Алекс Орлов - Перевозчик

Она и сама, отцепившись от пояса, вскинула голову и спросила:

– Так это вы?

– Да, типа. А ты-то кто?

– Вы не узнаете меня, мистер Вуйначек?

И только здесь Роджер понял, почему эта фифа показалась ему знакомой, поскольку это была сама Пенелопа Кьюзак, со всеми своими преимуществами – длинными ногами, короткой юбкой и глубоким вырезом на груди. Мечта любого вменяемого мужчины, однако теперь Роджер себя таковым не считал, он уволился из «Кехлер и Янг», поэтому смотрел совершенно в другую сторону – туда, где свежий воздух, кислород и свобода.

Роджер протрезвел быстрее, чем рассчитывал. Ну что за дела? Он полагал, что эта унылая контора осталась далеко позади, а тут эта Кьюзак. Нет, она дамочка вполне ничего себе, увидишь – не забудешь, тем более в таком расстроенном и доверчивом состоянии. Размер сисек и всего прочего заставляет задуматься, кто бы спорил? Но Роджер надеялся оставить все эти богатства в прошлой жизни, почему же не получилось?

– Мистер Вуйначек, мне необходимо выпить, и я дам вам флайер на двоих…

– У меня есть флайер, спасибо. А может, я вызову вам такси, мисс Кьюзак?

– Нет, это невозможно, – мисс Кьюзак колыхнула бюстом, и на Роджера накатила волна какого-то дорогого и обаятельного парфюма. – Невозможно, потому что одна я не смогу преодолеть это, понимаете? Они сожгли Говарду лицо, понимаете?

– Я все видел, мисс.

– Ну так… – она всплеснула руками. – Дайте чего-нибудь выпить!

– Идемте, в этом я вам отказать не могу.

Роджер привел мисс Кьюзак к тому самому бару, где заправляли «кальвадосом с яблоком». Им пришлось пробиться через запруженный публикой танцевальный зал, да и в «Сеньоре-пенсиоре» тоже было довольно тесно, и здесь на широких удобных стульях возле стойки не нашлось ни одного престарелого джентльмена, только молодые люди слегка за двадцать, а некоторые… Роджер даже усомнился, что им исполнилось восемнадцать.

– Ага, мистер! Время подошло, и я могу предложить вам «зеленый фонарь»! – обрадованно сообщил бармен.

– Да, я готов, – сразу согласился Роджер, забираясь на стул.

– Я хочу сесть с вами… – сказала Пенелопа, но следующий свободный стул находился через один, который занимал какой-то крашеный блондин.

– Приятель, ты бы не перебрался на следующую табуретку, а то моя дама…

– Пошел в жопу!..

– А, ну так даже проще, – кивнул Роджер и сбросил соседа коротким тычком, после чего Пенелопа взобралась на освободившийся стул и улыбнулась.

– Давно не была в хорошем месте, где можно выпить все, что захочется…

– А какие же проблемы, мисс Кьюзак, ведь у вас хорошее жалованье?

– Жалованье хорошее, но Говард был против, дело в том, что мы собирались завести ребенка, понимаете?

– Значит, газированную воду? – попытался угадать Роджер.

– Да уж на хрен, хочу то же, что у вас…

– А как же Говард?

– Он сейчас в больнице, я очень за него переживаю, поэтому мне вот этой дряни, что у вас…

– «Зеленый фонарь», мисс, – подсказал бармен.

– Тогда и мне тоже, и положите лайма побольше.

– Разумеется, мисс, как скажете.

Вскоре перед Пенелопой оказался высокий бокал с зеленоватым напитком, который от брошенного на дно фонарика казался искрящимся жидким изумрудом.

– Это то, что нужно! Сколько коктейлей вы выпиваете за вечер, мистер Вуйначек?

– Зависит от вечера, мисс.

– Пенни, Вуйначек. Не напрягайтесь, все равно вы уволились, притом так неожиданно для меня.

– Почему неожиданно?

– Я намеревалась уволить вас лично, даже предвкушала удовольствие, какое испытаю, увидев вашу перекошенную от удивления и досады рожу. И вдруг вы ушли сами, я была дико разочарована. Почему это произошло, кстати? Вы что-то почувствовали?

Пенелопа потянула из трубочки и поморщилась.

– Просто пришло время уходить, – пожал плечами Роджер.

– Крепкое пойло. Что они туда намешивают – ацетон?

– Вообще-то абсент и кукурузный спирт.

– Таким лучше стены красить…

– Не болтайте, Пенни. «Зеленый фонарь» требует вдумчивого подхода и уважения. Не то…

– Что «не то»?

– Может здорово тебя подвести.

Роджер и Пенни пропустили по паре «зеленых фонарей», и их разговор становился все более неформальным. То, что Роджер уже уволился из «Кехлер и Янг», окончательно раскрепостило Пенелопу, и она уже не стесняясь рассказывала ему самые скабрезные, по ее мнению, анекдоты, которые когда-либо слышала.

Роджер сдержанно смеялся, но свои анекдоты придерживал, поскольку для нежных ушек Пенни, даже подогретых двумя «зелеными фонарями», они точно не были предназначены.

Неожиданно на освободившийся стул рядом с Роджером плюхнулась длинноногая малолетка в короткой юбке, уже крепко закинувшаяся электронным наркотиком.

С трудом наведя резкость сначала на бармена, потом на Вуйначека, она толкнула его в бок и сказала:

– Хочешь меня, урод?

– Простите? – переспросил Роджер.

– Пойдем в туалет, и получишь такое, о чем твоя старая вешалка никогда не слышала…

Несколько секунд замешательства, в которые провалился Роджер и Пенни, малолетка истолковала как сомнения ее избранника.

– Да ты чо, не веришь мне? Ну-ка, снимай штаны, урод, я тебе прямо здесь продемонстрирую!..

Остановить девушку было некому, полиция здесь отсутствовала, а охранники были заняты на танцевальной площадке, поэтому малолетка сдернула юбку и изящно отбросила ее длинной ножкой.

– Ну что, старушенция, отдашь мне парня или попытаешься встряхнуть своей дряблой задницей?!

Роджер не успел еще принять никакого решения, когда Пенелопа соскользнула со стула и, обойдя его, врезала головой в напомаженное личико малолетке, отправив ее в глубокий нокаут.

– Давай сюда бутылку крепкого! – заорала она опешившему бармену и, получив от него «ноль-семь» желтого рома, дернула Роджера за локоть. – Давай валить, Вуйначек, пока копы не набежали…

– Давай валить, – сразу согласился тот, все еще находясь под впечатлением ее удара головой.

Они взялись за руки и, выйдя из бара, принялись лавировать между танцующими парами на площадке. Пенни шла впереди, держа в свободной руке бутылку.

– А мне интересно, Вуйначек, что такого она хотела тебе показать, о чем я не знаю? – неожиданно спросила она, когда они оказались в холле, среди множества кресел, большую часть которых занимали обдолбавшиеся богатеи.

– Я не знаю, – честно признался Роджер. Он и не подозревал, что два «зеленых фонаря» – это много. В смысле, много для Пенелопы Кьюзак, сам-то он вполне контролировал ситуацию, в том плане, что не сливал в штаны и помнил, где туалет, а на улице – кусты и клумбы. Но, похоже, у женщин все было иначе, особенно у молодых и красивых.

Вскоре они оказались на улице, где все еще катился поток автомобилей, сжигая асфальт жесткими шинами.