Елизавета Ельская - Голгофа XXI

— Мы уже очень далеко от первого маршрута. Как они нас нашли?

— Кто ищет, тот всегда найдет… Было бы желание. А насколько велико их желание, мы не знаем. Не знаем, насколько мы, с их точки зрения, опасны. Все упирается в Долли. Возможно, жандармы думают, что нам известно куда больше, чем на самом деле.

— Мы опасны для них уже тем, что знаем о зоне Долли, — хмуро сказал Святослав. — В курсе, что там творится. Если общественности на Западе станет известна правда о химках и плешах, они немного повозмущаются, но быстро утихнут. В конце концов, с их точки зрения, разница между созданием на нашей территории таких зон по соглашению с правительством и без оного не столь значительна. А вот зоны Долли — совсем иное… Во-первых, сам факт их существования нарушает закон, принятый во всех странах. Во-вторых, если всплывет на поверхность, кто они такие, эти элитные Долли, разразится скандал, равного которому не было за всю историю. Отставка правительств и судебные процессы над причастными к этому, кардинальная реорганизация спецслужб — это самое меньшее из того, что произойдет. И конечно, начнется «охота на ведьм». Все последствия сейчас даже невозможно предугадать.

— Спасибо за разъяснения, — с мрачной иронией произнес Филипп. — После них меня удивляет, что мы вообще еще живы. Значит, если жандармы решат, что доберутся до нашего Долли своими силами, на нас тотчас объявят большую охоту. Многообещающая перспектива…

— Без нас им не выйти на Долли, — возразил Святослав.

— А сыворотка правды? Вколоть всем в зоне — и делу конец.

— Ты спятил! Это же элитные Долли, с ними так не обращаются.

— Будем надеяться, что ты прав, — сказал Филипп. — Но тогда какого лешего на нас свалился этот вертолет?

На протяжении всего разговора они копались в обломках сбитого вертолета, надеясь обнаружить что-нибудь, что послужит ответом на их вопросы. И хотя шансов на это практически не было, им невероятно повезло: Святослав обнаружил часть передатчика. Филипп сначала недооценил ценность находки.

— Брось ты эту рухлядь! Зачем она тебе? Разве что на запчасти.

— Тут видно, на какую частоту был настроен их передатчик! У меня же есть «Ворон», и мы сможем поймать переговоры базы с вертолетами. Если этот не единственный, конечно.

— Отличная мысль, — одобрил Филипп.

Они побежали к машине. Святослав достал «Ворон», а Филипп тем временем просматривал на мини-миракле, где поблизости есть какие-нибудь зоны с присутствием французов. Настроившись на нужную частоту, Святослав занялся прослушиванием. Лицо его помрачнело.

— Дело дрянь, — сказал он потом. — Нам плотно сели на хвост. В воздухе еще четыре вертолета. Сейчас им приказано возвращаться на базу, но утром они вернутся.

— За каким хреном? — изумился Симон. — Пять вертолетов — за нами? Из-за чего вся эта катавасия? Не из-за паршивого же вездехода?!

— Я не понял, из-за чего. Им известно, что тот, кого мы сбили, обнаружил машину. То есть нас. На рассвете они начнут прочесывать этот квадрат.

Фома запустил пятерню в свою и так вечно взлохмаченную шевелюру.

— Веселенькое дельце… Спятили они там, что ли?

Фаддей растерянно спросил:

— А как же условия страховки? Что же, им вдруг наплевать на нее стало?

Святослав повернулся к Филиппу, изучавшему данные мини-миракля.

— Нашел что-нибудь?

— В радиусе двухсот километров ничего нет. Чистые места. В двухстах пятидесяти километрах к северо-востоку отсюда — зона смертников. Межгосударственная, и как с участием французов.

— Зона смертников, — повторил Святослав. — Только этого нам и не хватало!

Жандармы этих зон были профессионалами высшего класса. Если в спидники никто не совался из страха перед заражением, то сюда не ходили потому, что охранные системы были слишком сложными, а жандармы всегда настороже. Содержавшиеся там преступники, приговоренные к пожизненному заключению — смертная казнь в Западной Европе была отменена, — считались чересчур опасными для того, чтобы находиться на территории цивилизованных стран, рядом с нормальными людьми, пусть даже за стенами тюрем. Условия контрактов охранников подобных мест отличались от прочих, и раз они по каким-то причинам решили действовать вне зоны, с этим надо было считаться всерьез.

— Нам необходимо убраться отсюда, — сказал Святослав. — Уехать за ночь как можно дальше, а на рассвете спрятаться.

Лучшим водителем среди них был Фома. Он похлопал вездеход, сказал: «Ну, малыш, не подведи», и сел за руль. Вспыхнувшие фары выхватили из темноты пожухлую траву и развороченную взрывами землю. Машина медленно поползла к дороге и, объехав то место, куда рухнул сбитый вертолет, прыгая на выбоинах, двинулась дальше. Когда на обочине в свете фар мелькнули невысокие тонкие деревца, Фома затормозил:

— Надо срубить десяток на случай, если застрянем на голом месте.

Загрузив жерди, тронулись дальше. Через три часа Фому сменил Святослав. К середине ночи они достигли развилки. Склонившийся над экранчиком мини-миракля Филипп предупредил:

— Вторая дорога помечена как «доступная для проезда в летнее время».

— Знаю, я смотрел, — устало отозвался Святослав, — но как раз поэтому вертолеты начнут с прочесывания другой дороги. Чем больше встретится на нашем пути развилок, тем труднее им будет установить, где мы.

— Звучит утешительно, — пробормотал Фома. — А если мы свернем в какое-нибудь болото, то нас искать совсем не будут. Досадно лишь то, что в болоте мы утонем.

— Ты бы лучше поспал, — посоветовал Святослав. — После меня Филипп поведет, а потом опять тебе придется.

— При такой тряске можно заснуть, только если Мария разрешит мне положить голову к ней на колени. — Фома произнес это так же, как отпускал свои шуточки и прежде, так, будто с каждым уходившим часом к ним не приближался беспощадный лик смерти. Его безмятежность уменьшала царившее в вездеходе напряжение.

«Вот трепло», — с теплым чувством подумал Святослав, а Мария со смешком сказала:

— Ладно, твоя взяла. Мои колени к твоим услугам.

— Ты это серьезно?!

— Да, вполне. Надеюсь, щетина у тебя не настолько колючая, чтобы проколоть мне брюки.

— Мужики, вы слышали, а? — восхитился Фома. — Потом не говорите, что мне померещилось. Мария, я тебя люблю! На твоих коленях мне уже не до сна будет. А если засну, то та-а-а-кое приснится… Поэтому прикорну-ка я пока на рюкзаке, — неожиданно закончил Фома и прислонил свою лохматую голову к брезентовому боку.

— Ну вот, сам отказался! Потом не упрекай, что я не создала тебе условий для полноценного отдыха.

Фома что-то неразборчиво пробормотал и тотчас заснул, невзирая ни на какую тряску: управление вездеходом в таких тяжелых условиях совершенно вымотало его. Однако поспать как следует ему не удалось: машина застряла и всем пришлось вылезать и подкладывать под колеса жерди. Километра через три колеса забуксовали снова и операция повторилась. Перед самым рассветом пошел сильный дождь.