Игорь Негатин - Лишнее золото. Без права на выбор

— Закладка Чамберса далеко отсюда? — спросил Карим.

— Около пяти часов пути, — ответил Поль.

— Понятно, — кивнул его друг и улегся на спину. Долго смотрел в небо, а потом очнулся от своих мыслей и продолжил: — Ладно, Медведь, давай сворачиваться. Все, что мы хотели увидеть, уже увидели. Там Никита уже, наверное, дергаться начал. Не убежит от нас этот прииск.

— Погоди, — остановил его Поль, — в лагере охрана зашевелилась.

Шайя выглянул из-за камней и опять достал бинокль. Несколько минут они молча наблюдали за прииском и его окрестностями.

Примерно через пятнадцать-двадцать минут из-за поворота показалась большая группа людей. Около пятидесяти-шестидесяти человек. Они шли по ущелью патрульным порядком, растянувшись двумя длинными рядами. Впереди, опережая основной отряд метров на двести, двигалась разведка — пять человек. Трое из них носили на голове зеленые повязки шахидов.

Вооружение было довольно стандартным для этих мест: «калашниковы» с подствольными гранатометами, несколько ручных пулеметов и два автоматических гранатомета АГС-17 «Пламя». Несмотря на разнородный камуфляж, бандой оборванцев эти парни не выглядели. Перемещались слаженно и грамотно, настороженно наблюдая за горами.

Навстречу прибывшим вышли три человека. Двое из них одеты в камуфляж и хорошо вооружены. Еще один — мужчина средних лет, больше похожий на туриста или геолога, чем на боевика. Они поздоровались, долго хлопали друг друга по плечам и, чуть не обнявшись, пошли обратно в лагерь.

— Слушай, а тебе не кажется, что это по наши души? — через несколько минут спросил Нардин.

— С чего ты взял? Мы же тихо прошли. Ни одного «холодного» за собой не оставили. Ну, джипы подожгли, да. Так они и сами могли это сделать. Пьяные все были — что гости, что хозяева.

— Тихо, — согласился Поль. — Но все же кажется, что эти парни идут за нами. Чувствую.

— Это плохо, что ты чувствуешь. Как правило, Медведь, интуиция тебя не подводит. Не нравится мне все это… Может, они за товаром прибыли?

— За каким товаром, Карим? Ты забыл, что…

Закончить фразу он не успел. Со стороны лагеря неожиданно послышались хлопки выстрелов. Несколько коротких очередей — и резко оборвавшийся гортанный крик.

— Что это у них? Фестиваль по случаю прибытия?

— Охрану лагеря перебили, — уверенно сказал Шайя. — Точно тебе говорю.

— Зачем?

— Поль, а ты не видишь? Совет директоров переизбрали, черт бы их побрал.

Примерно через полчаса на всех постах появились новые охранники — из прибывших. Из старого контингента выжил только «турист-геолог». Его, немного помятого, потащили в одну из палаток.

По словам Карима, это называется «особенностями местного делопроизводства». В этих краях нет такого понятия, как «ушел с работы» или «оставил службу». Не нужен — извольте получить и расписаться. Пуля в голову — как точка в личном деле. Он прав. В отставку эти бойцы уходят двумя путями: или тебя убили в бою, или пристрелили свои. Третьего не дано. Исключение составляют люди, сумевшие подняться на более высокий уровень, но там были свои законы. Подчас еще более жестокие.

— Карим, — тихо позвал Поль, — посмотри на человека, который стоит у обрыва.

— Их там несколько. Кто именно интересует?

— Высокий мужик справа. Потертый камуфляж и автомат держит по-афгански. Никого не напоминает?

— Черт! — Карим ухватил поудобнее бинокль и застыл. — Это ведь Умар!

— Я был уверен, что ты его узнаешь. Умар Гаргаев; он самый.

— Нет, этого не может быть!

— Может, Карим… может.

— Он еще жив! Кто бы мог подумать? Столько лет прошло!

— Какая милая встреча, — Поль зло прищурился, — не правда ли?

5 год по летоисчислению Нового мира.

Окрестности Порто-Франко.

— Ей-богу, Билл, зря они промахнулись, — сказал Джек и хмуро покачал головой. — Убить тебя, придурка, мало. Ты что, больной на всю голову?!

Да, наш Чамберс всегда точен в определениях и очень тактичен в замечаниях. Просто мать Тереза, а не шеф. Этого у него не отнять. На Тернера сейчас без слез не взглянешь. Он стоял перед нами с потерянным видом и даже не пытался защищаться. Если прибавить к этому декорации в виде окрестностей Порто-Франко, машины и меня с Джеком, то картина напоминала фильм про мафию времен Альфонсо Капоне.

Знаете, как это бывает в кино: солнце, пустыня и несколько беседующих парней. Приехали, поговорили, выкурили по сигаре — и вот одного уже закапывают в сухой, выжженный солнцем грунт. Под штыком лопаты хрустят мелкие камешки, а вдоль вишневого горизонта растекается дрожащее марево. Если у оператора останется пленка на несколько лишних кадров, то мы обязательно увидим гремучую змею и сухие шары перекати-поля. Далее — проникновенная музыка и надпись во весь экран: «The End». Американцы любят бесхитростные сюжеты. Ладно, черт с ними, с фильмами. У нас реальность такая, что Голливуд удавится от зависти. Только жара достала…

— Мистер Чамберс… — протянул Тернер.

— Не дави на жалость! Я уже сорок два года как Джек Чамберс! И большую половину из них встречаю таких идиотов, как ты! Иногда пытаюсь их перевоспитать. Чаще всего они этого не выдерживают и увольняются. И что прикажешь с тобой делать?! Оставить в Порто-Франко? Тебя убьют через несколько часов после нашего отъезда. Отправить обратно, в форт Линкольн? Убьют по дороге; и поверь — на этот раз они не промахнутся! И знаешь почему? — вкрадчиво спросил Джек. Он прицелился в Тернера указательным пальцем и вдруг заревел, как раненный в задницу медведь: — Потому что перед отправкой я повешу тебе на шею большой плакат с именем и фамилией!!! Чтобы такого идиота было видно издалека!!!

— Ладно, Легенда, успокойся, — я подошел к Чамберсу и протянул сигарету, — видишь, что парень уже осознал свою вину. Надо подумать, что предпринять, чтобы такое больше не повторялось.

— И что ты предлагаешь?

— Для начала — запретить Тернеру пить. Сухой закон. Ничего, кроме содовой.

— А как быть с кофе?

— Кофе? Кофе можно, — милостиво разрешил я и щелкнул зажигалкой. — Один раз в день. Вечером. Чтобы потом не мог заснуть, а лежал и думал о своей серой и никчемной жизни. Проникся, так сказать. Покаялся и исправился.

— Очень смешно, — прикуривая, буркнул Джек. Проще пристрелить, поплакать и забыть.

— Нельзя быть таким кровожадным, Легенда! Надо быть добрее и мягче. Не веришь? Спроси у Карима.

— Да, кстати: про доброту, Поль. Ты уж напомни, будь другом, чтобы я не забыл. У меня к тебе тоже вопросы накопились. — Не меняя тембра, он переключил внимание на меня.

— Вопросы? О чем?

— О том самом, черт меня побери! Какого дьявола ты пристрелил этого раненого ублюдка у блокпоста? Решил порисоваться перед дамочкой? Поверь мне на слово, Элен впечатлилась, хоть и медик!