Дэн Абнетт - Братья Змея

Так думал Петрок, библиарий ордена, когда спускался по трапу своего только что приземлившегося шаттла и озирал величественную картину открывшейся ему природы. На нем было боевое снаряжение; он был чисто выбрит; голова оставалась не покрыта. Черные локоны были туго стянуты в пучок на впадине под затылком. Его, высокая как башня, и плечистая фигура выделялась даже среди космодесантников. Серая броня силовых доспехов была окрашена в белые и красные тона по краям.

Но черствым и бездушным он не был. Мир поражал своей красотой, и он не мог это не почувствовать. Скалы, столь характерные для местного ландшафта, подступали к выжженному посадочному кругу со всех сторон и, благодаря своему пронзительному зеленому цвету, а также потому, что наполовину состояли из кристаллов, сияли, как изумруды, в чистом, теплом воздухе планеты. Далеко, на линии горизонта, изрезанные кратеры выбрасывали вверх белые языки пламени. Горение фосфора, которое шло глубоко под землей, и пламя которого вырывалось из многочисленных расщелин и скважин, обеспечивало энергией литейные цеха и кузницы славного города Эйдон-сити.

Это и был белый жар, огонь которого поддерживал работу плавильных заводов и фабрик, во славу Императора ни на минуту не прекращавших своего производства.

Когда, шагая по ведущей от посадочного круга гаревой дорожке и проходя под разбитыми рокритовыми арками, он вместе с целой процессией носильщиков направлялся к главному перевалочному лагерю имперских сил, Петрок обратил внимание своего лексикания Родоса на величественную красоту здешних мест. В ответ Родос поглядел на него недоверчиво, почти испуганно, словно был не уверен, не шутит ли Петрок.

Петрок решил не развивать свою мысль. Если уж человек такого не замечает — нечего и объяснять. Он знал, что сердца многих уроженцев Итаки были скрыты за слишком толстой броней, чтобы они могли разглядеть еще что-то, кроме войны. Петрок и сам не знал, было ли его величайшим преимуществом или, наоборот, слабостью то, что он был способен видеть красоту в окружающем мире.

Беда пришла на Эйдон год назад, когда всего за одну ночь планета оказалась под властью темных эльдар. Это событие ознаменовало собой начало нового этапа в истории рейдов примулов, когда коварный враг, вырвавшись из своих тайных крепостей и укромных засад, вновь нанес удар по Звездам Рифа. Ввиду выгодного стратегического положения, который занимал мир Змеев в этой части Империума, принимать на себя главный удар при вторжениях, всегда считалось святой обязанностью ордена. Так было испокон веков, с тех пор как стали вестись летописи.

Призванные осуществить операцию по освобождению, в первые же месяцы компании на планету были выброшены и развернуты части Имперской Гвардии, — собранная в единый кулак трехсоттысячная группировка, преимущественно состоящая из штурмовых пехотных полков «Леопарды» и Донорианских частей бронетехники. Однако потерпев неудачу, они получили приказ остановить наступление.

Вот тогда-то, освободив шесть отрядов фратрии от участия в операциях против вторжений темных эльдар во всех других мирах Рифа, великий магистр ордена, могучий Сейдон, и направил своих Змеев на Эйдон в расчете на то, что они преуспеют там, где села в лужу Гвардия. Силами возмездия должны были управлять ветеран, Герой Империума, капитан Фобор и библиарий Петрок.

Непредвиденный обстрел корабля на орбите заставил Петрока отложить посадку, и ко времени, когда он и юный, с недавно выбритой тензурой на макушке, лексиканий вступили в пределы перевалочного лагеря, Фобор уже повел войска на приступ южных стен Эйдон-сити.

Петрок слышал вдали шум сражения — треск лазганов и пушечные залпы, которые разносились по каменистым зеленым склонам, — а также видел, как километрах в трех от них медленно поднимается пелена дыма. В то же время на горизонте продолжали вырываться белые выхлопы сгорающего фосфора, который своим, казалось, предвечным жаром мутил и раздражал янтарное небо планеты.

Перевалочный лагерь был почти пуст. С полдюжины белых, как статуи, палаток, уже выцветших под действием палящего солнца, едва колыхал чуть заметный бриз. Немного в стороне располагались ряды менее значительных, сотканных из более темной и грубой парусины походных жилищ, а также склады боеприпасов под камуфляжной сеткой, которые были устроены в землянках, обложенных мешками с песком. Недалеко от палаток стояли несколько припаркованных бронемашин. Все они были окрашены в нежный цвет лайма, из-за чего на фоне зеленого ландшафта казались совсем не заметными. За главными палатками командования, на подветренной стороне холма, были разбиты палатки пехоты, протянувшиеся по его склону вплоть до дороги, что шла по дну долины. Петрок почувствовал, как вместе с запахом разложения на него повеяло резким запахом дезинфицирующих средств.

Гвардейцы в парадных мундирах полков группы «Леопарды» торжественно отсалютовали при приближении славного библиария и его весьма грозного лексикания, который, следуя за ним на шаг позади, нес открытую шкатулку, где на атласной подушке лежали принадлежащие библиарию священные карты таро. За ними шли слуги, один из которых нес искусно украшенный шлем Петрока, а другой — силовой меч Беллус. За ними еще двое, размахивающие благословенными цензорами и высоко держащие над головой вымпелы фратрии Карибдиса. И только затем следовали еще четверо — те, что в прочном, похожем на багажные носилки, деревянном сундучке, несли Священную Книгу Жизней. Все слуги были одеты в балахоны с капюшоном, а по невысоким, сгорбленным фигурам в них можно было легко узнать гомункулов.

Один из гвардейцев жестом указал на главную палатку. Петрок заметил, как он дрожит, и что на его бледном лице, несмотря на полуденный зной, блестят капельки пота. Ни слова не говоря, Петрок направился к главной палатке. Слуги у него за спиной яростным шипением из-под своих капюшонов заставили отпрянуть попытавшегося было встать у них на пути гвардейцев.

— Довольно! — рявкнул на них Родос.

Внутри палатки стоял большой круглый стол со стеклянной поверхностью, подсвеченной снизу бегающими огоньками, которые демонстрировали контуры и внутреннюю структуру города, а также дислокацию противостоящих друг другу войск. Вокруг стола стояли гвардейские офицеры, которые все как один подняли головы и почтительно расступились, когда прославленный воин со своей свитой вошел под навес командного пункта.

— Я — Петрок из ордена Железных Змеев, — произнес он так, будто кто-то из присутствующих здесь не знал, кто он такой.

Один из них — судя по нашивкам на рукавах, генерал группы «Леопарды» — выступил вперед.