Василий Рыжиков - Маскарад

Раздалось шипение, из динамика послышалось что-то неразборчивое, двери лязгнули и закрылись. Поезд, дернувшись, отъезжал от станции. Платформа была маленькой, грязной и полуразрушенной временем и людьми. Ни о каких кассах или турникетах и речи быть не могло. Павел вздохнул и стал неторопливо спускаться по лестнице, такой же неухоженной, как и сама платформа.

Солнце уже было готово скрыться за горизонтом. Надо было спешить. И так уже опоздал на полтора часа из-за того, что поезд отменили. Но никто же не поверит. Будут говорить: «Не хочешь поработать даже один день, совсем забыл, что родители не просто живут с тобой в одной квартире, а еще и кормят тебя, охламона…» Забудешь тут, как же. О своем присутствии тебе напоминают постоянно. Теперь вот надо было ехать на дачу. Вот что может сделать один среднестатистический студент на участке в шесть соток? В том-то и дело, что не так уж мало. Даже весной есть что делать. И должен бедный студент, взяв в руки лопату (грабли, вилы, молоток или еще что), обрабатывать землю-матушку. А ведь уже конец апреля, сессия не за горами… В сумке Павел нес несколько конспектов и пару книг, но это так, для порядка. В них удастся заглянуть только завтра поздним вечером. Если вообще будет желание делать это.

Дул легкий, теплый весенний ветер. Закат превратил небо в море огненных красок. Пыльная дорога дачного поселка вела вперед, в неизвестность. Растительность по бокам дороги радует глаз. Ветровка, джинсы, кроссовки, сумка через плечо. Ничего странного. Это идет на дачу студент.

Павел прибавил шаг. Пробежаться, что ли? Вихрем пронестись по тихим улочкам. Дачники уже расползлись по домикам, ужинают. Да и вообще их немного. Павел отбросил эту мысль. Нечего бежать. Зачем торопиться на страдания и нотации?

Тут на дорогу с боковой тропинки вышли пятеро парней. Они шли спокойно, почти не переговариваясь. Изредка подносили руки с зажатыми в них бутылками ко рту. Завидев Павла, они остановились. На лицах заиграли довольные ухмылки. «Ну вот, – подумал Павел, – спокойно дойти до домика, любуясь природой, не получится. Сейчас меня вежливо окликнут и…»

– Эй, парень, притормози на минутку!

Дорогу ему заступил самый рослый из пятерки. Здоровый, лет на пять старше. Можно было ничего и не говорить, все и так ясно – обыкновенный гоп-стоп, но парень решил выдержать роль.

– Куда так спешишь, приятель? Может, пивка попьем?

– Отчего не попить, мысль хорошая, – ответил Павел.

– Только вот беда, бабла нема у нас, – грустно продолжал начинающий гопник. – Ты бы подкинул нам, а?

Павел чувствовал, что парням нужны не столько деньги, сколько зрелища. И, по их мнению, лучшего, чем хороший мордобой, не найти. Вот вожак уже и кулак сжимает…

– Короче, гони бабки и все, что еще есть хорошего.

– А не пошел бы ты на… – спокойно ответил Павел.

Ответ последовал незамедлительно. Сжатый кулак вылетел в направлении к голове наглой жертвы и…

Другие гопники, стоявшие позади вожака, увидели что-то странное. Студент наклонился в сторону, уходя от удара, и вдруг оказался у вожака за спиной. Тот с удивлением посмотрел на то место, где только что стоял студент.

– Я здесь, придурок, – сказал Павел.

– Макс, он сзади! – выкрикнул один из оставшихся в запасе.

Макс резко обернулся, одновременно делая хук справа. Промах. Павел в самом начале разворота просто сделал шаг назад, причем очень быстро. Двое гопников бросились на него сзади, хватая и выкручивая руки. Но Павел легко вывернулся и ударил ближнему кулаком по челюсти. Удар не казался каким-то сверхсильным, но парень отлетел в ближайшие кусты и затих. Видимо, надолго.

– Что, типа спортсмен? – прошипел Макс. – Чуваки, а ну вместе!

Все четверо бросились на Павла. Расчет простой – задавить массой. Но студент, по-видимому, был действительно крутым спортсменом. С необычайной скоростью он нанес удары двоим, отмахнулся от третьего и ушел из кольца. Тот третий схватил его за плечо и оказался в крепком захвате. Нажим – и рука выгнулась под невозможным углом. Дикий вой гопника заставил других отпрянуть. Павел отпустил руку, ударил по ногам, заставив парня опуститься на колени, обвил голову рукой и дернул. Раздался хруст, и обмякшее тело гопника грохнулось на землю. Парень лежал ничком, но глаза смотрели на небо.

– Ты че, урод? – растерянно проговорил Макс. – Ты убил его, что ли?

– Не видишь разве? Кто следующий?

Павел улыбнулся. Один из гопников, видимо самый глазастый, вдруг побелел и стал пятиться.

– Ты куда, Андрюха? – спросил Макс. – Щас мы уроем этого говнюка, мы…

Павел бросился вперед. Парням показалось, что мимо них промчался на полной скорости автомобиль. Андрюха вдруг захрипел, хватаясь за горло, на котором зияла страшная рваная рана. Павел стоял спиной к гопникам, протянув руку в сторону. С пальцев, которые вдруг стали слишком длинными для пальцев человека, капала кровь. Темнело, и парни не сразу поняли, что на пальцах у Павла торчали длинные, изогнутые когти.

В кустах зашевелился, поднимаясь, вырубленный первым гопник. Он еще не полностью оправился от удара и не замечал ни трупов, ни когтей, ни крови. Он бросился на Павла, занося кулак. Павел крутанулся на месте, приседая и взмахивая руками. На землю напавший упал уже почти мертвым. У него был распорот живот.

Павел выпрямился как сжатая пружина и одним прыжком настиг убегающих с поля боя парней – Макса-вожака и его приятеля. Последний заорал, выхватил нож и попытался нанести удар. Павел уклонился и схватил руку с ножом. Один коготь он воткнул в запястье парня и провел им до плеча, распоров и руку и одежду, легким взмахом он разорвал бедняге горло.

Макс трясся от испуга и пятился. Он видел лицо Павла, и оно ему явно не нравилось. Кожа побелела, глаза светились красным, уши заострились и прижались к голове, ноздри вытянулись. Тонкие черные губы искривились в жуткой усмешке, обнажая длинные острые клыки.

Но Макс не зря был вожаком дачной бригады. Он не побежал, не поддался страху, а спокойно полез за пазуху, нашаривая там что-то. Но это что-то явно застряло, не желая приходить на помощь своему владельцу. Павел мог быстрее чем за полсекунды оказаться возле Макса, перехватить руку и прикончить парня, но ему стало интересно. Что же скрывается у Макса за пазухой? Может, крест?

Ответ был банален – пистолет. Наверняка газовый. Павел взмахнул рукой, и в руку, держащую пистолет, врезались четыре полосы огня. Макс даже не успел навести оружие. Две полосы попали по стволу пистолета, выгнув его и разодрав железо. Две другие попали в руку, разрубив пальцы и ладонь. Макс не кричал, а просто тупо смотрел на окровавленный обрубок ладони и лежащие на земле пальцы и остатки пистолета. Болевой шок, наверное.