Евгений Лотош - 4-03. Fuga maggiore

Дверь в операционную негромко щелкнула, открываясь, и медсестры синхронно взвизгнули. Фуоко быстро приподнялась на локте, заработав легкий приступ головокружения. Зорра и Гатто, задрав хвосты, семенили по напольной плитке, по-хозяйски оглядываясь по сторонам, а за ними бесшумно скользила большая серая бесформенная туша. Возле операционного стола туша остановилась и вытянулась вверх столбом, утончаясь, меняя цвет и приобретая человеческий облик. Несколько секунд спустя возле стола стояла женщина средних лет с короткой стрижкой, выглядящая так, словно носила черный блестящий гидрокостюм.

— Здравствуйте, — произнесла она приятным глубоким сопрано хирургам и сестрам, потрясенно ее разглядывающим. — Приношу извинения за внезапное вторжение, но у вас находится студентка университета «Дайгака», требующая особого ухода. Меня зовут Дзии. Я небиологический интеллект паладаров, специализирующийся на медицине. Объект, который вы видите перед собой — морфирующий паладарский дрон. Не беспокойтесь, он только что стерилизован, как и сопровождающие микродроны. Дэйя Деллавита, могу я осведомиться, как вы себя чувствуете?

Час или около того спустя, когда Фуоко наконец-то вернули в прежнюю палату, и суматоха вокруг слегка улеглась, она устроилась на подушках, поглаживая обоих парсов, умостившихся по бокам, несмотря на явное недовольство медсестер. Ягодицы и бедра саднили от кучи уколов, которые врачи назначили от души — и хорошо еще, что удалось отбиться от катетера в мочевом пузыре, а также от постоянно дежурящей в палате медсестры. Вместо нее над головой нависла странная штуковина, в которую Дзии преобразовала дрон. От нее к контактным площадкам электродов на голове и груди, а также к агрегатам рядом с кроватью тянулись тонкие гибкие щупальца. Вопреки ожиданиям, они почти не мешали. Вызывая острое чувство дежавю, под правой ключицей снова сидел внутривенный катетер, в который втыкалась трубка от капельницы. Кирис так и отказался уходить из палаты, и ему в конце концов принесли глубокое мягкое кресло.

Парень с тревогой заглянул Фуоко в глаза — точнее, в единственный открытый глаз — и провел пальцами по щеке.

— Опять тощая, как щепка, — с досадой сказал он, безуспешно пытаясь замаскировать тревогу в голосе. — Вот, блин, досталась мне баба! Другие так с диет не слезают и все равно жиреют как свиньи. А тебя сто лет плюшками корми, и все равно скелетом останешься. Даже подержаться не за что!

— На себя посмотри! — фыркнула девушка. — У самого глаза запали, как у тыщу лет голодавшего, и скулы торчат. Давай, рассказывай, что случилось. Кстати, мы все-таки где? В Шансиме? Или нет, врачи же на кваре говорят.

— Мы в Барне, — сообщил Кирис. — Частная клиника на Большом проспекте.

— Как мы сюда попали?

— На самолете, вестимо, — парень пожал плечами. — Твой папаша целый этаж снял, остальных пациентов выпнули в другие больницы, вокруг толпа охранников ошивается. Джион, кстати, в соседней палате лежит, у него сотрясение мозга случилось, когда Юи, хода марикон, ему ногой в челюсть заехал. И пара зубов выбита. А ведь он еще вертолет вел! Железный дядька. Ты что вообще помнишь последнее?

— Э-э… — Фуоко задумалась, и вдруг то самое неприятное воспоминание охватило и поглотило ее. Она невольно вздрогнула. — Юи меня схватил и гранату перед лицом держал. А дальше что случилось?

— Ну, ту гранату у него Зорра отобрала, только не спрашивай, как, — Кирис странно покосился на парсу. — Но у него еще одна оказалась, и он ее взорвать успел. Слушай, я тоже мало что помню, все как в тумане. Волюты опять стаями появились, из меня гравитация хлестать начала, кажется, даже кольчон вокруг сформировался ненадолго, все такое. Я только в вертолете в себя пришел более-менее. Похоже, мы опять спецэффекты по полной программе показали — кайтарцы от меня всю дорогу шарахались, как от самого Креода. Один Джион нормально себя вел, но и он ничего толком не рассказал. Говорит, что от нокаута отходил и не помнит, что случилось. А дальше все просто и неинтересно: сначала на вертолете в Шансиму, оттуда на небольшом самолете в Оохай, а дальше на здоровом самолете в Барну. Прикинь, здоровенная пассажирская дура мест на двести — а в ней мы с тобой, несколько кайтарцев и еще несколько врачей с Могерата. Ну, а из аэропорта прямо сюда. Потом тебя почти сутки в операционной мурыжили, а я врачей убеждал, что ни рентгеном тебя просветить нельзя, ни кардиограмму снять не получится. Но они так отмахивались, что я даже немного на измену подсел. Думал, как бы и в самом деле у тебя мозги не повредились.

— Ясно… — Фуоко осторожно дотронулась до забинтованной части головы, провела пальцами по свободной обритой части черепа — тонкой полоске над правым ухом. — Кир, а что у меня с лицом? Никто толком не говорит.

— Взрывом тебе башку покоцало слегка, — неохотно ответил Кирис. — Я не в курсе, в общем-то, я тебя только забинтованной и видел, что в самолете, что здесь. Меня вообще близко не подпускали. Вроде у тебя осколком гранаты кость раздробило, да я не понял, какую. Врачи говорят, что все зарастет понемногу. Слушай, Фучи, у тебя точно ничего не болит?

— Да нет, вроде. Ну, чуть-чуть что-то чувствуется, но не сильно. А должно?

— Хрен знает. Помнишь, меня на базе «Дельфин» трубой по загривку приложило? Тогда тоже все думали, что помру, а на самом деле все прошло сам собой. Я постоянно странные глюки ловил во всем теле, но потом устаканилось. Дзии меня все время выспрашивал о разных мелочах и тоже удивлялся.

— Ваше состояние, дэй Сэйторий, разительно не соответствовало ожидаемому, — раздался сверху, от паладарской установки, женский голос Дзии. — Признаться, у нас до сих пор нет внятного объяснения происходящему, одни гипотезы. Мы по-прежнему считаем, что энергоплазменные структуры в вашем теле взяли на себя часть нагрузки, обычно лежащей на спинном мозге, но доказать строго данную гипотезу не можем. Дэйя Деллавита, могу я задать вопрос касательно вашего состояния?

— Да, конечно.

— Как вы ощущаете левый глаз?

— Никак не ощущаю. Хотя…

Фуоко задумалась. Она попыталась прикрыть, а затем приоткрыть левое веко. Никакой реакции, словно того не существовало в природе. Она закрыла правый глаз сначала веком, а потом и ладонью, и попыталась разглядеть, видит ли левым хоть какие-то проблески света.

— Фучи? — встревоженно спросил Кирис, дернувшись от ее тихого оханья.

— Нет, все нормально… Просто… ну, голова закружилась внезапно. Помнишь, я рассказывала про ночные сны с разными шарами и плоскостями? Я на левом глазе сосредоточилась, и вдруг его снова увидела. Наяву, блин… Я вообще эту цветомузыку теперь постоянно вижу, даже если не напрягаюсь. И в людях нервную систему различаю. И энергоплазму. Одна из медсестер точно эйлахо, у нее голова и живот синим светятся, как прожекторы.