Олег Маркелов - Любимчик Судьбы

Они галопом вернулись к пожарной лестнице и начали торопливо спускаться вниз.

— Черт! Исчез! — рявкнул Упырь, выскакивая в коридор нужного этажа и меняя настройки сканера. — Он где-то в противоположном конце коридора, но сканер его не видит.

— Чудес на свете не бывает, — пожал плечами Малыш, поднимая свою бэску на уровень глаз. — В том конце лифты. Только ведь они не работают.

Медленно и бесшумно продвигаясь по коридору, бойцы поочередно осматривали комнаты, надеясь обнаружить самого пехотинца или его призрака, забавляющегося с их сканером.

— Не работают, — подтвердил Малыш, постучав по клавишам вызова лифтов, когда они добрались до конца коридора. — Ты знаешь, у меня такие странные мысли в голове. Вдруг это какая-нибудь крыса отъела чип у раненого и теперь бегает по коридорам и лифтовым шахтам.

Томпсон только молча усмехнулся, отрицательно покачав головой.

— Это у тебя выстрел в голову сказывается, — также не сумел сдержать усмешки Упырь. — Как ты себе представляешь активный чип вне тела живого хозяина? Чипы уникальны и живут только с конкретным телом. В этом весь их смысл. Никакая крыса его не заменит.

— Куда тогда он делся из этого коридора? — набычился Малыш после воспоминания о выстреле в голову.

— Тихо! — дернулся Упырь одновременно с писком сканера. — Что за наваждение?

— Что там? — придвигаясь ближе, спросил Томпсон, пытаясь разглядеть что-нибудь на маленьком экране сканера.

— Та же бирка под нами. Только что появилась. Двигается по коридору, — ткнув пальцем в экран, пояснил Упырь. — Бегом к пожарной лестнице!

Все помчались по коридору, но на полпути Упырь резко остановился.

— Что опять? — воскликнул Малыш, возвращаясь к товарищу.

— Он развернулся и быстро двигается обратно к лифтам. — Упырь бросал взгляды то в сторону пожарного выхода, то в сторону лифтов, словно ожидая чего-то.

— Давайте сделаем так, — предложил Томпсон. — Кто-то из вас возвращается к лифтам, а я и второй спустимся вниз и попытаемся загнать его.

— Верно, — согласился Упырь. — Давай, Малыш, возвращайся. Если эта тварь появится, пристрели ее.

— Принято, — кивнул Малыш, разворачиваясь назад, но через пару шагов, остановившись, крикнул вслед убегающему товарищу: — Кого пристрелить?

— Крысу! — ответил тот и скрылся вслед за имперским спецназовцем за дверями пожарного выхода.

Майкл неторопливо вернулся к створам лифта, собираясь услышать шорох ползущего животного. Но вместо этого услышал шелест идущего лифта.

— Это что за... — Он нажал клавишу вызова лифта, и вспыхнувший огонек подтвердил принятие автоматикой вызова. — Чудеса.

Из-за плотно закрытых створов невозможно было не только понять, в какую сторону движется лифт, да и наверняка определить, какой именно из двух находящихся на этой стороне лифтов работает. Поэтому Малыш отошел к противоположной стене и, опустившись на одно колено, приготовился открыть огонь. Оба лифтовых проема отсюда хорошо просматривались, поэтому Позиция, несмотря на всю незащищенность, позволяла надеяться на победу в возможной дуэли. О крысе, носящей в своем животе съеденный с куском мяса чип, Майкл, конечно, всерьез не думал. Он склонен был предполагать, что по коридорам медицинского сектора носится один из умалишенных инфицированных. Это отлично объясняло и хаотичность его перемещений, и то, что он неимоверным образом умудрялся перебираться с одного этажа на другой. Способности потерявшего рассудок человека бывают поистине безграничны. Но вот то, что начал работать лифт, Никсону совсем не нравилось. Малыш прислушался, понимая, что звук лифта совсем исчез. Из этого можно было заключить, что пехотинец спустился вниз.

Скосив глаза, Майкл с изумлением заметил, что клавиша вызова больше не горит. Поднявшись с колена, он подошел к створам и несколько раз нажал вызов. Однако лифты вновь были безжизненны, как и при проникновении их группы в госпитальный сектор.

— Упырь, вы где? — активировав переговорное устройство, спросил Малыш.

— Мы его видим, — ответил Упырь на фоне звука быстрых шагов. — Мы на первом. Теперь не уйдет. Давай спу...

Непонятный визгливый звук оборвал Упыря на полуслове. А судя по шуму помех в наушнике переговорного, вышла из строя сама аппаратура.

— Вот дьявол! — чертыхнулся Малыш, торопясь по длинному коридору в сторону пожарного выхода. — Теперь еще и переговорное накрылось. Что за хрень!

Последнее восклицание было вызвано мелодичным звуком прибывшего на этаж лифта, прозвучавшим, едва Майкл успел сделать первые десять шагов.

Тихий звук развернул Малыша, словно ударная волна, заставив опять вскинуть бэску к плечу. Опасаясь, что двери закроются, Никсон торопливо вернулся к раскрывшимся створам, ожидая увидеть в кабине все, что угодно: от полоумного пехотинца до какого-нибудь злобного и коварного монстра с другой планеты. Но зеркальная кабина оказалась совершенно пустой. Словно приглашая прокатиться, лифт стоял, сверкая зеркалами, и не спешил закрывать створы.

— Упырь, ответь! — попробовал связаться еще раз Никсон, но переговорное отвечало лишь треском помех.

Малыш, опасаясь, что совершает грубую ошибку, доверяясь в боевой обстановке лифту при наличии надежной пожарной лестницы, шагнул внутрь. Спуск с третьего этажа на первый занял три секунды. Никсон вжался в угол лифта, держа наготове бэску. Но в холле его никто не ждал — ни засада, ни Упырь с Томпсоном. Малыш прислушался, надеясь уловить топот поднимающегося наверх товарища, с которым он мог бы разминуться, воспользовавшись странно работающим лифтом.

Медицинский сектор хранил гробовую тишину. Майклу стало не по себе, и, к своему стыду, он вдруг поймал себя на мысли, что в голову лезет всякая аномальная чертовщина. Похоже, ему действительно стоило обратиться к психологу — такой удар в голову бесследно не проходит. Малыш тряхнул головой, отгоняя постыдный для современного человека и солдата страх перед чертовщиной, и вышел на улицу.

Его не ждали в холе у лифта, потому что его ждали на улице у самого подъезда госпитального сектора. Боковым зрением Малыш заметил несколько замерших фигур и даже успел, дернув стволом, нажать курок, когда в него самого выстрелили из ручного сонара. Пронзительный визг хлестанул по ушам, а тело среагировало на шоковую амплитуду ультразвука, как на удар сильного разряда тока. И померк свет...

Все тело болело, но Майкл даже обрадовался этим ощущениям: раз тело болит, а он сам, страдая, пытается понять, что с ним произошло, значит, с его рассудком еще все нормально, и он не стал бездумным инфицированным куском мяса, как Лом. Не открывая глаз и не выдавая своего пробуждения иными движениями, Малыш, подавив болевые ощущения, прислушался к окружающему миру. В помещении, где он находился, явно был еще кто-то. Это Никсон ощущал буквально шкурой. А то, что он валяется, уткнувшись мордой в пол именно в помещении, подтверждало идеально ровное половое покрытие и отсутствие звуков окружающего мира.