Михаил Анечкин - Точка отсчета

Жар от разогревающегося «солнца» проникает в легкие, а свет ослепляет глаза, заставляя повернуться к плавящемуся камню спиной. Я хватаю Старшого под мышки и забрасываю его руку себе на спину. Какой же ты тяжелый, чертов бугай! Вперед, быстрее, кричу я Старшому, но крик быстро пропадает, потому что мне не хватает дыхания. Старшой обмякает с каждым шагом, и тащить его становится все труднее. Я перехватываю Старшого поудобнее и судорожно рвусь вперед. Еще совсем немного, и мы укроемся за холмиком, который даст нам небольшую надежду выжить.

Каждый следующий шаг дается все труднее и труднее. Дыхание с противным хрипом вырывается из судорожно сокращающихся легких. Если выберемся, брошу курить. Нога проваливается в какую-то ямку, и я падаю лицом вперед. Старшой пытается встать, но у него даже это получается с трудом. Я взваливаю его себе на плечи, так что ноги Старшого волочатся по болоту, и как могу быстро двигаюсь вперед. Сил уже нет совсем, но какое-то странное упрямство овладевает мной. Нет, *censored*н ты сын, чертово ты создание, я не сдамся и не брошу своего напарника. Я напрягаю все тело и рывками продвигаюсь вперед. Кажется, сейчас я не смогу сделать и шага. Две секунды остановка, а теперь пошел! Сдавленный полурык-полустон вырывается через стиснутые зубы, и из последних сил я протаскиваю нас еще метров пятнадцать. Зеленая поверхность болота прыгает на меня, и я понимаю, что снова упал. Как же хочется застыть и не двигаться! С всхлипом, шатаясь, я поднимаюсь на колени, а затем и на ноги. Старшой уже не двигается, кажется, он потерял сознание. Я хватаю его со спины, пропускаю свои руки под его руками и сцепляю кисти у напарника на груди. Теперь спиной вперед, рывок, еще рывок. Где-то тут должен быть холмик, нам туда. Метрах в пятидесяти, позади пройденного пути лежит оставленное нами оружие, а значит, укрытие совсем рядом. Я уже даже не хриплю, дыхание с каким-то жутким свистом вырывается из полностью обессиленных легких. Из носа давно течет кровь, а по щекам катятся слезы. Вот он, холмик, но пальцы уже не могут удержать Старшого, и он выскальзывает из рук. Ломая ногти, я хватаю его за ворот, за какие-то ремешки на рукаве и продолжаю ползти вниз по холму, чтобы получить хоть какое-то укрытие. Мы проваливаемся по грудь в какую-то яму, и я поддерживаю Старшого, чтобы он не задохнулся. Сергей и сам вроде бы приходит в себя и пытается встать. С моей помощью ему это удается, и тут прямо за кочкой вырастает огненный шар.

Глухой взрыв ударяет в уши, огненный вихрь проносится над нашими головами, и внезапно все стихает. Я умер или все кончилось? Мы все стоим и стоим в воде, не в силах поверить, что спасены. Я совсем потерял счет времени. Когда мы пришли на болото? Час, десять минут, сутки назад? Дыхание немного выравнивается, так что я, наконец, могу говорить.

– Жив, Бритва?

– Ага. Слышь, Старшой, ты чё такой здоровый, а?

– Я нечаянно, напарник.

– Чтоб ты сдох со своим нечаянно, понял?

– Не дождешься.

– Ты в порядке?

– Как эта бяка накрылась, так сразу в себя пришел, не переживай.

Как же здорово просто стоять и дышать прохладным воздухом, пусть даже к нему примешиваются запах гниющей травы и застоявшейся воды. Я медленно вылезаю на пригорок и снимаю берцы, чтобы отжать мокрые носки. О том, что в двухстах метрах от нас совсем недавно стоял могучий артефакт, напоминает только огромное пятно чистой воды и опаленные кусты в радиусе метров пятидесяти вокруг. Солнце уже почти касается верхушек деревьев. Надо бы торопиться.

– Давай, Бритва, заберем оружие и сроем отсюда.

– Старшой, слушай, тут такая просьба у меня. Только не удивляйся.

– Валяй.

– Не зови меня больше Бритвой, а? Дурацкое имя.

Сергей с удивлением и, как мне показалось, одобрительно посмотрел на меня.

– Ну, тогда, Напарник, двигаем за стволами?

– Двигаем.

Оружие в общем-то уцелело. Деревянные части автомата покрылись черной копотью с открытой стороны, а на ружье, взятом у егеря, слегка оплавились пластиковые части. Детали механизма не пострадали, так что оружием вполне можно еще пользоваться. Я вполне оправился после происшедшего, и задремавший было во мне инстинкт сталкера тут же проснулся. Это же Монолит! Не поискать вокруг было бы преступлением.

– Погоди секунду, Старшой.

– Напарник, ты сдурел?

– Просто я профессионал. Понятно? А профи остается собой в любых обстоятельствах.

Старшой поперхнулся и от изумления не смог сразу ничего возразить. Здорово я его срезал, а? Это Батя мне как-то сказал такую фразу, а я запомнил, вот и пригодилась.

– Старшой, видишь вот эти шарики, как будто стальные?

– Да вижу, надеюсь, ты не собираешься собирать их все?

– Нет, потому что ты их соберешь.

– Ты точно перегрелся возле своего Монолита.

– А если я тебе скажу, что эти шарики можно использовать как мины? Они, кстати, так и называются, без затей, «мины».

– А ну подробнее.

– Если их стукнуть посильнее, то через минуту-другую они переходят в боевое состояние. Если что-то живое, крупнее собаки, пройдет мимо, то «мина» взорвется. Эффективность взрыва уступит, конечно, противопехотной мине, но зато, если сутки– трое ничего не произойдет, «мина» дезактивируется и ее можно использовать снова. Большой стоимости не имеет, но сейчас, я думаю, нам сгодится. Эй, складывай осторожнее, слышишь? Их положено носить в ящиках с поролоном, так что аккуратнее, а то взорвется в кармане.

– Давай свой рюкзак и снимай куртку, все равно мокрая. Переложим твои «мины» для страховки тканью.

Мы принялись торопливо собирать артефакты, но у меня была еще одна цель. Недалеко от опаленного испарившимся Монолитом круга лежало нечто совсем необычное. Старшой уже застегивал набитый под завязку рюкзачок, когда я, наконец, дошел до незнакомого артефакта. Я не видел его раньше, но очень много о нем слышал, как и любой сталкер Зоны. Еще не веря своей удаче, я поднял находку и поднес к глазам. Увесистый и твердый камень формой больше всего напоминал кусок мыла, которым пользовались не один день. Сквозь красноватую основу просвечивали пальцы руки и какие-то мелкие элементы внутренней структуры. Некогда рассматривать его подробно, да это и не безопасно.

– Что за дрянь ты там отыскал на этот раз, Напарник?

Если умолчать, то весь куш достанется мне одному. А классно все-таки, когда есть кто-то, кто называет тебя «напарник» и на кого ты сам можешь положиться. По мне так такое ни за какие деньги не купишь, а значит, и продавать его нельзя.

– Очень много всего хорошего, Старшой. Схрон, набитый всякими полезными штуками, новый костюм самого лучшего качества, тюнинг для моего АКМ и многое, многое другое. Твоя доля – половина, не забывай. Только выбраться отсюда надо.