Александр Шакилов - Полигон

Тылом чую, не к добру все это.

Я должен понять, что здесь происходит, прежде чем мы, груженные общаком, отправимся обратно к Стене.

– Любимая, переодевайся, – я указал Милене на груду гнилого тряпья, возле которой нашлось место для «мусора».

– Что?! – прошипела она разъяренной кошкой, которой оттоптали хвост. – Да я эту дрянь никогда…

– Намотай поверх одежды. Чтобы сойти для мутантов за свою хотя бы на первый взгляд.

Мой спокойный тон ее озадачил:

– Край, ты что задумал?

– Мы прогуляемся вместе с ними. Да, любимая, не смотри на меня так, ты все верно услышала. Разомнемся слегка, осмотрим местные достопримечательности.

– Макс, ты псих! – брезгливым движением отделив одну тряпку от груды прочих, она занялась маскировкой.

Обожаю супругу за то, что она не спорит со мной в ответственные моменты.

Через пару минут мы были с ног до головы в грязной вонючей ткани неустановленного цвета и консистенции. ВСК я тоже не пощадил. А вот Милена наотрез отказалась уродовать блочный лук, аргументировав это тем, что он обидится и стрелять перестанет. Теперь чета Краевых выглядела и пахла не лучше обитателей Полигона.

Вместе с последними мутантами мы выбрались из цеха. Вопреки моим опасениям никто из них ни разу не обернулся. Прошлое у них не в чести, живут только настоящим? Несмотря на различный внешний вид особей – не было двух аборигенов с одинаковыми уродствами, – коммуна мутантов представлялась мне чем-то вроде одного большого тела, органы которого являются при этом автономными элементами, имеющими собственные функции, и способными самостоятельно передвигаться, что-то чувствовать и что-то делать по якобы своему усмотрению. Но эта свобода – лишь иллюзия, все-все-все мутантами совершается только на благо коммуны. Особенно сплоченность организма проявляется, когда мутанты собираются в одном месте: их сердца бьются в унисон, они дышат в одном ритме, их мысли совпадают. Они чувствуют единение и даже получают удовольствие от того, что сами по себе сейчас неполноценны, их наполняет гордость, что они, маленькие и слабые, есть часть большого и сильного. И потому троица, бросившая вызов коммуне-организму, – для остальных аборигенов Полигона все равно что раковая опухоль для обычного человека: опухоль может тебя убить, от нее надо избавиться, пока не поздно, но при этом о ней даже думать страшно.

Но это все лирика. А суровая проза жизни в том, что рыжая девчонка отворила-таки ворота, пропустив на завод армейский джип «Скорпион», который по незнанию можно спутать со штатовским «хаммером». Точно такой же есть на видео в моем телефоне. Нетрудно догадаться, что джип – транспортное средство научников, предназначенное для вылазок на Полигон, и что именно рыжая провела его по потайным тропам, мимо залежей приборов и мест повышенного скопления слонопотамов. Но для чего ей это понадобилось? Захотелось тесной смычки ученых мужей с местными обольстительницами?..

Научников из лабораторий у Стены курируют вояки. И потому неудивительно, что из аскетичного салона джипа выпали двое бравых мужчин в желтых РЗК-М с баллонами дыхательных аппаратов промеж лопаток. На первый взгляд – обычные яйцеголовые. Но только на первый. Судя по выправке и уверенным движениям, мужчины никогда не учились в университетах, ни разу не слышали о теории большого взрыва и читают в лучшем случае по слогам. Зато они умеют метко стрелять с двух рук, залпом выпивают бутылку водки и без малейших угрызений совести посылают солдат на смерть. Оба – офицеры, всю челюсть даю. Причем не какие-нибудь взводные «шакалы», а как минимум майоры. А раз они до сих пор не обзавелись животами, то не в штабах геморрой насиживали, а скорее всего, лишь недавно вернулись из-за границы, где лучше быть в хорошей физической форме, чтобы быстрее «отступать на запасные позиции», то есть драпать.

Представьте офицера, который вернулся с проигранной войны на родину. Денег он не заработал, и все, что намародерствовал непосильным трудом, осталось на взлетной полосе, потому что, видите ли, наверху решили освободить нутро транспортника от личных вещей комсостава, чтобы забрать-таки домой безусых мальчишек, будто матери еще не нарожают… И вот еще не старые, на все способные убийцы со звездами на погонах, рыщут, точно голодное зверье, в поисках наживы и ничем не гнушаются. Эти вон не побоялись с ветерком прокатиться по Полигону. С девушкой-поводырем и кучей приборов, налепленных на раму джипа, отчего ж не прокатиться? Иначе путешествие стало бы фатальным. Кстати, хорошая у них тачка…

Милена тронула меня за руку – мол, обрати, муженек, внимание на прибывший транспорт. Я кивнул ей с намеком, что уже подумал об этом. Наверняка в баках полно горючки, ее точно хватит, чтобы выбраться с Полигона. К тому же, перед джипом ворота КПП откроют с радостью, так что одной головной болью будет меньше. Всего-то надо – захватить «Скорпион», загрузить в него бабло и, помахав ручкой воякам и мутантам, отправиться в обратный вояж. Карта у нас есть, приборов на джипе хватает. План – просто блеск! А мутанты с вояками, конечно, возражать не будут. С чего бы они оказались против? Офицеры ведь для того сюда и прибыли, чтобы нам помочь, угу…

Если кто не понял, это был сарказм.

Помогать нам, конечно, никто не собирался.

Собирались вести переговоры на высшем уровне.

– Где ваш главный? – первым начал дипломатический раут военный, который был чуть ниже ростом. Он стоял ко мне вполоборота, поэтому я не видел его лица за располагающей к обзору прозрачной маской РЗК. – Деньги где?

Голос его, даже приглушенный щитком маски, мне показался очень знакомым. Я давно не слышал этот голос, но… Ба, да это же Григорий Иванович Кажан! Я едва узнал его по неистребимой привычке зябко поводить плечами. Где бы он ни был, он постоянно испытывает желание укутаться в любимую фуфайку цвета хаки, с которой не расстается даже в июльскую жару. Еще с Чернобыля у него проблемы с кровообращением. Уверен, фуфаечку он с собой захватил, она в джипе. Надо же, как постройнел Григорий! И куда только подевалось брюшко, нависающее над ремнем?..

Почувствовав мой взгляд, Кажан повернулся так, что я смог рассмотреть его лицо, – он, как есть он! – и зашарил взглядом по толпе мутантов. Да уж, рефлексы у старого знакомца остались прежние – отточенные. Почуял, зверюга, опасность. И брови у него, как и были, кустистые, идеальные, чтобы хмуриться, придавая взгляду значительность. Уверен, под желтым РЗК у Григория шелковая рубашка и костюмчик-троечка. А если стянуть с его башки все лишнее, то обнаружится пробор в напрочь седых уже волосах, сбрызнутых одеколоном.

– Я за главного. – Волча неторопливо, как боксер перед схваткой – к рингу, подошел к Кажану.