Юрис Осиповс - Снежака, дочь Платона

— Пришел сообщить тебе последние новости, — жизнерадостно сказал король Аутисиусу. Когда-то он был отважным воином и во главе своих людей бросался в любую схватку. Но те времена прошли. Вестмарк все больше времени проводил в застольях, в уюте своего дворца. У него уже начало вырастать брюшко, но рука короля все еще была крепка и уверенно держала меч, хотя и в редких упражнениях: — Пиктов остановили в горах Камбрии. Кельты еще не весь пыл растеряли и сумели показать дикарям, на что они способны. Теперь нам осталось лишь разбить англосаксов. Завтра можно выступать, но не на север, а на восток.

— Мы выступаем, как и планировали.

— Ты разве не слышал! Пикты разбиты. Нет смысла выступать им навстречу.

Аутисиус скривился, но так как он даже не повернул головы, разговаривая с королем, то король Вестмарк этого не заметил. Аутисиус почувствовал презрение. Унаследованное от предков высокомерие и презрение по отношению к другим народам было все еще живо в Аутисиусе. Так и не повернув головы в сторону короля, Аутисиус все же снизошел до объяснений.

— Пикты отступили, но ночью напали на лагерь кельтов. Кельтское войско, то, что от него осталось, рассеяно. Пихты двигаются вперед, опережая новости о своей победе.

— Что? Почему мне об этом не известно?

— Этого я не знаю, господин. Почему бы вам не расспросить своих людей еще раз?

Выкрикивая угрозы и обещание о расправе, Вестмарк отправился обратно в лагерь. Аутисиус бросил взгляд ему вслед и снова обратил свой взор на укрепления. До того, как они станут значительной преградой, было еще далеко, но Аутисиус и не рассчитывал укрываться за стенами. Все же он решил оставить короля и его дружину в городе. Король не станет противиться и даже обрадуется. Времена, когда он с боевым кличем бросался на врагов, миновали. Теперь король предпочитал держать в руках кубок, а не рукоять меча. Да и управлять легионом будет легче, никто не станет мешаться под рукой. Короля же он попросит продолжить возобновление укреплений и позаботится о пропитании. Поселение, почти город, было связано с морем каналом, и его жители занимались рыболовлей. Летом улов был достаточно велик, чтобы рыбаки отправляли большую часть улова в глубь острова, на продажу, и Аутисиус пользовался этим, чтобы снабжать легион провизией. Еще немного понаблюдав за работой, Аутисиус отправился в свою палатку, чтобы заняться планировкой битвы.

Утром легион отправился в поход, а король Вестмарк и его дружина остались в Манукиуме.

Десяток драккаров причалили к берегу, и великаны юты выскочили на берег и вытащили корабли на песок. Кри спрыгнул на берег и вдохнул запах земли и леса.

— Лето в самом разгаре.

— Да. Самое хорошее время для похода, — усмехнулся Громнир Смелый.

Юты и англы начали высаживаться на берег, и ярл отправился отдавать необходимые распоряжения. Кри наблюдал, как наемники выгружают запасы провизии и готовятся отправиться в путь. Он привел на земли Британии еще одно войско. Еще восемь сотен мечей и топоров, которые готовы встать на сторону бриттов, чтобы затем обратить свои клинки против них. Задачей Кри было проследить, чтобы ярл Громнир Смелый сдержал слово, помог разбить англосаксов и потом удовольствовался частью их земель. Остальные захваченные земли должны были перейти наемникам Аутисиуса и королю Вестмарку. По замыслу Аутисиуса, наемники должны были стать преградой на пути завоевателей и личной армией Аутисиуса. Кри работал на Аутисиуса уже более полугода. Год назад он узнал, что Снежака, дочь Платона, жива, и отправился на ее поиски. Он долгое время бродил по землям Британии. Затем посетил земли, принадлежащие Аутисиусу. Он хотел расспросить друида Густматрикса о судьбе Снежаки, но друид к тому времени был уже мертв. У него осталась ученица Мойра, но Кри не посетил ее, хотя когда-то был знаком с ней. Тогда-то Аутисиус и предложил ему работу. Почти потеряв надежду найти Снежаку, Кри согласился. В обмен на его меч Аутисиус обещал разузнать о судьбе Снежаки. В последнем письме римлянин обещал открыть Кри местоположения Снежаки в случае победы в войне. Кри прикоснулся к письму, которое хранил в кармане у своего сердца. Скоро его поиски закончатся. Он верил в это, хотел верить.

— Кри, выступаем! — окликнул его ярл. Кри кивнул, и колонна, состоявшая из ютов и англов, тронулась в путь. Вскоре закованные в броню наемники скрылись в прибережных лесах, оставив на берегу драккары и небольшую охрану.

Двое всадников, в броне, которую предпочитали викинги, после долгих споров направили своих коней по дороге, которая вела в Лондиниум. Основанный римлянами город, который когда-то был центром одной из провинций, теперь был столицей одного из бриттских королевств. На очередном повороте дороги им навстречу выехал отряд из восьми всадников и преградил дорогу.

— Кто такие и куда направляетесь? — вперед выехал предводитель отряда.

— Гонцы Аутисиуса. Направляемся в его имение, — наугад ответил Силфан. Командир отряда осмотрел путников. Один из них определенно был викингом, но всем было известно, что в дружине Аутисиуса служат наемники из всевозможных народов. Взгляд бритта остановился на толстых кошелях путников, и это разрешило его сомнения.

— Вам придется проехать с нами, чтобы мы убедились в ваших словах. Сдайте оружие и следуйте за нами.

Хьярм зарычал, и его рука потянулась к топору, но Силфан остановил его взмахом руки.

— Конечно. Уверен, что это недоразумение разрешится, как только мы прибудем в Лондиниум, — Чужеземец вынул меч и взял его в левую руку, правой он вытащил нож.

Командир кивнул и пришпорил коня. Он подъехал к путнику и протянул руку за мечом. Бритт был дальним родственником короля, но был также и жадным человеком. Наемникам предстояло умереть, как только они отдадут оружие. Протягивая руку, чтобы забрать меч, он уже подсчитывал прибыль, которую выручит за их клинки и лошадей. Силфан неожиданно подался вперед, и его меч пронзил сердце бритта. Правая рука поднялась в воздух и опустилась, и нож Чужеземца пронзил горло второго бритта. Тела мертвецов еще не успели упасть на землю, когда Силфан вытащил меч и скакнул вперед, разрубая лицо ближайшего бритта. Не останавливаясь, он наскочил лошадью на лошадь следующего противника. Его лошадь ударила грудью бок животного, и лошадь от неожиданности заржала. Бритт удержался в седле и успел выхватить меч и отразить удар. Их клинки несколько раз скрестились, и лес огласил звон стали. Хьярм выхватил топор и завыл волком, бросаясь в схватку. Одна из бриттских лошадей испугалась воя и встала на дыбы. Всадник не удержался в седле и неудачно упал на землю, сломав шею. Хьярм, не дожидаясь пока его противник приблизится, метнул топор. Тяжелое лезвие раздробило лицо бритта и сбросило его с седла. Силфан перерубил шею своего противника и оглянулся в поисках очередного противника, но двое оставшихся бриттов оценили потери и развернули лошадей. Они поскакали прочь, и Силфан направил свою лошадь за ними. Непривычное к битвам животное, напуганное запахом крови, скакнуло вперед, но споткнулось о корень дерева. Выругавшись в воздухе, Силфан рухнул на землю, и некоторое время лежал, пытаясь понять, все ли с ним в порядке.