Алекс Орлов - Городской патруль

– М-м-м, артезианская! – сказал Карпентер, сменив виски на бокал с искрящейся холодной водой. – А кто вам сказал, что я не люблю ключевую?

– Просто угадали, – развел руками Флойд, и все засмеялись.

– А скажите, господа, чего нам стоит ожидать, когда весь этот суперрапс, суперпшеница и прочие прелести полуметановых растений станут перерабатываться в продукты для потребителей? Что показали результаты испытаний, вы ведь испытывали это на людях, я правильно понял?

– Испытывали еще семь лет назад, – осторожно произнес Флойд. Он подозревал, что пройдошный банкир что-то знал об этих результатах, поскольку один из экземпляров отчета был утерян.

– Поначалу были проблемы, мы ведь на то время еще не подобрали подходящей технологии переработки.

– Но теперь-то подобрали?

– Теперь да, такая технология у нас имеется.

– И через сколько времени появятся первые последствия? – уточнил Карпентер. Он не был наивен и прекрасно понимал, что чистых «звеньев» в этом бизнесе не будет.

– Те же пять лет, – признался Флойд.

– Так. Те же пять лет. Ну, это даже удобно, мы сможем объединить медийную кампанию.

– А мы к тому времени подготовим серию излечивающих последствия препаратов, – добавил фармакологический король.

– А мы заготовим линейку новых жирозаменителей под лозунгом – только натуральные жирозаменители, – добавил Бриан Лакотер.

– Но, разумеется, к этому времени все эти неприятности будут списаны на действие страшного вируса «гнусрейдер-эс-пятьдесят», – пояснил Флойд.

– Замечательно, – кивнул Карпентер. – Нужно только подобрать подходящую авторитетную базу, известных ученых, представителей либерально-гомосексуального движения.

– У нас уже есть на примете несколько лауреатов Нюрнбергской премии. Эти старички проголосуют за что угодно, если о них напишут в научной прессе и попросят совета, как спасти мир. Кому-то мы просто подбросим наличности, а особо моральным поможем благоустроить их чад. Несколько грантов на научные работы или трудоустройство в исследовательских центрах, ассоциированных с «Нонсарто», смогут решить и эту проблему. Так что мы получим самую правдивую и авторитетную историю для «гнусрейдера-эс-пятьдесят», который станет пожирать почву и отравлять людей.

– Кстати, неплохо бы свалить вину за появление этого вируса на экологических партизан, – предложил Ян Штольц, потягивая чистую воду.

– Отличная мысль! – похвалил его Карпентер. – Было бы неплохо уже сейчас запустить информацию о том, что экологические партизаны создали подпольные бактериологические центры, чтобы навредить «Новым технологиям». А потом, как водится, их вирусы вырвутся на свободу и начнут вредить – оттого под посадками новых культур вся земля порченая…

– Луи, да вы просто фонтанируете золотыми идеями! – воскликнул Флойд.

– Нет-нет, Дункан, первым подал идею Ян, я ее только развил, – заскромничал банкир, однако было видно, что ему приятно и от похвалы, и от этой дружеской обстановки совместного творчества.

С улицы донесся отдаленный хлопок, а затем во всем «Гнезде ястреба» завибрировали стекла.

Бриан Лакотер вскочили и подбежал к окну.

– О, да там какой-то пожар! – воскликнул он, и все гости вместе с хозяином подошли тоже. Над северо-западом центрального района города поднимался оранжево-черный гриб.

– Это не пожар, это похоже на взрыв!

– Кажется, где-то на Роллейн-плейс, – предположил Карпентер.

– Сейчас мы все выясним… – сказал Флойд. – Эй, Чарли, что там в городе происходит?

Чарли не стал кричать от двери, хотя ему уже поступил доклад с места происшествия. Он быстро пересек фарсийский ковер и, остановившись на почтительном расстоянии от гостей, сообщил:

– Это работа агентства «Фрог», сэр. В районе Роллейн-плейс они накрыли оружейный склад экологических партизан. Он находился в магазинчике, торговавшем сумками и чемоданами. Во время завязавшейся перестрелки боеприпасы сдетонировали. У агентства есть потери, погибли также все заговорщики.

– Подумать только, я знал этот магазинчик, – вспомнил фармакологический король Тед Бинакс. – Лишь месяц назад я купил там отличный зонт для своего камердинера – на его шестидесятилетие.

– Вы не боитесь партизан, Тед? – удивился Карпентер. – Признаюсь, прежде чем куда-то поехать, я высылаю в этот район целую тайную армию.

– У Теда все иначе, – сказал Флойд. – Он любит путешествовать в одиночку, правда, предварительно над ним два часа колдует целая бригада гримеров.

– Да, я люблю поиграть, – улыбнулся Бинакс. – Изменить лицо и подобрать потертую одежду несложно, но вот что самое важное – это руки. У простых людей руки выглядят запущенно, и это нужно уметь воспроизвести.

– А мне, признаться, такое даже в голову ни разу не приходило. Нужно попробовать…

– Ну что же, работа одного из наших партнеров по безопасности налицо. Давайте вернемся к столу, – сказал Флойд.

– Но магазинчик все же жаль, – сказал Бинакс, возвращаясь на свое место. – Теперь таких не делают. Там торговал такой забавный седой старикан, с такими, знаете ли, седыми бакенбардами. Неужели и он был партизаном?

Они помолчали. Воспользовавшись паузой, Чарли запустил новую вереницу лакеев, которые сменили воду и принесли фрукты.

– Когда вы собираетесь начать подготовительную медиакампанию? – спросил Карпентер и, взяв с блюда зеленую грушу, принялся чистить ее серебряным ножичком.

– Ну, если нам ничего не помешает, то завтра, – сказал Флойд.

– Вот как? Да вы хват, Дункан! Люблю таких!

– Признаюсь, что, если бы мы не получили вашей поддержки, я бы не решился на это так быстро.

– А вы считаете, что получили мою поддержку? – спросил Карпентер, отрезая от груши дольку.

– Да, я считаю, что вашу поддержку мы получили.

– Ну, раз вы так считаете, то и я не стану возражать, джентльмены… М-м-м, какая сочная груша… Где вы берете такие фрукты, Дункан?

Все остальные засмеялись, а Карпентер удивленно закрутил головой:

– А что смешного я спросил?

– Ничего смешного, дорогой Луи, они засмеялись потому, что вы ни за что бы не догадались, откуда эти фрукты, – они из оранжереи, которая находится здесь же, в «Гнезде ястреба».

– Да вы что? Ну, мне нужно непременно перенять это новшество. Воздух привозной, я полагаю?

– Ну разумеется, на городском воздухе ничего съедобного не вырастишь, а я люблю все натуральное.

– Еще две недели назад я и не подозревал о том, что вы тут замышляете, – сказал Карпентер, расправляясь с грушей. – И когда Ян предложил встретиться, ничто не говорило о том, что я заинтересуюсь вашими предложениями. Но за эти две недели я собрал кое-какие сведения, поэтому был готов услышать то, что услышал. И полагаю, что нас ждет успех. Ну а потом мы замахнемся и на что-нибудь еще более значительное.