Валентин Леженда - Скорость Тьмы

Чем закончилось покушение, было неясно. Однако сам этот факт говорил о многом. Стало очевидно, что в Германии все-таки сформировались силы, способные остановить войну, а это означало лишь одно: Тьма еще не успела поглотить всех.

Сообщение о покушении взбудоражило Шестнадцатый отдел. Сверху снова пошли директивы, требовавшие как можно быстрее провести намеченную операцию.

Поначалу Карела планировали перебросить в Германию обычным способом. Майор попадал в обыкновенного оперативного донора, после чего должен был ждать, пока местное отделение нейроразведки выследит намеченную жертву.

Вся операция еще двадцать раз могла сорваться. Множество непросчитываемых факторов держали весь проект на тонком волоске, готовом лопнуть в любую минуту.

Во время лихорадочной подготовки Карела абсолютно лишили всякой свободы. Скорее всего, это делалось умышленно. На поиски Риты совсем не оставалось времени. Но думать о ней ему запретить не могли.

Разоткровенничавшийся в конце прошлого года Ворон упорно избегал встреч. Карел не винил его. После неудачной и достаточно необдуманной попытки вломиться на территорию секретного объекта НКВД любопытных нейроразведчиков наверняка взяли на прицел.

Но где бы сейчас ни находилась Рита, он ее найдет. Во второй раз. Справится с очередным заданием, вернется в Москву и доведет начатое до конца.

О том, что, возможно, ему уже не позволят вернуться, Карел старался не думать, ибо твердо знал: они обязательно увидятся снова...

Операция под кодовым названием «Перемена» стартовала 20 января 1944 года.

Карела подробно проинструктировали, сделали все основные замеры и затем должны были ввести ему в вену наркоз.

Тело разведчика лежало на жестком операционном столе. Как только он отключится, техники перевезут его в особое изолированное помещение, где находится ТИЭР-ванна с новыми многоканальными выходами двухсторонних ретрансляторов. Эта новая ванна была специально сконструирована для проведения экспериментальной операции.

Тело погрузят в свежий «проводниковый» раствор, и два десятка гениальных голов на протяжении нескольких месяцев неусыпно будут следить за всеми показаниями контролирующих организм разведчика агрегатов.

В поле зрения майора возник улыбающийся Яша. В руке ученый держал небольшой шприц и выглядел при этом до неприличия жизнерадостным.

— Что улыбаешься, приятель, небось премию пообещали? — поинтересовался Карел, в то время как стоящая слева медсестра привязывала его руку к операционному столу.

— Ага, — тут же подтвердил Яков. — Еще какую. Ну а ежели вообще тебя замучаем, так Сталинскую дадут, первой степени и всему отделению. Как пить дать...

— Садисты, — грустно констатировал майор, косясь на молоденькую медсестру.

Девушка в ответ мило улыбнулась.

— Так, герой, не дергайся...

Яша сделал укол.

— Препарат несколько иной, сразу не подействует.

— Что ж так?

— А тебе нравится мгновенно вырубаться? Мы же о тебе в первую очередь заботимся.

Карел спокойно лежал, безмятежно глядя в потолок операционной.

— Ну что, уже действует? — нетерпеливо поинтересовался ученый. — Ты чувствуешь какие-нибудь изменения?

— Не-а...

— Ничего-ничего, сейчас подействует. Ты глазами особо не вращай, а то на выброшенную на берег рыбину стал похож...

— Да пошел ты...

Уринсон мудрого совета не послушался и нараспев прочел:

— Как ты угадал? — удивился майор. — Ведь это мое любимое!

— Я немножко телепат, — смущенно признался Яша. — Все мы тут телепатим день ото дня и, сами того не замечая, начинаем читать чужие мысли.

— Ну да, ври больше... — Карел задумчиво рассматривал начинающий немного плыть потолок. — Как странно... я ухожу на очередной задание под стихи Эдгара По. Спасибо, Яша...

Ученый тихонько рассмеялся и снова продекламировал:

«Почему он выбрал именно эту поэму? Именно эти строки, сейчас, когда я ухожу?»

Яков явно о чем-то предупреждал, намекал, но майор его не понял. Слова ученого постепенно превратились в глухое бессмысленное бормотание, звучавшее будто со дна гулкого железного колодца.

Завертевшийся волчком потолок стал стремительно уходить вверх.

«Ни хрена ж себе галлюциноген», — успел подумать Карел, чувствуя нарастающую вокруг скорость, как в самолете на огромной высоте... сейчас пойдут перегрузки.

Но, не успев начаться, все внезапно остановилось. Над майором снова висел потолок, но не тот, что в операционной, а другой.

Вместо круглой многоглазой, словно Аргус, лампы изящная позолоченная люстра. Да и ложе было куда удобней жесткого больничного стола — мягкое и просторное.

— Добро пожаловать в Тысячелетний рейх! Карел приподнялся на кровати.

В небольшой ярко освещенной комнате находились двое. Высокий широкоплечий мужчина и хрупкая девушка в элегантном светло-зеленом пальто.

— Дирк Бэкер, — мужчина протянул майору руку, — Оперативный псевдоним Паромщик.

— Грета Швайгер, — представилась девушка, — оперативный псевдоним Клото.

Пожав твердую руку Бэкера, Карел недоверчиво посмотрел на девушку.

— Но вы не доноры.

— А как вы определили?

— Здесь нужно особое чутье. Мы, как правило, безошибочно распознаем друг друга.

— Вы совершенно правы, — подтвердил мужчина. — Мы из местной ячейки Сопротивления. Нас осталось совсем мало, всего семь человек, остальные сгинули в гестапо. Я полагал, что вас предупредят.

Итак, он в Берлине, в особой гостинице для вновь прибывших. Что ж, для начала неплохо. Хотя в Москве могли бы проинструктировать, что встречающие будут из местных. А все проклятая спешка.

Майор встал с кровати, подошел к висящему на стене зеркалу и внимательно в него вгляделся.

Эту ритуальную процедуру он проделывал каждый раз после очередного «прыжка».

— Да вы что?.. — возмутился Карел, ощупывая густо заросший седыми волосами подбородок.

Из зеркала на него смотрел седовласый низкорослый старик с окладистой профессорской бородой. Только сейчас майор обратил внимание на то, что донор слегка близорук.

— Мы подбирали вам агента в большой спешке, — начал оправдываться Бэкер. — Большинство доноров занято. Но вы не беспокойтесь, в этом теле пробудете не больше суток.