Виталий Крыръ - Гоблины дальнего космоса

Сухой щелчок автоматической дверцы - в руку будто сам прыгает чехол с ригвелом. И вот я, пока еще нетвердо держась на ногах, вразвалку, но в то же время с официальным, подобающим высокому имперскому статусу выражением небритой, украшенной шрамами морды, прошествовал в общую рубку. Можно было, конечно, всем оставаться в одиночных пилотских кабинах. Но 'общая' предоставляет больше возможностей для 'цивилизованных' переговоров с планетой.

- Я ничего не пропустил? - интересуется мое сиятельство, входя.

Там уже пытается наладить контакт с землей Келум. Жесткие борода и усы, взлохмаченные рукой, беспорядочно топорщатся, выдавая крайнюю степень нетерпения их императорского величества.

- Пока нет, - Келум приветственно взмахивает рукой и снова устремляет взгляд на экран.

Рядом степенно кивнул воплощенная невозмутимость - граф Плывун. Перехватывающая по окружности головы длинные светлые волосы черная повязка, изначально надетая в траур по старшему брату, прикипела к младшему, похоже, навечно.

Наконец, через череду помех прорывается сигнал и на экране возникает краснорожий мужик, с носом, будто расплющенным много лет назад кувалдой и сросшимся без присмотра врачей. Коричневый рабочий комбинезон едва вмещает дебелое тело. То, что дядя не исправил себе нос у хирургов, едва ли говорит о безденежье - простые операции у нас дешевы. Скорее всего, хочет показать, что не такой 'белый и пушистый' как большинство. Совсем как я, когда не долечивал свой изломанный нос. И мое сиятельство немедленно проникается братской симпатией к человеку на мониторе.

В эти мгновения мы, должно быть, появляемся на экране и где-то там, у него. Серые безрукавки и ригвелы вместо привычной униформы пилотов транспорта или мертвенной пустоты экрана при общении с компом космокрейсера. Дядька сбит с толку:

- Э... гхм... - видать глотает подготовленную фразу. - Ребята, а вы кто такие? - Других людей, кроме республиканцев, он в космосе не знает.

Келум солидно молчит, а Плывун начинает переговоры:

- Граф Первого аэрокосмического флота Империи гоблинов Плывун, - затем он столь же скромно представляет нас, величественно простирая руку, - граф Бронетанковых сил Империи гоблинов Серый, ну и конечно же, его императорское величество Келум. - Сначала упомянув графов, Плывун как бы исподволь задал основу для восприятия титула императора всерьез.

У мужика буквально отвисла челюсть. Его глаза галопом прыгают по нашим лицам и задерживаются на ригвелах, а затем в замешательстве обегают центральную рубку, стандартные панели управления и экраны космотранспорта. Если корабль не подвергался перегрузкам, в мирное время как раз в таких рубках на транспортах сидел пилот, присматривая за решениями компьютера. А на военных кораблях так и вовсе всегда пустовало, лишь на линкоре мог быть командующий флотом или его заместитель.

Но теперь, когда на смену прогрессу пришли старые платы, всеми основными процессами мы управляем сами. Благо, вдали от центров гравитационных полей, в открытом космосе возможно 'слияние' - тандем старинного компьютера и человека. Симбиоз, быстродействием не уступающий мощи, развиваемой еще недавно новейшими моделями, выбывшими теперь из строя. В таком вот 'слиянии' я и пребывал в отдельной кабинке, погруженный в жидкость. 'Сливаясь' с кораблем и космосом, но не чувствуя собственное тело. Ощущения даже поглубже, чем в компьютерной игре. Да и в реале такой экстаз редко доводилось испытывать.

