Виталий Крыръ - Гоблины дальнего космоса

- Би-илл, - я выразительно тяну единственную гласную имени, - ну, ты меня понимаешь.

Казнь беспомощной жертвы внушает отвращение, но доказательства бесспорны и предатель не оставляет нам выбора. Можно, конечно, устроить вооруженный поединок и дать человеку шанс, но нет, мы успеем нарисковаться своими головами и без этого. Он что, верил, будто мы не выполним Закон про казнь пленных вроде него? Однако в чем-то его можно понять - даже странно, что больше никто нас не предал - ведь в этот раз мы приказывали первыми атаковать вооруженных людей, а в абордажной группе почти все до штурма были чисты перед законами Республики.

Но кто-то очень хотел быть гоблином. Кто-то боялся таящейся в недрах транспорта второй абордажной группы. А остальные просто подтвердили своими поступками, что повиновение в правильно организованной иерархической системе вроде имперской у неизвращенного человека в крови, выход из клана, племени, дружины даже при наличии альтернатив становится свободным, лишь если руководящая верхушка погрязает в лицемерии, как раз как в Республике, но не в Империи гоблинов, с императором и графами в гуще боя, с честно заявленным неравенством прав на разных ступенях иерархии.

Билл вздыхает. То, что я приказываю, окончательно отрежет ему путь обратно в Республику. Но вокруг другие гоблины, к тому же бывший полицейский бонза и так вляпался в противоправные деяния по самые уши. И он достает из-за плеч ригвел-секиру, явно собираясь отрубить предателю голову.

- Нет, - останавливаю я и объясняю: - от фонтанирующей крови может заглючить электроника.

Билли внешне равнодушно пожимает плечами, прячет ригвел и достает нож. Человек пытается откатиться в сторону и скулит, но двое гоблинов прижимают его к полу. Билли держит оружие двумя руками и, навалившись всем телом, всаживает лезвие предателю в грудь по самую рукоять. Словно осиновый кол в вампира. Человек дергается и замирает, откинув голову.

Окидываю взглядом гоблинов: они побледнели и сравнялись цветом лица со мной, за исключением того, что мой цвет - постоянный, да и теперь, из-за шрамов, не так бросается в глаза как до войны. Зато после казни их верность абсолютна: даже для тех, кто просто стоял и смотрел с оружием в руках, по республиканским законам полагается пожизненное заключение. Перевожу взгляд на бывшую команду крейсера: Малышка часто-часто моргает, один из мужиков под шумок пытается выползти через двери, другой дрожит крупной дрожью.

Я наклоняюсь к женщине, придерживаю ее голову за волосы, чтобы не дергалась, и отдираю удерживающий кляп скотч:

- Не нужно! - пищит она на грани истерики. - За меня, за меня дадут выкуп!

- Мне, собственно, много и не нужно, - я ободряюще ей улыбаюсь, а женщину почему-то передергивает, - расскажи, что нас ждет внизу...

Рассматриваемая мной в иллюминатор планета была последней, которую мы захватили, прежде чем Республика получила возможность взяться за Империю гоблинов всерьез. Лишь один из городков планеты Новая свобода отклонил имперский ультиматум: в Рензе собирались дать нам отпор. Непонятно, на что там рассчитывали. Скорее всего, не до конца осознали: и впрямь идет война. Ведь кроме поломки всех современных компьютеров у них на планете так ничего страшного и не случилось. Про войну до нашего появления лишь догадывались, но уверены не были. Но и нас Ренз поставил перед выбором: не хотелось 'бомбить' людей с орбиты, и даже скорее не потому, что погибнет кто-нибудь лишний - если не 'бомбить', погибнут 'лишние' из своих. Просто в Рензе находилось два мощных средства планетарной обороны: гравитрон и дроббер.

Гравитрон, бесполезный в открытом космосе, использует гравитационное поле планеты: сбивает наведение и самонаведение зарядов, делая точную бомбардировку земли из космоса невозможной. Включенный гравитрон также затрудняет - и это я еще дипломатично говорю - полеты самолетов и вертолетов. Дроббер - тоже исключительно планетарное оружие, наиболее мощное из числа не подверженных действию супертонатора. Дроббер 'плюется' плазменными сгустками от которых не спасает даже 'зеркальный' доспех. Конечно, тандема гравитрона и дроббера против крейсера недостаточно, вот если бы у них еще был один или два ракетных полка. Тогда, включая-выключая гравитрон и 'одаривая' нас в паузах ракетами, можно и крейсер сбить. Но проблема не в том - нам хотелось заполучить по экземпляру обоих видов оружия, чертежи чертежами, но с работоспособными образцами Старику было бы намного легче наладить их производство.

Остальные города перешли под руку их всегоблинского величества императора Келума быстро. Но это был неискренний переход, что-то должно случиться. И случилось, когда Келум объявил об обязательности для исполнения с полудня очередных условных суток всех Законов гоблинов. Об обязательности исполнения всех Законов гоблинов не только для гоблинов, но и всех разумных существ, пребывающих на территории Империи гоблинов.

Раньше мы не применяли наиболее одиозные, слишком уж выбивающиеся из стереотипов современного человека Законы. Наиболее точно гоблинское право соблюдалось в вооруженных силах, а на гражданке - пятьдесят на пятьдесят. Но ведь нужно было когда-то начинать? Мы даже ограничили перемещение между городами, чтобы исключить скоординированное восстание. И все планеты смолчали, все кроме одной, всего лишь одного городка - Тауни на Новой Свободе. В Тауни, впервые за войну, моя флегма дала трещину.

Сборный отряд, далеко не все бойцы в 'зеркальном' доспехе, на двух грузовиках и танке пронесся, поднимая пыль, по улочкам Тауни. Танк притормозил на выезде из переулка. Перед нами раскрывалась площадь - в несколько раз больше, чем в моем родном Демобарэ, но даже на краях никакой зелени, голый композит. Пара высотных офисных зданий на фоне низеньких домиков, окружавших площадь, привлекали взгляд как удобная огневая позиция. Но волнующаяся толпа в центре, всего в две-три тысячи человек, пожалуй, не требовала тактических изысков.

'Мирная демонстрация' против Законов гоблинов. Эти люди не знали, что происходит с Республикой, но даже если они и соглашались жить не в ней, то уж, по крайней мере, не по нашим Законам. А как раз по Законам происходящее на площади действо наказывалось кровью - Законы гоблинов являются 'священной коровой' Империи. Лишь полноправный гоблин может предложить уточнение к ним, да и то, со всевозможным пиететом и почтением к изначальному тексту. Изменить же Законы можно исключительно с согласия всех полноправных гоблинов. Сейчас это еще относительно несложно, но с разрастанием Империи вероятность уточнений будет все больше и больше стремиться к нулю.