Игорь Негатин - Лишнее золото. Судьбы цвета хаки

На берегу безымянной речушки стояли развалины фермы. Южнее, примерно в восьмидесяти километрах отсюда, эта маленькая река впадала в другую, носящую имя Большая. На закате, когда вся саванна окрашивалась в красный цвет, острозубые развалины были похожи на челюсть огромного животного, владевшего этим миром много миллионов лет назад. Кости вымерших динозавров не были редкостью – их часто находили ученые, фермеры и просто бродяги, колесившие по этим пустым землям в поисках приключений.

У одной из разрушенных стен путники разложили небольшой костер, поставили палатку и наконец принялись за ужин.

– Еще несколько часов – и начнет темнеть, – заметил Карим и прислушался к треску рации, установленной в машине. – Они что, в темноте пойдут?

– Нет, – покачал головой Поль, – они уже на подходе. Я связывался с ними, пока вы дрова собирали. Еще полчаса – и будут здесь.

– Орденский конвой? Кто-нибудь из знакомых есть?

– Конфедераты. Знакомые? Может, и есть кто-нибудь, но вряд ли. Сколько лет прошло…

– Да, – Карим обхватил ладонями кружку с горячим чаем и задумчиво посмотрел на костер, – ты прав, времени прошло много. Жизнь меняется, и люди меняются вместе с ней. Парадокс: людей становится больше, а человеческого тепла – меньше.

– Тоже мне, нашелся романтик диких земель. Хотя… – протянул Нардин и поднялся со своего места, чтобы подбросить в костер дров, – в чем-то ты, пожалуй, прав.

– Почему бы и нет, – с деланой обидой спросил алжирец, – может, я и есть тот самый последний романтик этого Нового мира? Ты сам посмотри, Медведь, – люди ездят по саванне под охраной конвоя, спокойно и расслабленно. Нет, стычки, конечно, бывают, но все равно по сравнению с первыми годами здесь становится скучно и холодно. Даже бандиты уже не те. Помнишь, как в Аламо…

– Погоди, Карим, – Поль предупреждающе поднял руку и прислушался. Сквозь помехи и треск эфира донесся спокойный, бесцветный голос:

– «Медведя» вызывает «Ящерица», «Медведя» вызывает «Ящерица»… Как меня слышите? Прием.

Поль подошел к джипу и снял с держателя микрофон.

– «Ящерица», здесь «Медведь». Принимаю чисто и громко. Прием.

– Подходим на три часа. Как меня приняли? Прием.

– «Ящерица», здесь «Медведь». Вас понял, ждем на три часа…

Нардин повесил микрофон на рацию и вернулся к костру.

– Ну вот, а ты беспокоился. Пришел конвой.

– Никиту предупреди, – кивнул Карим.

– Слышу я, слышу! Наконец-то приехали, тормоза амерские… – Послышался шорох, и со стены спрыгнул Никита; там он устроил наблюдательный пункт. – Папа, я вообще-то проголодался! Просто сил нет, как жрать хочется! Мы ужинать будем?

Не прошло и пятнадцати минут, как послышался рев моторов, и на пригорок выскочили несколько солдат верхом на мощных квадроциклах «Поларис» – передовой дозор. Позади седоков качались длинные антенны радиостанций.

Конвои в Новом мире – вещь привычная. Вместе с ними ехали новые переселенцы, мелкие торговцы и, конечно, почта. Этим вполне прибыльным бизнесом занимались многие. Русская Армия, конфедераты и даже Орден. Кроме них, существовали несколько частных компаний; правда, на их долю выпадали короткие рейсы – как правило, сопровождение колонн между соседними городами. Цены были примерно одинаковыми – сто экю с человека и триста с машины. Охрана конвоя состояла из десяти – двенадцати человек, вооруженных русскими АК-101 под натовский патрон калибра 5,56 миллиметра с подствольными гранатометами. Несколько американских армейских вездеходов «Хамви», ощетинившихся крупнокалиберными пулеметами «Браунинг» M2HB и гранатометами Мк.19. Машины были выкрашены в стандартный для саванны камуфляж – «шоколадный чип», а на боках красовалось изображение флага конфедератов: ящерица и надпись – «Savannah Lizards». Когда конвой подъехал к развалинам, передовой дозор взревел моторами и уехал вперед – осмотреть окрестности перед ночлегом. Из джипа выбрался плотный мужчина в песчаном камуфляже, и подошел к костру.

