Антон Орлов - Комнаты страха

Бланка подошла к ним, не понимая, в чем дело, но продолжая на всякий случай улыбаться. Краем глаза она заметила, что Чеус уже здесь. Хотя бы в этом он оказался на высоте.

– Эту дверь нельзя открывать, – тяжело дыша, сообщила Марсия.

Мало ли что придумает ребенок… Она не сказала ничего особенного, но Морис отшатнулся.

– Почему? – его голос прозвучал хрипло, испуганно.

– Там что-то неправильное, – наморщив лобик, ответила девочка и повернулась к двери. – За тобой что-то охотится, и оно сейчас там. Оно тебя ждет.

Морис до того побледнел, что Бланка испугалась: вдруг он упадет в обморок? Если Марсия так играет, то игра эта довольно-таки жестокая, нехорошая. Но почему на Мориса ее странные фантазии так подействовали?

Шагнув к девочке, Бланка увидела, что глаза у нее закрыты.

– Марсия, посмотри на меня!

– Я умею смотреть с закрытыми глазами, как папа. Так лучше видно.

Марсия свела рыжие брови – словно, не поднимая век, щурилась, во что-то вглядываясь.

– Что мне делать, если оно ко мне привязалось и не отстает?! – с истерическими нотками пробормотал Морис.

Бланке показалось, что он вот-вот расплачется.

– Если бы здесь был мой папа или Стив, они бы знали, что делать. Подожди немножко, я пока не поняла…

Чеус одной рукой взял девочку за плечо, в другой держал пистолет – не какой-нибудь там разрешенный законом парализатор с «легкими» зарядами, а настоящее боевое оружие. Он тоже глядел на дверь туалета, недобро прищурив глубоко посаженные черные глаза.

– Оно опасное? – осведомился он негромко и деловито.

– Не знаю… Там развилка, эта самая, четырех… Чеус, ты не помнишь, как папа и Стив называют такие штуки? Которые еще могут плавать с места на место…

– Плавающая четырехмерная пространственная развилка? – подсказал гинтиец.

– Да, то самое, что ты сказал! – обрадовалась Марсия. – Папа мне такие показывал… Уже все, – она открыла глаза. – Эта вредная развилка ушла.

– Пожалуйста, расскажи мне, что это такое? – умоляюще глядя на нее, попросил Морис.

Дверь со скрипом отворилась, из туалета вышел мужчина в плетеной широкополой шляпе. Озадаченно поглядел на собравшуюся за порогом разнополую толпу, задержал взгляд на ребристом черном пистолете в руке у Чеуса, бочком отступил в сторону и торопливо свернул в ближайшую аллею.

Скупо усмехнувшись, гинтиец убрал оружие – таким отработанно быстрым движением, что Бланка не успела понять, где именно он его прячет. Вовремя, потому что Марсия пошатнулась, и Чеусу пришлось подхватить ее на руки.

– Что с тобой? – спросил он встревоженно. – Эта штука вытягивала у тебя силы?

– Нет, просто я смотрела-смотрела, и закружилась голова, я же хотела побольше увидеть… А оно длинное, в темноту уходит.

– Надо поосторожней!

– Я хотела, как папа…

– Папа взрослый, а ты еще маленькая.

Чеус отнес ее на скамью под навесом возле другой хижины, что-то набрал у себя на браслете, и через полминуты на площадку опустился небольшой аэрокар. Действие из списка «На территории курортного парка воспрещается», за это полагается штраф, но гинтийца такие мелочи не волновали. Он поднял Марсию, уложил в кресло.

– Что это было? – повторил Морис с отчаянием. – Пожалуйста, хотя бы в двух словах! Оно же за мной гоняется и всегда угадывает, где я нахожусь…

– Не до тебя сейчас, видишь, – бросил охранник, усаживаясь в пилотское кресло.

– Чеус, пусть он придет к нам завтра, – голосок Марсии прозвучал слабо. – Я ему скажу.

– Слышал? Приходи завтра. Мы тут недалеко живем, улица Орхидей, вилла номер пять – Хрустальная вилла, ты там уже был. Кстати, насчет меток не проверялся?

– Нет.

– Плохо, когда башка не варит, – проворчал Чеус, после чего скользящая дверца закрылась, машина взмыла в воздух и исчезла за кронами деревьев.

– Так я же эту виллу знаю, – произнес Морис все еще дрожащим голосом.

На обратном пути ничего не случилось, но эти сутки он прожил, как на иголках. Заглянул в техотдел, где с него сняли метку – электронного шпиона величиной с пылинку. Охранник рыжей девочки оказался прав, но Морис все равно вспоминал о нем с неприятным осадком. Мрачный, грубый, черствый тип. Цепной мордоворот. Мог бы и повежливее разговаривать.

Макаронина и Шоколадка маячили на периферии его внимания, кривляясь и отпуская колкие замечания. Морис не реагировал – как будто они и в самом деле были всего лишь гротескными мультяшными персонажами, а не его непосредственным начальством. Макаронину такое отношение довело до истерического бешенства, и она ушла, хлопнув дверью, после чего Шоколадная Анджела, обидевшись за обожаемую руководительницу, назначила Морису десять штрафных отжиманий. Он и эту экзекуцию стерпел безучастно – словно на полу корчилась одна только материальная оболочка, а сам он находился далеко-далеко, всецело погруженный в свои страхи и надежды.

Ночью он почти не спал, а после утренних занятий (пение новогодних куплетов хором и поодиночке, скандирование с выражением «Елка-елочка, зажгись!») полетел вместе с Бланкой в Макаду.

Аэробус неспешно плыл над сверкающей молочной массой кучевых облаков. Внизу расстилались туманные равнины, вздыбленные снежные волны чередовались с подернутыми белесой дымкой впадинами. Застывшая белая иллюзия.

Профиль Бланки, сидевшей возле иллюминатора, казался на фоне этого ложного пейзажа мягким и нечетким.

– Хрустальная вилла – та самая, где живет моя знакомая.

– Ты не знаешь, что это за люди? А то Марсия рассказывала такие странные вещи о своем отце… – тон у Бланки был встревоженный.

– Насколько я понял, он работает в Космополе, – припомнив прошлый разговор и кое-что сопоставив, объяснил Морис.

– А, если Космопол – тогда понятно, тогда всякое бывает, – с явственным облегчением отозвалась Бланка. – Хорошо, что не мафия… Интересно, почему Анджела не пошла в Космопол, или в полицию, или куда-нибудь в охрану, там она была бы на своем месте.

– Может, она там уже была, да ее выгнали, – мстительно предположил Морис. – Вот теперь и самовыражается в Новогодней Службе, вымещает на нас…

Сойдя на землю, они ежеминутно озирались, но опасности вроде бы не было. Все как обычно. Упаковать теплую одежду в сумки, переобуться. Мимо увязших в песке белых домиков и нарядных коттеджей, окруженных розами и алоэ, мимо увитой сухими змеящимися лианами ограды курортного парка – на улицу Орхидей.

При виде виллы у Бланки вырвалось восхищенное восклицание: полное впечатление, что эта двухэтажная постройка изваяна из цельной глыбы хрусталя – изысканное украшение, увеличенное до размеров жилого дома.

– На тебе метка, – флегматично заметил Чеус, оглядев Мориса с головы до ног, словно такие вещи он определял на взгляд.