Дмитрий Минаев - Пацифист

– Чьи аптечки опустошили? – зачем-то поинтересовался я, испытывая какие-то нехорошие предчувствия.

Ах, вот в чём дело! Мой-то "рюкзак" уволокли со всем содержимым. Наверняка там у поручика… как его… Галицкого… была аптечка. Мне-то она не нужна, а вот им. Наверное, надо было забрать…

В общем, привык я заботиться только о себе. О других как-то не приходилось. Если только на "Ледлоу".

Точно! У Мары один раз была такая же фигня… Когда мы вместе "кувыркались", и она едва не свалилась с кушетки, неудачно ступив ногой. Тоже правой. Мне тогда впервые пришлось вправлять… у меня-то самого таких повреждений вообще быть не может… Как же она это назвала… А-а, подвывих лодыжки. Всё верно, он самый!

Ну да ничего, во второй раз вправлять, это не в первый… Ох, и ругалась тогда моя подруга. "Криворукий гоблин" – было самым нежным прозвищем… и ласковым… Я невольно улыбнулся. Моя пациентка, наоборот, нахмурилась.

Приняла на свой счёт? Решила, что я над ней надсмехаюсь? Открыл было рот, чтобы всё объяснить, но передумал.

– Как же тебя угораздило? – вместо этого произнёс я, – Ты что, на коленях с горы ехала?

– Так получилось, – хихикнула девчонка, легкомысленно махнув рукой.

– Ну как, Айболит, жить будет? – поинтересовался Финистов.

Ага, будет,.. но недолго. Как там, в анекдоте: "Несмотря на все старания врачей, больной всё-таки выжил".

– Несомненно, – буркнул я, крепко бинтуя её ногу… тоже наука Мары, – ещё прыгать будет, как зайчик.

Моя "жертва" залилась серебристым смехом, будто я что-то смешное сказал.

Ладно, возвращаем на место носок, потом ботинок, затянул шнурки.

– Поднимайся! – я помог хихикающей девчонке встать, – Чего это она? – это я уже офицеру.

– Я тебя предупреждал – эйфория. Погоди, ещё не то будет!

Ну спасибо, отец родной, обнадёжил!

– Принцесса-хохотушка, ты меня слышишь?! – произнёс я, глядя прямо в блестящие глаза девицы, – Ответь! – та кивнула, – Тогда слушай, твой Конёк-Горбунок уже подан. Залезай! – и, повернувшись, подставил спину.

Общими усилиями мы кое-как взгромоздили на меня хихикающую девицу… пришлось, правда, разок цапнуть её острыми когтями за коленку, чтобы от боли хоть чуть-чуть пришла в себя. Жестоко? Возможно… Но что делать, переборщили мы малость с лекарствами.

– Вперёд, капитан!

– Я должен быть замыкающим.

– Ничего, я сам "замкну". Просто дороги не знаю, куда бежать.

Вообще-то, я смог бы отыскать чужие следы где угодно, даже в этом долбанном болоте. Но с такой ношей за плечами… Кстати, сколько в ней живого веса?

Ну нихрена себе! Восемьдесят девять с копейками, почти девяносто кило! Да у Мары всего восемьдесят шесть, почти на три меньше.

– Слушай, а как тебя зовут? – через какое-то время, когда я резво шлёпал по тропе, поинтересовалась моя "всадница".

– Алексей.

– Лё-ёшь, а тебе не тяжело? Ты ж такой маленький?

Блин! Нашла с чего начать беседу.

– Зато удаленький! – буркнул я, подбрасывая свою ношу, чтобы вновь поудобнее её перехватить, – Нормально всё!

– Я просто беспокоюсь, вдруг ты устал.

– Не бойся, ты об этом сразу узнаешь.

– Ка-ак?

– Брошу тебя нахрен!

– Какой же ты грубый!

Да уж какой есть! Тяжело, знаете ли, бежать, когда ноги вязнут в иле, да ещё при этом оживлённо трепаться!

– А как тебе моя фигура? – прозвучало ещё через пару минут.