– Добрый вечер, господа! Мистер Нардин? – Он вопросительно посмотрел на путников.

– Это я, – Поль поднялся и потянул руку к нагрудному карману. – Карту?

– Если вас не затруднит. Вашу и ваших спутников. – Словно извиняясь, он развел руками. – Таков порядок, сэр!

Взяв удостоверения, мужчина по рации продиктовал номера Ай-Ди и отошел к джипу. Несколько минут спустя вернулся и вернул карты, с уважением посмотрев на Никиту.

– Приятно видеть коллегу, сэр! Отпуск?

– Небольшое путешествие, – улыбнулся Никита.

– Все в порядке, господа! Вы пойдете с нами до Сао-Бернабеу?

– Да, – подтвердил Поль.

– Прекрасно! Завтра утром укажу ваше место в колонне. Хорошего отдыха!

5 год по летоисчислению Нового мира.

Западный форт «Последний привет»

На голове пилота, встретившего нас на борту «Скаута», красовался ярко раскрашенный шлем с длинной надписью на боку: «Where life had no value, death, sometimes, had its price» [25]. Символично, если учесть некоторые реалии этого мира.

Его винтокрылая машина выглядела очень ухоженной. На правом боку, позади номера, был нарисован грозный, вставший на дыбы дракон. В одну краску, без полутонов и ненужных завитушек. Как эмблема. Коротко и ясно: «Не трогай меня, я огрызаюсь огнем!» И вместе с тем эта нарочитая грубость прекрасно сочеталась с идеальным состоянием и порядком. Было в них обоих что-то такое… щегольское… Казалось, что летчик сделан из того же материала, что и машина. Оба – подтянутые, ухоженные и… слегка с придурью. Как и все пилоты, с кем мне доводилось летать.

Когда мы забросили вещи в кабину, летчик повернулся к нам и вопросительно поднял большой палец. Кивнув в ответ, я потянулся за наушниками внутренней связи. Послышался щелчок.

– Вы готовы, сэр?

– Да, можем отчаливать.

Рядом, на соседнем сиденье, развалился Джек Чамберс, придерживая ногами наши рюкзаки, сваленные на пол кабины. Он посмотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но потом лениво махнул рукой и отвернулся, уставившись в боковой блистер. Через несколько минут мы поднялись в воздух и отправились на запад – туда, где находилась самая последняя точка на карте Нового мира. Западный форт, или «Последний привет», – место, по рассказам моих коллег, довольно интересное. Небольшой гарнизон, численностью около двух рот, и сотня гражданских. Количество жителей периодически менялось, когда прибывали конвои с переселенцами, отправлявшимися на освоение диких земель.

А пока что под нами простиралась саванна. Я видел разные страны и континенты, но с большим интересом смотрел на эту, новую для меня землю. Погода была прекрасной и видимость, по уверению нашего пилота, – «миллион на миллион». Саванна, как оказалось, очень похожа на африканскую, хорошо знакомую по службе в Легионе. Безбрежный простор, увенчанный ослепительной лазурью неба. Те же высокие травы, редкие островки кустарника и деревья с широкими кронами. Животных, как и рассказывали, много. Стада антилоп, похожих на своих земных собратьев, и большая гиена – помесь бультерьера с крокодилом, только размером с кабана и мощными, как у льва, лапами. Лениво жующие шерстистые носороги и покрытые длинной спутанной шерстью бизоны. Джек несколько раз ткнул пальцем, называя представителей местной фауны, а через полчаса зевнул, надвинул шляпу на глаза и заснул, привалившись к переборке. Спал он крепко, не просыпаясь. Легенда… Новой и прочих земель… Храпел так, что временами перекрывал свист вертолетных турбин.