Олег Рыбаченко - Битва за Европу

— Ты наваришь! — Ехидно бросила Лея.

Маркиз де Варди агрессивно-подобострастно пообещал:

— Да и тебе заплатят, если останешься жив.

Пять бойцов в зеленых трусах оказались уложенными, они были избиты, окровавлены и без сознания. Их гладиаторов в синих трусиках на ногах осталось лишь трое, да и те были сильно побиты. Григорию стало жалко хлопцев, которые так себя калечили на потеху толпе. Царевна Лея стояла, наклонив голову, из ее глаз капали слезы.

— Вот так и нам предстоит рубиться. — Девчонка втянула живот и напрягла бицепсы.

Маркиз подстегнул ребят:

— Теперь ваш выход, помни не торопись.

Григорий снял дранную майку, без нее он выглядел симпатичнее и вышел на арену. Затем заиграла музыка и с венком на плечах, вышел загорелый мальчишка. Он был выше крупнее и внешне на пару лет старше Григория. Пацан тоже в одних шортиках, мускулистый, весь в синяках и шрамах. Лицо, побитое в синяках и в ожогах, из-за чего он кажется старше и злее. Взгляд совсем дикий, еще бы видеть столько смертей и искалеченных. На Григория он посмотрел без страха, пожалуй даже нагло, новичок был без шрамов, шоколадный, правда, телосложение для его возраста чудное, мальчику лучше не драться, а в бодибилдинге среди детей выступать был бы чемпионом, только вот массы осталось набрать. При этом они находятся внутри клетки со стальными решетками, их отлично видно, и внутри мальчики выглядят беспомощными заключенными.

Правда, разъяренными друг на друга стремящимися извергнуть ненависть против политической системы, что обрекла детей на убийственный поединок.

Стали заключать ставки. Тимофей как звали местного чемпиона, среди самых маленьких был известный боец и предпочтение естественно отдавали ему, но подавляющего перевеса не было. Видно рельефная мускулатура произвела впечатление на публику, действительно чудеса магии. Григорий улыбнулся своему противнику, тот показал кулак. Судье что-то шепнули на ухо, и он объявил:

— Хотя противник Тимофея и начинающий боец, мы решили, что будет лучше начать сразу с серьезного боя. Они будут драться на секирах до самой смерти.

— Это все гном подстроил. — Прошептал маркиз де Варди. — Видимо слышал слова этого мальчика, а гномы страшно обидчивые. Ну ладно одним пацаном будет меньше. Правда хоть Тимофей очень ловко владеет секирой, но Григорий на кулак сильнее. Кувалда слишком грубая для него кличка — лучше было бы назвать мальчика Тигром. Сделаем на него максимальную ставку!

Маркиз отсчитал несколько толстых пачек долларовых купюр. Собирающие деньги в основном люди, но виднеться пара тварей с пышными как у павлинов хвостами. Это гучюфи, что среднее между птицей и белкой, главное их отличие от людей феноменальная честность. Гучюфи не соврет, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Естественно такие существа ценились мафией, особенно когда нужно соблюсти видимость правдивости. Де Варди, видя их, был спокоен, кроме того, надо быть слишком дерзким или глупым, чтобы кинуть босса мафии.

— Ты будешь драться? — Спросил он девчонку-принцессу Лею.

— Я что хуже других? — Обиделась бывалая воительница.

Маркиз растягивая слова, произнес:

— А с кем хочешь — выбирай мальчика или девочку! — И хитро приложив палец к губам, добавил. — У новичков еще есть выбор!

Принцесса Лея с улыбочкой заявила:

— И того и другого убивать неприятно, но если убийство неизбежно, то лучше замочить мальчика.

Босс мафии тихо захохотал:

— Хорошо, бои в смешанных парах вызывают больший интерес.

Григорий зажал в руках секиру, дольше оружия у них не было:

— Хоть бы щит дали! — Проскулил он. А так попробуй этим оружием парируй, бить легко, защищаться трудно. Его противника привычным жестом перебросил секиру из правой руки в левую и захохотал:

— Что игрек, очко играет?

Григорий с искренним сожалением ответил:

— Не будь таким снобом! Я постараюсь оставить тебя живым.

— А я тебе нет! Ты должен знать, зачем щенок пришел. — Мальчишка высунул язык.

Прозвучал горн — ребята сблизились. Григорию не хотелось убивать, взрослых он почти всех ненавидел, но тут противник почти ровесник и судя, по всему несчастный ребенок. Даже под ложечкой неприятно сосет, вот Тимофей совершает быстрый выпад, он слишком высоко поднимает топор, его можно перехватить и врезать по животу. Григорий не делает этого и уклоняется. Лезвие проходит мимо. Тимофей улыбается, у него не хватает верхних зубов — видимо выбили в схватке. Мальчишка прыгает, стараясь одновременно с замахом, достать ногой в пах — прием распространенный и, как правило, эффективный. Григорий начеку, отбивает выпады, звенит железо, летят искры. Затем снова атака, топор мелькает словно пропеллер, мальчик отходит. Тимофей кричит:

— Боишься подлый трус!

— Нет! Ни капельки! — Отвечает причем в данном случае абсолютно честно Григорий.

— Так почему отходишь, а не дерешься? — Орет Тимофей.

Юный гладиатор подкалывает:

— Тебя дурака жалко!

Местный чемпион свирепеет, его покрытое шрамами тело, блестит от пота, он бросается вперед и как всегда на доли секунды не успевает. Многоопытный Григорий уже стал подумывать, над тем чтобы, подловив момент дать плашмя секирой по голове — обезвредить не убивая. В этот момент он вдруг почувствовал сильный ожог, стальное покрытие на котором дрались, они было сплошь покрыто маленькими дырочками, и вот из них стали вырываться струйки газа — пламя хищно лизнуло детскую пятку. Григорий сдержал, крик, но потерял концентрацию и острая секира едва не распорола грудь, лезвие разрезало кожу и часть мяса, прошло по скользящей. Боль придала мальчику, ярости. Он с такой силой атаковал, что вышиб из рук Тимофея топор. Тот отступил и в это момент пламя, обожгло и его. Злость Григория разом улетучилась, он обратил внимание на многострадальные ноги своего юного визави — все в ожогах, рубцах, ссадинах, один палец даже отрублен. Похоже, тут страшно достается мальчишкам, слишком много подонков, которым нравиться мучить детей.

Слишком добросердечный Григорий вновь отвлекся и был тут же наказан, его ударили ногой в живот, Тимофей бил со всей яростью. Мальчика отбросило, и он упал спиной на решетку. Та словно живая среагировала, врезав сильнейшим зарядом тока. Григорий в досаде простонал:

— О злой рок! — Его волосы встали торчком.

Тимофей подхватил секиру и угрожающе занес над головой. Тут уже Григорий не выдержал, ударил ногой под коленку, и так парируя врезал своим топором, что у его противника посинела рука. Тимофей отступил, взялся сразу двумя конечностями за оружие. Он понял, что его противник далеко не теленок. Разъяренный Григорий перешел в наступление единственное, что его беспокоило — это не убить. Огненные фонтанчики вспыхивали все чаще, приходилось подпрыгивать и уклоняться. Было видно, это делалось нарочно, публика свистела, а глаза богатеньких детей светились от восторга. Царевичу Григорию было ужасно противно за весь род людской, за пристрастие человека к таким жутким зрелищам.