Анатолий Бурак - Лицо особого назначения

А вот навстречу ей идет дамочка лет тридцати. Запуталась, бедная, в самой же созданном любовном треугольнике. И муж вроде человек неплохой, да только тетеха, не выдерживает никакого сравнения с соперником. Соперник же, напротив, олицетворение мужественности, воплощенная мечта любой женщины, желающей опереться на надежное плечо. Но, не торопится делать предложение, отшучивается и сводит все к хохмачкам. Налицо прогрессирующий невроз. Но, в общем-то дамочку жаль. И девушка снова «забирает» лишнее, принося облегчение и вызывая мимолетную улыбку на накрашенных губах.

Счастливая пара, улыбаясь, обнимается, не замечая никого вокруг. Почти решив не вмешиваться, Юля не утерпела, слегка дотронувшись до обоих. Беда-то какая! Девушка готовится стать мамой и вся сияет от предстоящей радости, но ведать не ведает, что уже заболела краснухой. Пустяковая для современной медицины проблема, если бы не развивающийся плод. Для маленького это верная дебильность, если не хуже. Как врач Юля знает, чем кончаются подобные вещи. Еще не успев до конца осознать, уже «извлекает» пока еще находящуюся в инкубационном периоде болезнь, вбирая в себя заразу, угрожающую еще не родившейся жизни. Теперь малыш, а это будет девочка, родится здоровеньким и никогда не узнает о грозившей ему опасности.

«Прощупав» таким образом человек десять, дама Айболит почувствовала усталость. Переполненная чужими болячками, она буквально не могла сделать дальше ни шагу. Испытывая огромное желание освободиться, выплеснуть смертоносную квинтэссенцию несостоявшихся бед, Юля мысленно «пролистала» истории болезни и ужаснулась. Для любого самого закаленного человека такой коктейль — верная смерть. Но, становилось трудно дышать, и девушка стала оглядываться в поисках «мусорки». Вокруг были живые, жизнерадостные люди, и у нее не хватило духу обречь кого-либо на ужасный и быстротечный конец. Тут на глаза ей попалась собака, огромный королевский дог, наверняка бравший многочисленные призы на собачьих чемпионатах. С радостным лаем он потерся о ноги девушки и вдруг заскулил, пытаясь отстраниться. Юля с облегчением перевела дух, а собака мешком пала у ее ног, не подавая признаков жизни.

— Лорд. Лордушка, что с тобой?

Парень, по виду ровесник невольной виновницы трагедии, присел перед бездыханным телом любимца.

Но, увы, от смерти нет лекарств. И он заплакал, стыдясь своих слез и вытирая лицо рукавом.

Юле стало очень неловко и захотелось попросить прощения за содеянное.

— Я, я не нарочно… — пробормотала она, получив в ответ удивленный взгляд. — Не хотела я.

— Да вы-то тут при чем? — отмахнулся парень. — Никто вас не винит.

И, окинув девушку обеспокоенным взглядом и, видимо, решив, что она заслуживает доверия в таком деликатном деле, попросил:

— Побудьте с ним, а? Я быстро, только за машиной сбегаю. В Лорде ведь больше девяноста килограммов, на руках не дотащу.

Не желая отказывать безутешному хозяину, потерявшему четвероногого друга, девушка кивнула:

— Конечно, я посторожу.

И парень, изредка хлюпая носом, побрел прочь, иногда оглядываясь, словно желая убедиться, что это не шутка. А вдруг Лорд, проказник эдакий, сейчас кинется вдогонку, встанет лапами на грудь и оближет лицо шершавым языком.

Рассматривая собачий труп, Юля впервые задумалась, что же это с ней творится. От былой эйфории не осталось и следа, а на ум пришла банальная истина, гласящая, что за все приходится платить. Вот только расплачиваться за ее благородство пришлось ни в чем не повинной животине. Но, Юля не была кисейной барышней, и профессионал в ней холодным, расчетливым тоном напомнил, что соотношение было как минимум десять к одному. Все же десять человеческих судеб стоили смерти пусть тысячу раз благородной и горячо любимой, но все же собаки.

Подъехала машина, из которой вышел хозяин бедного Лорда. Кивнув в ответ на благодарность, Юля медленно ушла, кусая губы и сосредоточенно глядя перед собой. Еще не до конца оформившаяся, ей не давала покоя настойчиво зудящая мысль: как сделать ее действия максимально безопасными для окружающих и приносить по возможности больше пользы безусловно нуждающимся в ней людям.

Алексей Иванович поднимался по трапу самолета. Таможенный досмотр не занял много времени, так как путешествовал он налегке. Да и пожелай он провезти контрабандой что-нибудь эдакое, кто бы смог помешать? Но, возить героин в желудке или доллары в трусах — это удел неудачников. Он же солидный российский бизнесмен, совершающий деловую поездку. И не к лицу ему позориться, рискуя репутацией и навлекая на себя массу досужих разговоров.

Войдя в салон, Алексей Иванович одобрительным взглядом окинул стройную фигурку стюардессы и прошел на свое место. Не единожды совершая полеты, он прекрасно знал расположение кресел в салоне и всегда старался взять билет на место возле иллюминатора. Так было легче скрыть презрение, невольно проступавшее на лице при взгляде на этих самодовольных баранов. Когда-то очень давно господин Смирнов, носивший тогда другую фамилию, едва не поддался искушению устроить себе пир. Десертом были бы пилоты, и его не очень волновали последствия катастрофы. Еще бы, с таким-то «запасом». Но, в конце концов благоразумие взяло верх. И он, покрытый холодным потом и дрожащий от перевозбуждения, попросил у стюардессы что-нибудь успокаивающее, «откачав» при этом немалую часть девичьей жизни.

С тех пор он всегда принимал пару таблеток, перед тем как сесть в самолет. И старался побольше внимания уделять облакам, неизменно равнодушным и принимавшим порой такие фантастические формы, что казалось, будто переселился в одну из детских сказок, иногда «извлекаемых» из памяти навсегда ушедших жертв.

— Уважаемые пассажиры, экипаж приветствует вас на борту нашего самолета, совершающего рейс…

Алексей Иванович прикрыл глаза, вспоминая свой первый полет на челноке, доставивший его, пятнадцатилетнего, на спутник родной планеты. Никаких иллюминаторов не было и в помине. Их, подобно скоту, загнали в металлическую коробку с неудобными сиденьями, доставленную на территорию школы. Восемь часов спустя летающую тюрьму открыли, и только пониженная гравитация подсказала, что они прибыли на место. Смирнов невольно ругнулся сквозь зубы. Жаль, конечно, что не удалось «забрать» с собой хотя бы одного нормального из того мира. Но, те не были глупцами и отгораживались от их племени ими же самими, предварительно оболваненными всеми этими сказочками про высокую мораль и дурацкие нравственные ценности. Почувствовав, что начинает злиться, он проглотил несколько капсул сильнодействующего снотворного и, закрыв глаза, начал считать про себя барашков. Вернее, овечек, длинноногих, блондинистых и непременно с голубыми глазами.