилось.

– Как поест, сразу ко мне, – бросил кому-то полковник, – А вам всем что, делать нечего!

После этих слов толпа в коридоре вмиг рассосалась, и наступила гробовая тишина. Я с сожалением последний раз провёл зубами по кости, моими усилиями отполированной до идеальной чистоты и с сожалением швырнул её на разделочный стол.

Хорошо, но мало! И почему всё, что дарит нам удовольствие, так быстро заканчивается, укладываясь буквально в одно мгновение?

Впрочем, нажираться до осоловелого состояния перед экзаменом тоже не стоило. В этом состоянии меня начинает клонить в сон, а следовало, наоборот, выглядеть бодрым и свежим.

– Тебя вызывает начальник корпуса! – стоило мне перешагнуть порог, выскочив откуда ни возьмись, как чёртик из табакерки, оттарабанил какой-то кадет-малолетка, – Аудитория семнадцать! – добавил он, уже разворачиваясь.

Пацан шустро газанул из столовой, я за ним…

– Эй, стой! – догнал я своего Сусанина, когда тот свернул в сторону от главного корпуса, – Семнадцатая рядом с двенадцатой?

– Нет, чуть дальше… Там такой поворот, аппендикс, – старательно объяснил паренёк, показывая рукой, куда и как повернуть.

– Счастливо! – махнул я ему.

– И тебе!

Нет, есть же нормальные ребята, не все сразу лезут кулаками махать. Или это когда мы один на один, а в толпе даёт волю стадное чувство: "Чужак! Бей его, гада! Ату его! Ату-у!"