Александр Прозоров - Профессия: шерп

— Да, Гарри! — облегченно выпрямился молодой человек.

— Никому о нашем разговоре ни слова! — тут же предупредил Ситнер, вскидывая палец. — Не каждому повезет так же, как тебе. И сними со стены эту проклятую подставку! Если ее вид оскорбит чьи-то религиозные чувства, я вычту штраф из твоей зарплаты.

— Понял, шеф!

— Иди, снимай, — разрешил Ситнер.

После такого вступления Фрэнк, разумеется, исполнил предписание начальника со скоростью света, сунув злополучную подставку под стол, а цветы, благо не разросшиеся, расставив возле монитора. Затем рьяно взялся за работу, старательно ни на что не отвлекаясь. Даже обед заказал себе с доставкой — пиццу с грибами и анчоусами. Правда, после работы задерживаться не стал: уж очень хотелось поделиться с женой хорошей новостью.

По дороге домой он неожиданно заметил на стене красивое граффити — большой коричневый крест на синем фоне с надписью: «Вернем Америку Иисусу», замедлил шаг, но останавливаться не стал. К удивлению Фрэнка, напротив его дома, на стене кирпичной двухэтажки, в которой жили с семьями крикливые итальянские водопроводчики, красовался крест, очень похожий на тот, что встретился по дороге — только черный на бежевом, а сама надпись — синяя по красному. В этот раз он все же остановился, оглянулся на окна второго этажа. Да, из кухни смотреться будет неплохо, нужно показать Сандре.

Он повернул на свою сторону улицы, поднялся наверх, открыл дверь:

— Ты уже дома, милая?

— Извини, у меня руки в креме! — Выскочив из спальни, она быстро поцеловала его в губы. — Я сейчас!

Она метнулась обратно и спросила уже оттуда:

— Как дела на работе?

— Похоже, с нового года ходить туда мне больше не понадобится. — Сандра выскочила обратно. Увидев ее округлившиеся глаза и разом посеревшее лицо, Фрэнк торопливо успокоил жену: — Все хорошо, я буду работать дома. Мне даже повысили зарплату.

— Ф-фу, слава богу, — перевела дух девушка. — А я уж было подумала… — Она опять ушла, но тут же выскочила снова: — Повтори!

— Ты видела, какой красивый крест кто-то нарисовал напротив нас? — отступил к окну Фрэнк.

— Повтори, что ты сказал?! — еще раз потребовала Сандра, подступая с воинственным видом. Из ее растопыренных пальцев грозно выступали длинные белые ногти, неразмазанный крем топорщился во все стороны, словно лохмотья линяющей кожи, глаза горели огнем.

— Я получил повышение, — смиренно сложив руки на груди, склонил голову Фрэнк.

— То есть, мне пора уходить с работы? — вкрадчиво уточнила она.

— Тебе пора об этом подумать, — уклончиво ответил молодой человек.

— Как-то ты неуверенно об этом говоришь.

— Мне еще нужно получить новую зарплату, нам нужно найти новую квартиру. На эту у нас аренда проплачена на месяц, а предупреждать о съезде по договору нужно за три месяца.

— Ох, ох, ох, какой он деловой и важный!

— Короче, увольняйся! — вдруг решился Фрэнк. — Ну его, этот фитнес. Если поднимут мало, проживем и здесь. Зато ты никуда не будешь уходить.

— А может, мне нравится, как ты меня ревнуешь? — улыбнулась она, посмотрела себе на руки и снова повернула к спальне.

— Так ты видела крест?

— Он тут с самого утра, милый, — ответила из-за двери она. — Ты разве не заметил? У нас с самого утра весь клуб гудел. Говорят, в стране появилась тайная организация христиан, которая будет бороться за наши права.

— Сегодня, что ли?

— Нет, уже давно. Просто из-за русского только сейчас на них внимание обратили. В новостях весь день кресты показывают — символ их братства. Они по всей стране, и многие уже давно нарисованы.

— Что за русский? Сегодня второй раз уже слышу.

— Какой-то тамошний миллионер предлагает всем переехать на Венеру. Но брать обещал якобы только христиан.

— Неужели правда?

— Сходи в интернет да посмотри! — разумно посоветовала жена.

Он сел за компьютер, настучал запрос про русских и христианство, и почти сразу ему выпала видеозапись интервью некоего русского миллионера Топоркова с журналисткой Эмми Гудман из «Кинг Фичерз Синдикат»:

— Скажите, Семен, вам не кажется, что название вашего проекта «Планета белой расы» звучит оскорбительно для представителей других национальностей? — с первого же вопроса напористо начала разговор журналистка.

— Нет, не кажется. — Холеный и моложавый русский откинулся в кресле, демонстрируя камере дорогой костюм и драгоценную заколку на галстуке. — Ведь никого не шокируют наименования «исламский банк», «негритянский джаз», «ирландское виски», «шотланский кильт», «русская баня», «финская сауна». Отчего тогда людей должно тревожить упоминание «белой расы»?

— Но ведь оно подразумевает, что всем, кроме белых, вход на эту планету будет запрещен?

— Уверяю вас, Эмми, — широко улыбнулся русский, — запрета на посещение «финской сауны», ношение «шотланского кильта» и употребление «ирландского виски» лицам других рас и национальностей никогда в истории не существовало.

— Почему бы тогда не упомянуть об этом в названии вашего проекта?

— Вы представляете, как ужасающе звучало бы название юбки, произноси мы что-то вроде «шотландский кильт, ношение которого позволительно так же представителям всех других национальностей и женщинам, если они вдруг того захотят»?

— Почему вы все время сворачиваете с названия своего проекта на другие национальные бренды, мистер Топорков? — ехидно прищурилась журналистка. — Вы все-таки чувствуете в названии «Планета белой расы» что-то нехорошее?

— Напротив, Эмми. В силу природной скромности я не желаю выделять свой бренд из многих сотен других подобных наименований.

— Хорошо, допустим. Однако в своем первом интервью по приезду в США вы сказали, что христианство является основой современной науки. Вам не кажется, что такое утверждение оскорбительно для многих тысяч разумных людей?

— Насколько мне известно, Эмми, восемьдесят процентов населения США — триста пятьдесят миллионов человек — являются христианами. Каким образом их способно обидеть уважительное отношение к их религии?

— Но, помимо христиан, у нас проживают и представители других мировых конфессий, других убеждений, атеисты, наконец! Ваши слова о ведущей роли христиан являются для них оскорбительными!

— Простите, — забеспокоился миллионер и даже выпрямился в кресле. — У меня, наверное, проблемы с пониманием английского. Мне только что показалось, будто вы сказали, что у вас в США — в стране, известной всему миру своей толерантностью, терпимостью к чужим убеждениям, свободой слова и мысли, — кто-то может счесть для себя оскорбительным уважение, высказанное в отношении абсолютного большинства населения? Наверное, мне нужен переводчик. Я не улавливаю смысл ваших утверждений.