Не-е-ет, в этой жизни мне покой точно, только снится!

– Плюшек надо меньше трескать перед сном! – огрызнулся я.

Девчонка надолго заткнулась. Ну и фиг с ней, не будет трындеть над ухом. А то и молчать, вроде, неудобно, а начнёшь отвечать – собьёшь дыхание.

Какое-то время мы бежали молча. Девица сопела над ухом… Блин! Вот чувствую, её просто разрывало от любопытства, так и тянуло поговорить, вывалив на мою грешную голову ворох вопросов. Но девчонка героически молчала. Прямо, как партизанка на допросе. Тем лучше, потому что к тому времени мне стало совсем не до неё.

Проклятое болото. Сперва бурой вонючей жижи было по щиколотку, потом по колено, затем стало… почти по пояс. Причём не мне, а кэпу. Я-то уж давно погрузился по брюхо. На очереди была грудь.

– Ой! – встрепенулась сзади девица, когда её задница первый раз окунулась в воду.

– Не дёргайся! – цикнул я на неё, – А то уроню!

Вообще-то девушка молодец, не роптала, и самое главное, держалась крепко, вцепившись в меня железной хваткой. Жар её крепкого молодого тела чувствовался даже через мокрую одежду… И вообще, симпотная… Эта… Как её?.. Ножкина… Ножкина-Ножкина… Будет теперь – Хромоножкина…

Не будь у меня то, что должно вставать погружено в холодную воду… Даже не знаю…

Про плюшки это я так брякнул… не подумавши. Фигура у девицы была такая же спортивная и мускулистая, как у Мары. Крепкая… Наверное, её хозяйка борьбой занимается, или боксом… или чем-нибудь таким же боевым. Если так, то она половину мальчишек своего отделения… да что там, всего корпуса… с лёгкостью положит одной левой. Вот только… лучше б она гимнастикой занималась… или балетом.

Впрочем, какую фигуру природа дала… Фиг с ней теперь что сделаешь! Хрупче уже не станет. Можно лишь подобрать подходящий вид спорта…

А может, она теннисистка? Смотрел я как-то игру… Там тоже нехилые кобылы по корту скачут… Представил свою ношу в короткой юбочке с ракеткой…

Вот только она легче от этого не стала.

– Господин капитан, – окликнул я Финистова, – А сколько ещё до финиша?

– Что, уже устал? Раньше надо было думать! Там, у края болота. Поэтому отделение и "тормознуло". Оттуда возвращаться ближе. А теперь мы перевалили за середину. Тут вообще лучше не задерживаться, сам видишь, какая глубина!

– Будет ещё хуже?

– Боишься утонуть? – хихикнула сверху "всадница".

– Не-е-а, – мотнул я головой, – Что мне бояться? Ты же со мной. Плавать умеешь?

– Да-а.

– Вот и отлично! Нога не помешает. Ты поплывёшь, а я сяду сверху.

– В честь чего это! – возмутилась девица.

– Я-то плавать не умею, значит, твоя очередь меня везти!

– Ты же парень!

– Вот и отлично! Нормальная натуральная пара, ничего противоестественного.

В воздухе повисла мёртвая тишина. Подруга онемела? Жаль я не вижу её лица!

– Серебров, прекрати издеваться над Ножкиной! – бросил капитан, а сам едва не давится от смеха.

Ещё посмотреть надо, кто над кем издевается. Это ж она на мне верхом едет, а не я на ней. Посади такую на спину, она в момент сядет на шею!

– Дурак! – едва слышно буркнула девчонка и заткнулась.

"М-да, – подумал я, слушая, как она обиженно сопит, – похоже, это слово скоро станет моим вторым именем!"

По крайней мере в общении с женщинами. Мара, вон, тоже иногда раздражительно бросает. Но чаще "дурачок" или "дурашка", ласково лохматя мне волосы. И то и другое, когда я делаю что-то не так. Но поди пойми этих женщин, если они сами, порой, не знают, чего хотят.