Граф Плывун тем временем, не давая дядечке опомниться, запустил составленный Берсерком имперский рекламный видеоролик. Я знал содержание чуть ли не на память. Битва на шоссе, украсившая меня шрамами. Убийство шерифа. Резня в джунглях, поражающая расчлененными трупами. Оборона Демобарэ, когда к нам пришли первые рекруты. Диверсии в Нордкамп и бои за город. Арест Киски. Пламенные речи и медитации Берсерка. И все показано так, что сторонний зритель вряд ли догадается на скольких планетах убивали, возводили в гоблины и обращали в ренкинэ.

Мрачная громада нашей боевой космостанции. Красочно ниспадающие из космоса на занятые 'жабами' города импульсы лучевых батарей. Расстрел негуманоидного спутника. Схватка с 'мохнатцами' за их крейсер. Космокрейсер Республики в рядах Империи. Станки, клепающие детали современной техники. Снято на 'аутентике', многомерный формат, подделку которого распознает даже примитивный приемник 'среднего диапазона', изобретенный еще до эры стандартной космической связи. Повсюду знаки Империи. На технике нарисованы ʼшивки ее командиров. Даже на 'молодых гоблинах' белые прямоугольные контуры, обрамляющие зеленое поле. Зелень - символ жизни, но еще и не прошедших огонь и кровь новичков. Однако увидишь, как новички в упор расстреливают врага, взглянешь, как уверенно держатся графы, и покажется - это лишь самые героические бои, наиболее отличившиеся воины, а на самом деле гоблинов больше, много больше.

Из динамиков раздалось шокированное бормотание, но говорил не красномордый, рядом с ним явно стоял кто-то еще, не попадающий в камеру. А наш новый знакомец наконец выдавил из себя:

- Ваше, - он с трудом подбирал слова, - императорское величество! Помогите, пожалуйста, своим новым подданным.

Теперь удивились уже мы. Быстро же он сориентировался! Пускай его не насторожили наши молодые для сановных особ лица - можно и в восемьдесят выглядеть на двадцать, были бы деньги. Но титул 'императора'! Да еще и 'гоблинов'! Видать там внизу происходит нечто, и это явно не осенняя ярмарка. А скорее жатва, жатва, на которой пожинают трупы.

- Кто командир? - коротко бросил Келум.

- Я, - мужик вытянулся в струнку, совсем как городовой из исторического фильма. Комбинезон на массивном пузе едва не лопнул. - Грегори, старший техник из города Стальной Мыс.

- Грег, - сократил его имя император, - сбрасывай координаты для посадки челнока и всю информацию про врага, которая у тебя есть. Вам будет оказана честь - я лично поведу войска в бой.

*

'Здесь воюют против роботов, любопытно, очень любопытно', - пронеслось в голове, а изрядно утяжеленный челнок - с танком на борту - уже входил в атмосферу. Не самодельный, а заводской, забранный нами из оснащения негуманоидного крейсера. Двигатель рокотал на пределе, но более мощных на разведчики класса 'планета - орбита - планета' никогда и не ставят. Здесь, если выиграешь в силе, проиграешь в уязвимости, первый же импульс супертонатора на клочья разнесет. А зона действия одного-единственного супертонатора распространяется на всю атмосферу планеты и еще несколько вовне.

В то время как мы должны были водворить гоблинские мир и справедливость на Желке, далеко в космосе имперские крейсера летели к другим планетам. 'Граф Горбач' с графом Горбачем, Пронырой и кучей гоблинов на борту. И космокрейсер 'Граф Берсерк' во главе с графом Берсерком, подавив с орбиты незначительную группку 'жаб' на одной планете, уже направлялся ко второй. 'Успеть, только бы успеть достаточно усилиться', - думал каждый из посвященных в последние перипетии межзвездной войны. Усилиться настолько, чтобы Империю гоблинов не просто решили походя, движением малой группы флота уничтожить, но стали договариваться с нами. Ведь, к примеру, даже сейчас та же Республика - это ресурсы ста восьми обитаемых планет (из ста сорока пяти довоенных). Но и при ста восьми сравнение пока слишком не в нашу пользу. Та же проблема и с негуманоидами.