Антон Орлов - Пожиратель Душ

Охотники выслеживают и уничтожают тварей, когда те отправляются путешествовать. Рискованное занятие, ведь если в пылу погони ты вторгнешься на территорию монстра, он сразу примет свой истинный облик, и тогда тебе несдобровать – из преследователя превратишься в добычу. Говорят, некоторые из этих созданий развлекаются тем, что охотятся на охотников, нарочно заманивая их в свои владения. Так что ремесло это требует и наблюдательности, и смекалки, и хладнокровия, и хорошей реакции.

Гаверчи на рожон не лез и на крупную дичь не замахивался. Ага, конечно, порой находились желающие завалить Короля Сорегдийских гор или Хозяйку пустыни Кам – ну, и где они теперь? Разве что воспоминания остались. Древние монстры сожрали и тела их, и души.

Не следует забывать о том, что существа эти, даже оборачиваясь людьми, обладают нечеловеческой силой и в драках опасны, да и в проницательности им не откажешь. Гаверчи был умный мужик, он об этом не забывал и выслеживал всякую мелочевку, которая гнездится по заколоченным сараям да по болотцам и перелескам – самое милое дело! Но почетный титул Истребителя пожирателей душ он все ж таки получил – после того, как истребил кештахарского пожирателя. Случилось это еще в ту пору, когда он работал в одиночку, без Марго.

По правде говоря, кештахарский пожиратель был из самых завалящих. Несколько столетий тому назад он наводил ужас на всю округу, а потом деградировал, опустился до безобразия. Безвылазно сидел в своем заброшенном колодце, и никакой поживы ему не было, потому что колодец тот нанесли на специальную карту, и все знали, что надо обходить его стороной.

Однажды окаянного хозяина колодца потянуло к людям, и он потащился в Кештахар. То ли по человеческому общению соскучился, то ли рассчитывал кого-нибудь завлечь к себе в гости и всласть попировать – этого теперь уже никто не узнает. Не стоило ему на белый свет вылезать. Он даже обернуться толком не сумел: вроде бы человек, изможденный, кожа да кости, с мутными больными глазами, но кое-где вместо кожи – бледная, телесного цвета чешуя, и какие-то лишние мослы где не надо выпирают, и волосы больше похожи на чахлые белесые корешки, а походка деревянная, как у ходячей куклы. В общем, не монстр, а сплошное недоразумение.

На свою беду, повстречал он Гаверчи. Тот выслеживал не его, а водяных собачек, которые завелись в озере Кешт и досаждали жителям окрестных деревень. За истребление этой напасти была назначена недурная премия, вот Гаверчи и приехал деньги зарабатывать.

Дальше все было, как в охотничьей байке. Сидит он, значит, в засаде, ждет, когда побегут мимо озерные твари, прикинувшиеся собаками. Известно было, что всего их шестеро, и в своем истинном облике они выглядят как двухвостые рыбы с зубастыми рыльцами и бледными костистыми ручками, напоминающими младенческие, а когда обернутся – ни дать ни взять стая беспородных шавок.

С помощью ворожбы и примет, составляющих профессиональную тайну охотников на оборотней, Гаверчи определил, когда эти бестии в очередной раз покинут озеро Кешт, зарядил ружья и засел в кустах, сбоку от зарастающей бурьяном тропы.

Жанровая картинка, будто на савамской лаковой шкатулке: зеленый пейзаж на золотом фоне, пышно взбитые кучевые облака, край озера в обрамлении рыжей и ярко-зеленой осоки, среди усыпанного красными ягодами кустарника притаился охотник с темным сосредоточенным лицом, в высоких сапогах и богатом охотничьем костюме.

Гаверчи занял позицию подальше от воды: он ведь не маг и не жрец, а простой охотник, и заступи он за незримую черту, ограничивающую владения озерных тварей – ему несдобровать. Те куда-то умчались всей стаей, а он дожидался, когда они побегут обратно, они часто бегали по этой тропе.

Появление одинокого прохожего заставило Гаверчи мысленно выругаться: что за дурня сюда принесло, спугнет ведь собачек! Дурень выглядел истощенным и больным и пошатывался, как пьяный. А уж урод-то какой… Приглядевшись, охотник насторожился: нет, ребята, это вам не просто урод!

– Эй, уважаемый, куда направляешься? – высунувшись из кустов, поинтересовался Гаверчи.

Прохожий вздрогнул и в первый момент чуть не пустился наутек. Похоже, у него просто не хватило сил убежать, поэтому он остался на месте, опасливо повернул голову.

«Шея, как у ощипанной курицы!» – подумал охотник.

Осклабившись, странный тип прошамкал:

– Здравствуй, мужик!.. Пойдем, мужик, в колодец! Кушать будем, много-много кушать… Живая душа, хорошо, пойдем кушать!

И потянулся к «живой душе» трясущимися руками, которые лишь издали могли сойти за человеческие, не переставая бормотать:

– Живая душа, тепленькая душа… Кушать-кушать-кушать…

А Гаверчи, не будь дурак, как хрястнет его прикладом по темени – он и упал замертво.

После контрольного выстрела в голову охотник вывернул карманы грязного отсыревшего пальто и обнаружил там дырявый кошелек с двумя потемневшими серебряными рикелями, жирную улитку, удостоверение на имя полноправного гражданина Ялзира Корцубуга, инженера из Министерства Дорог и Мостов, командированного в Кештахар.

При виде документа Гаверчи прошиб холодный пот: это что же – человека убил?.. Что теперь будет, и что ему теперь делать?.. Но тут он разглядел, что документ сильно попорченный, размокший, чернила расплылись и выцвели, а дата выдачи – прошлый век. Инженера Корцубуга давно нет на свете, сожрал его окаянный хозяин колодца со всеми потрохами, амбициями, привязанностями, мечтами… Одно удостоверение осталось.

– Вот же гнусная тварь! – посмотрев на свою жертву, в сердцах сплюнул Гаверчи.

Потом развернул брезентовый мешок, затолкал туда убитого монстра, взвалил на спину и потащил к машине, оставленной за чередой лесистых пригорков.

Кештахарский пожиратель душ давно не давал о себе знать, и о нем благополучно забыли, так что в тамошнем полицейском управлении все опешили, когда Гаверчи заявился с мешком, вывалил на пол труп и потребовал гарантированную законом государственную награду.

Все, что ему причиталось, он получил – и почетный титул Истребителя, и премию, и поощрительное ежегодное пособие, хотя злые языки поговаривали, что дохляк из кештахарского колодца не стоил таких расходов.

В Хасетане Гаверчи, как и многие из его коллег, вел дела со скупщиками краденого: сбывал им сокровища убитых тварей, которые по закону полагалось сдавать в имперскую казну. Государство платит охотнику пятнадцать процентов от стоимости выморочного имущества, а скупщики отстегивают больше.

Клетчаб Луджереф тоже кое-что у Гаверчи прикупил: всякие замысловатые безделушки, чтобы морочить головы тупакам, и одну действительно ценную вещь – волшебное зеркало-перевертыш. С помощью такого зеркала можно украсть чужое лицо, а у того человека останется твое лицо. Незаменимое средство, если надобно скрыться и замести следы. Плохо только, что зеркала эти одноразовые – после использования разлетаются вдребезги. Клетчаб берег свое приобретение как зеницу ока. Бывало, что подворачивалась возможность продать вещицу за немалые деньги, и он размышлял, колебался, прикидывал, взвешивал, но каждый раз передумывал: а вдруг когда-нибудь самому пригодится? И однажды пригодилось.