Андрей Лавин - Игры героев

Владение различными видами легкого оружия:

Ученик.

+15

Владение различными видами метательного оружия:

Ученик.

+10

Ремесла

Профессии и умения, связанные с металлом:

Подмастерье.

+10

Профессии и умения, связанные с кожей:

Подмастерье.

+15

Торговля:

Юный купец.

+30

Особые умения:

Темное зрение

Суперсчет

В последней закладке появились семь разделенных тонкими линиями столбцов, «шапки» первых двух занимали непонятные «темное зрение» с «суперсчетом». А не соответствуют ли они оку во лбу и вопросительному знаку на моем изображении? То есть взятые со стола черные счеты дали +30 к торговле, ранг юного купца и суперсчет, а бельмастый глаз – темное зрение. Судя по количеству столбцов в закладке, один персонаж может получить не больше семи особых умений, и я на старте стал обладателем двух. Ну, отлично. Только вот пояснений по-прежнему никаких. Пока ясно только, что умения можно апгрейдить, при этом столбцы будут заполняться, то есть под «шапками» появятся надписи, соответствующие апам.

А вот с магией тускло. Либо слипшиеся пикты огня и воды заблокировали мне всю магию, то есть что-то сломалось, и никакие заклинания мне больше вообще не светят. Либо просто не свезло, не те предметы брал со столов. С особыми умениями подфартило, с магией – нет, но все впереди. Бывает. Круговорот удачи в природе.

Закрыл меню и лишь тогда обратил внимание на две светящиеся колбы, возникшие в поле зрения внизу справа. Одна была заполнена ярко-зеленым, вторая – бледно-синим. Так… шкалы жизни и маны? Похоже на то. Небольшие, однако, колбы, хотя зеленая – повместительнее. Я здоровячок, а вот с маной похуже.

В ярко-голубом небе плыли облака. Я приставил ладонь козырьком ко лбу. Поля бесконечности, да? Вот ты какой, Мегалон. Огромный луг тянулся вдаль, трава ходила волнами на ветру. Правее начинался лес, слева на горизонте торчала одинокая гора, у основания ее было темно-желтое нагромождение. Там находится «мегалонский вариант» города под названием Зап, где убили Хитрого Гримли. Далековато туда идти. Кстати, что у нас с едой и водой? Умник и Кареглаз их не упомянули, но не могут же они здесь отсутствовать как класс, да и кусок жареного мяса лежал на столе в последней пещере. Хотя в капсуле мое тело кормят внутривенно, но чисто психологически я нуждаюсь и в жратве, и в питье. Впрочем, пока что ни пить, ни есть не хочется, так что отложим этот вопрос.

Больше делать тут нечего, надо идти к горе. Я сделал несколько шагов, оглянулся. Пустыня, на границе которой стояла желтая скала, дышала жаром. Гейзеры хлюпали и клокотали. В реале невозможен такой резкий переход, а здесь запросто: вот тебе песок со зноем, и рядом – сочная луговая зелень и прохладный ветер.

А почему, собственно, нельзя идти в пустыню? Это что, правило такое, закон природы, Великий Игровой Канон: шагнул за прочерченную кем-то линию – и хитпоинты отбросил? Нет, все дело в гейзерах, их сюда для того и понаставили, чтоб обозначить границу мира, чтоб гасить непослушных игроков. Я вспомнил, как прошел сквозь стену огня, потом сквозь нее же бросился обратно, потом нырнул в воду… Гейзеры – дети огня и воды. Две слипшиеся пикты в закладке «Магия» вряд ли сделали меня невосприимчивым к этим видам воздействий, но совсем не факт, что следует сразу же идти к горе. Послушные мальчики живут дольше, а непослушные – веселее. Но если быть непослушным и умным, то можно прожить долго и весело. Короче, вдруг в пустыне есть что-то интересное?

Обогнув скалу, прошел между крайними гейзерами. Неугомонный полковник Кареглаз еще трижды заговаривал со мной, то грозно, то просительно. Я не отвечал, хотя клавиатура каждый раз начинала мерцать в поле зрения и пропадала лишь через несколько секунд после того, как он замолкал.

С каждым шагом становилось жарче, спина взмокла от пота, капли стекали по лбу и висли на носу. Горячий воздух обжигал легкие, затруднял дыхание. Густые струи пара били из пузырящихся луж.

Когда миновал несколько гейзеров, впереди открылось озерцо, серая вода в нем вспухала пузырями, те лопались, пыхая жаром. В такое вступишь – и сваришься.

Увязая в горячем песке, я направился вдоль озера. Стопы начало жечь, горло тоже. Гиблое дело затеял, ничего здесь нет интересного, надо возвращаться. Пар, песок, кипяток, и так десятки, тысячи километров – повторяются одинаковые участки, а потом на пути возникает прозрачная стена.

Обойдя озеро, прошел еще немного вглубь пустыни и остановился. Вытер ладонью пот со лба, отряхнул, пошел дальше. Ух, дышать почти нечем! Эта пустыня может и бесконечно тянуться… Надо возвращаться, пока не потерял направление. Оглянулся на ходу – желтой скалы уже не видно.

Так что, ненадолго хватило моего непослушания? Или таинственных создателей этого мира интересовало, сколько игроков, сцепив зубы и сипло дыша, потащатся через обжигающий зной, когда за спиной зеленые луга, горы, леса, реки, синее небо и облака? Тут-то неба вон почти и не видно, сплошной пар.

Мигнула и начала медленно уменьшаться зеленая колба-шкала. Ну вот, уже жизнь на убыль пошла. Нет, точно, надо назад… Стоп! Что там темнеет впереди слева? Какое-то пятно проглядывает сквозь пар. Зеленая шкала уменьшилась процентов на двадцать. Надо валить, но ведь там точно что-то есть. Я начал огибать особо мощный, вулканом клокочущий гейзер, понял, что дальше большая кипящая лужа, которую еще неизвестно сколько обходить, и пошел в другую сторону. Лицо словно залепило горячей мокрой марлей, дышал я с присвистом, грудь тяжело вздымалась. Жакет и шаровары отяжелели от влаги. Когда миновал гейзер, жизнь уменьшилась уже на четверть.

За ним открылся… наверное, это можно назвать поляной. Песчаной поляной в окружении белых деревьев-гейзеров. Посреди нее стоял высокий гладкий камень с плоской верхушкой, вокруг серела ограда из воткнутых в песок кривых реберных костей.

Каждый вдох так обжигал ноздри, что я стал дышать ртом, прижав к нему ладони. Это не очень-то помогало, но создавало иллюзию защиты. Добрел до камня, и когда переступил через костяную ограду, увидел на нем крошечную свирель.

Она была размером с мизинец, имела четыре круглые дырочки, и на одном конце – тонкий крючок. Лежала дудка возле раскрашенного белым барельефа, изображающего ящерицу с головой девушки. Глаза змеиные, с вертикальными зрачками, во рту острые зубы, отчего лицо, сочетавшее человеческие и рептилоидные черты, выглядело странно и пугающе.

Ящерица восседала на изогнутых в виде трона языках пламени. В одной руке она сжимала решетчатый шар, а в другой была дудка. Длиннее той, что лежала на камне возле барельефа, но тоже с крючком на конце.